Самарский, Дмитрий Иванович

Дмитрий Иванович Самарский
Дата рождения	18 мая 1899(1899-05-18)
Место рождения	город Ровеньки, ныне Луганская народная республика
Дата смерти	7 октября 1960(1960-10-07) (61 год)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1918 — 1954 годы
Звание
Командовал	57-я мотострелковая дивизия 19-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Гражданская война в России Советско-польская война Польский поход РККА Великая Отечественная война
Награды и премии

Дмитрий Иванович Самарский (18 мая 1899 года, город Ровеньки, ныне Луганская народная республика — 7 октября 1960 года, Москва) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант (1945 год).

Начальная биография

Дмитрий Иванович Самарский родился 18 мая 1899 года в городе Ровеньки ныне Луганской народной республики.

Военная служба

Первая мировая и гражданская войны

В октябре 1918 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем в 8-й казачий дивизион (28-я стрелковая дивизия). В июле 1919 года был назначен на должность помощника командира сотни 3-го казачьего полка (конная группа 9-й армии, затем — 1-я Конная армия), в составе которой принимал участие в боевых действиях против войск под командованием генерала А. И. Деникина.

В марте 1920 года был направлен на учёбу на кавалерийские курсы 1-й Конной армии, дислоцированные в Таганроге, курсантом которых принимал участие в боевых действиях на Юго-Западном фронте в ходе советско-польской войны, а затем против войск под командованием генерала П. Н. Врангеля.

Межвоенное время

С ноября 1920 года продолжил служить в составе 1-й Конной армии на должностях помощника командира эскадрона в 3-й запасной дивизии и 112-го полка (56-я кавалерийская бригада).

В мае 1921 года был назначен на должность командира взвода 66-го кавалерийского полка (11-я кавалерийская дивизии), дислоцированного в Кременчуге, в октябре — на должность командира эскадрона 62-го и 63-го кавалерийских полков, дислоцированных в Гомеле. В октябре 1924 года был назначен на должность начальника штаба 63-го кавалерийского полка (8-я кавалерийская дивизия), после чего принимал участие в боевых действиях против басмачества на Туркестанском фронте.

В сентябре 1928 года был направлен на учёбу на кавалерийские курсы усовершенствования командного состава в Новочеркасске, после окончания которых в декабре 1931 года был назначен на должность начальника 2-й части штаба 1-го конного корпуса, дислоцированного в Проскурове.

В январе 1932 года был направлен на учёбу в Военную академию имени М. В. Фрунзе, после окончания которой в марте 1936 года был назначен на должность начальника штаба 7-й кавалерийской дивизии, дислоцированной в Минске, а в июне 1937 года — на должность начальника штаба 3-го кавалерийского корпуса, после чего принимал участие в ходе похода в Западную Белоруссию.

В июле 1940 года был назначен на должность командира 57-й мотострелковой дивизии (Забайкальский военный округ).

Великая Отечественная война

С началом войны Самарский находился на прежней должности.

В феврале 1942 года был назначен на должность начальника штаба 61-й армии, а в июне 1943 года — на должность командира 19-го стрелкового корпуса, который принимал участие в боевых действиях в ходе Курской битвы, Орловской и Черниговско-Припятской наступательных операций и освобождении города Новгород-Северский. Вскоре корпус форсировал Днепр, захватив плацдарм в районе пгт Лоев (Гомельская область), а затем принимал участие в ходе Гомельско-Речицкой и Могилёвской наступательных операций, в ходе последней освободил город Быхов. Вскоре корпус дважды форсировал реку Неман, освободил городом Мариямполе, выйдя к границе Германии, и в ходе последующих боевых действий корпус освободил до 300 населённых пунктов, выйдя к Балтийскому морю южнее Мемеля, а в ходе Мемельской наступательной операции корпус освободил сам город, при этом очистив косу Курише-Нерунг, после чего корпус занял оборону, а в апреле 1945 года был включён в состав Ленинградского фронта.

Послевоенная карьера

После окончания войны Самарский находился на прежней должности.

В мае 1946 года был назначен на должность старшего преподавателя кафедры оперативного искусства Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, а в мае 1947 года — на должность заместителя начальника штаба Советской военной администрации в Германии. В мае 1950 года Самарский был направлен на учёбу на высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, после окончания которых в ноябре 1951 года был назначен на должность помощника командующего 5-й армией (Приморский военный округ).

Генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Самарский в декабре 1954 года вышел в запас. Умер 7 октября 1960 года в Москве.

Награды

• Орден Ленина;
• Три ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 2 степени;
• Орден Кутузова 2 степени;
• Медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 494—495. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Самарский, Дмитрий Иванович

Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.