Салье, Михаил Александрович

Михаил Александрович Салье
Дата рождения:	21 августа 1899(1899-08-21)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	17 августа 1961(1961-08-17) (61 год)
Место смерти:	Ташкент
Род деятельности:	переводчик, востоковед
Язык произведений:	русский

Михаи́л Алекса́ндрович Салье́ (21 августа 1899, Санкт-Петербург — 17 августа 1961) — советский востоковед, переводчик, автор первого перевода на русский язык сказок «Тысяча и одна ночь».

Биография

Раннее детство провёл в семье деда, известного в то время врача, профессора Владимира Адольфовича Штанге. Родовая травма привела к серьёзным нарушениям опорно-двигательного аппарата, из-за чего Михаил не мог нормально ходить. Поэтому семья решила подготовить его к интеллектуальной профессии, и он стал активно изучать иностранные языки — французский, немецкий, английский. В 1926 году окончил Восточный факультет Ленинградского университета.

Выдающейся переводческой работой стали сказки «Тысяча и одна ночь» — единственный полный перевод этого памятника арабской культуры, осуществленный на русский язык с оригинала. Первый том сказок был выпущен издательством «Academia» в 1929 году, последний, восьмой, увидел свет в 1939 году. Одновременно М. А. Салье также занимался переводами с европейских языков. В 1934 году был принят в Союз писателей СССР.

В 1939 году переехал в Ташкент, и вся последующая его деятельность была связана с Узбекским отделением АН СССР. Участвовал в коллективной работе над переводом «Канона врачебной науки» Ибн-Сины (Авиценны). М. А. Салье перевел «Бабур-наме» — записки основателя империи Великих Моголов Бабура и «Памятники минувших поколений» Бируни.

После переезда в Ташкент продолжил научную и литературную работу. В 1939—1944 годах работал библиотекарем Государственной публичной библиотеки имени Алишера Навои. С 1944 года — научный сотрудник института Востоковедения АН УзССР. В 1945 году защитил кандидатскую диссертацию.

Племянница — доктор геолого-минералогических наук Марина Евгеньевна Салье.

Литература

• Fück J. Die arabischen Studien in Europe. — Leipzig, 1955. — S. 305.

Ссылки

• [fantlab.ru/translator2367 Библиография переводов в «Лаборатории фантастики»]

Отрывок, характеризующий Салье, Михаил Александрович

Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.