Саломон (король Бретани)

Саломон фр. Salomon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Соломон, король Бретани. Фреска собора Сен-Пьер де Ренн работы Альфонсо де Енаффа (1870-е годы)</td></tr>
король Бретани
857 — 874
Предшественник:	Эриспоэ
Преемник:	Гурван и Паскветен
Вероисповедание:	Христианство
Смерть:	28 июня 874(0874-06-28)
Место погребения:	монастырь Сен-Совер в Редоне
Отец:	Риваллон III де Поэр
Супруга:	Гюнебрет (Вамбри)
Дети:	сыновья: Риваллон, Виго; дочь: Простлон

Саломон (фр. Salomon, брет. Salaün, древнебрет. Salamun, Salavun; ум. 28 июня 874) — король Бретани с 857 года, сын Риваллона III, графа де Поэр, и сестры Номиноэ, 1-го герцога Бретани. Правление Саломона считается вершиной могущества Бретонского королевства. По мнению ряда историков именно он был канонизирован как святой Соломон, почитаемый в Бретани.

Биография

Вассал короля Бретани

Впервые в исторических источниках Саломон появляется в 852 году, когда, согласно Бертинским анналам, он был сторонником короля Западно-Франкского королевства Карла II Лысого и получил от него треть Бретани. Владения его находились в районе Ренна. С этого момента он был самым сильным феодалом при дворе своего двоюродного брата Эриспоэ.

В 856 году Карл II Лысый создал на границе с Бретанью герцогство со столицей в Ле-Мане, герцогом которого он назначил своего сына Людовика Заику, получившего также титул короля Нейстрии. Кроме того Карл договорился об обручении Людовика с дочерью короля Бретани Эриспоэ. Это вызвало беспокойство Саломона, опасавшегося за свои владения. В результате он в 857 году подговорил бретонца по имени Алмар, который в ноябре убил короля Эриспое в церкви. После чего новым королём стал Саломон.

Правитель Бретани

Став королём, Саломон умело воспользовался неурядицами и восстаниями в Западно-Франкском королевстве для увеличения своих владений. В 858 году Саломон поддержал восстание нейстрийской знати, недовольной образованием Ле-Манского герцогства, однако уже в сентябре в Орлеане договорился о мире с Людовиком Немецким, предпринявшим поход в Бретань. В 859 году Саломон подтвердил условия мира, заключённого между Карлом II и Эриспоэ.

В 862 году Саломон решил поддержать Людовика Заику, восставшего против отца. Для этого он нанял норманнов, чтобы те напали на владения Роберта Сильного, маркиза Нейстрийской Бретонской марки, созданной в 861 году из земель Ле-Манского герцогства для защиты от бретонцев. Кроме того он предоставил Людовику бретонскую армию. В ответ в 863 году Карл организовал поход в Бретань, но дошёл только до Энтрамна, где заключил с Саломоном мир. По условиям нового договора Саломон присоединил к своим владениям западную часть Анжу. Со своей стороны Саломон возобновил выплату дани.

Однако набеги норманнов на владения Карла возобновились в 865 году. В 866 году объединённая норманнская и бретонская армия в битве при Бриссарте разбили армию Роберта Сильного, который при этом погиб. В 867 году Карл организовал новый поход на Бретань. Итогом похода стал Комьенский договор между Карлом и Саломоном, заключённый 1 или 25 августа, по которому к Бретани были присоединены Котантен, Авраншен и Нормандские острова, а Саломон признал себя вассалом Карла. Кроме того в 868 году Карл передал Саломону через своего сына Карломана различные королевские регалии, включая украшенную драгоценными камнями корону, а также стал крёстным отцом для двухлетнего сына Саломона, Виго. Мир этот продлился до смерти Саломона.

Кроме того, Саломон предпринимал усилия для того, чтобы убедить папу римского Николая I вывести епископство Доль из подчинения Турского архиепископства, сделав его архидиоцезом для всех бретонских епархий, однако добиться этого так и не смог.

В конце своего правления Саломон пользовался практически неограниченной властью в Бретани, именуя себя «князь всей Бретани и большой части Галлии». Эта власть вызвала недовольство бретонской знати. В итоге в 874 году был организован заговор, который возглавили зять Саломона Паскветен, граф Нанта, зять Эриспоэ Гурван, граф Ренна, а также племянник Саломона Виго, сын Ривелина, графа Корнуая. В итоге Саломон 28 июня был схвачен и убит. Убийство Саломона привело к гражданской войне в Бретани между различными феодалами, претендовавшими на наследование Саломону.

Брак и дети

Жена: Гюнебрет (Вамбри). Дети:

• Простлон (ум. до 8 января 876); муж: Паскветен (ум. 876), граф Нанта, титулярный король Бретани с 874
• Риваллон (ум. 869/872)
• Виго (ум. после 872)

Литература

• Бертинские анналы = Annales Bertiniani. 830—882. // MGH SS. — Т. I. — P. 419—515.
• Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.
• Chédeville André, Guillotel Hubert. La Bretagne des saints et des rois Ve-Xe siècle. — Editions Ouest France, 1984. — 423 p. — ISBN 2858826137.
• Julia M. H. Smith. Province and Empire: Brittany and the Carolingians. — Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

Ссылки

• [breizh.ru/history/01.htm История Бретани. Глава 1: Рождение нации]. Планета Бретань. Проверено 20 июля 2009. [www.webcitation.org/66U7CvtH8 Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
• [fmg.ac/Projects/MedLands/BRITTANY.htm#RivallonfatherofSalomon Dukes of Brittany 831—1213] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 20 июля 2009. [www.webcitation.org/65aPHwWyX Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Саломон (король Бретани)

– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.