Салтыков, Николай Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Николаевич Салтыков
Дата рождения:

25 мая 1872(1872-05-25)

Место рождения:

Вышний Волочок, Тверская губерния

Дата смерти:

28 сентября 1961(1961-09-28) (89 лет)

Место смерти:

Белград, Югославия

Страна:

Российская империя Российская империя → Королевство Югославия Королевство Югославия

Научная сфера:

Математика, механика, небесная механика

Место работы:

Харьковский университет, Белградский университет

Альма-матер:

Харьковский университет

Научный руководитель:

А.М. Ляпунов, В.А. Стеклов

В Википедии есть статьи о других людях с такими же именем и фамилией: Салтыков, Николай.

Николай Николаевич Салтыков (11 (25) мая 1872, Вышний Волочёк, Тверская губерния — 28 сентября 1961, Белград) — русский математик и механик, профессор Харьковского и Белградского университетов, член Сербской академии наук.





Биография

Окончил Харьковский университет (1895), был оставлен для приготовления к профессорскому званию. Его учителями были А. М. Ляпунов и В. А. Стеклов.

В 1899 году защитил магистерскую диссертацию «Об интегрировании уравнений с частными производными первого порядка одной неизвестной функции». Был отправлен на стажировку во Францию и Германию. По возвращении в 1901 году получил должность экстраординарного профессора кафедры теоретической механики в Томском технологическом институте. В 1903 году занял кафедру механики в Киевском политехническом институте.

В 1906 году защитил докторскую диссертацию «Исследование по теории уравнений с частными производными первого порядка одной неизвестной функции» и вернулся в Харьковский университет, где в течение 12 лет занимал кафедру теоретической и практической механики.

Участник 2-го Всероссийского съезда преподавателей математики (1913).

В октябре 1919 года, после занятия города Деникиным, был избран гласным восстановленной Харьковской городской думы от партии кадетов, стал городским головой, но уже в декабре покинул город вместе с Добровольческой армией. Перебрался в Тифлис, стал профессором математики в местном университете и Русском политехническом институте. После того, как в феврале 1921 года правительство меньшевиков было свержено, и к власти пришли большевики, эмигрировал в Югославию.

В 1921 году был назначен экстраординарным профессором математики на философском факультете Белградского университета, в 1930 году королевским указом — ординарным профессором.

Участвовал в работе Русской академической группы в Белграде и Русского научного института, представлял эти организации на международных собраниях русской академической эмиграции: Международном математическом конгрессе в Цюрихе (1932, делегат от Русской академической группы в Югославии), 1-м Конгрессе математиков славянских стран (от Русского научного института в Белграде). Также был докладчиком на 4-м Съезде Русских академических организаций за границей (Белград, 1929), Межбалканском математическом конгрессе (Афины, 1934), 1-м Конгрессе физиков и математиков Югославии (Белград, 1949).

Член-корреспондент (1934), действительный член (1946) Сербской Королевской академии наук. Член Общества математиков, физиков и астрономов Народной республики Сербии, Союза математиков, физиков и астрономов Югославии.

В 1946 году стал научным сотрудником только что основанного Математического института Сербской Академии наук. В 1954 году вышел на пенсию, но продолжал участвовать в работе института как почетный сотрудник.

Скончался в 1961 году. Похоронен на Новом кладбище Белграда.

Научные публикации

Опубликовал около 300 работ, в том числе более 100 — в эмиграции. Большинство исследований связано с теорией дифференциальных уравнений с частными производными. Печатался в «Сообщениях Харьковского Математического Общества», «Записках Харьковского Университета», «Киевских Университетских Известиях», а также французских журналах: «Nouvelles Annales de Mathématiques», «Comptes rendus des Séances de l’Academie de Sciences», «Bulletin de la Société Math. de France», «Bulletin des Sciences Mathématiques» и «Journal des Mathématiques pures et appliquées».

Ещё одной областью интересов Салтыкова была история математики, написал несколько работ на эту тему. Много сделал для популяризации достижений русских математиков за границей. Также интересовался вопросами небесной механики и геометрии.

Избранная библиография

  • Теоретическая механика, Томск, 1902;
  • Приложение теории групп безконечно-малых преобразований к интегрированию дифференциальных уравнений при помощи квадратур, Киев, 1904;
  • Об основных законах механики, Киев, 1907;
  • О некоторых вопросах преподавания в высших технических учебных заведениях, Киев, 1907;
  • О развитии теории уравнений с частными производными первого порядка одной неизвестной функции, СПб., 1911;
  • Теоретическая механика: Динамика, Харьков, 1911;
  • О полных интегралах уравнений с частными производными, Москва, 1916;
  • Теория уравнений в частных производных первого порядка с одной неизвестной функцией, Париж, 1925;
  • Классические методы интегрирования уравнений с частными производными первого порядка, Париж, 1931;
  • Современные методы интегрирования уравнений с частными производными первого порядка с одной неизвестной функцией, Париж, 1935;
  • Методы интегрирования уравнений с частными производными первого порядка с одной неизвестной функцией, Белград, 1947.

Источники

Напишите отзыв о статье "Салтыков, Николай Николаевич"

Отрывок, характеризующий Салтыков, Николай Николаевич

– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Салтыков,_Николай_Николаевич&oldid=81217653»