Самман, Гада
Поделись знанием:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
| Гада ас-Самман | |
| غادة السمان | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
с 1962 |
| Жанр: | |
Гада ас-Самман (араб. غادة السمان, р. 1942) – сирийская писательница, журналистка, публицистка, поэтесса, издательница, одна из наиболее известных в мире сирийских прозаиков[1].
Содержание
Биография
Гада ас-Самман родилась в Дамаске, в интеллигентной семье, среднее образование получила в дамасском французском лицее[2]. Изучала английскую литературу в Дамасском университете, затем продолжила своё образование в американском университете Бейрута. Диссертация, материал для которой ас-Самман собирала в Лондоне и других европейских городах, была посвящена английской литературе[3]. В 1964-м году она вернулась в Дамаск и начала преподавать в Дамасском университете, ректором которого в то время был её отец Ахмад ас-Самман[4]. Докторскую степень получила в Каирском университете[5].
Творчество
Гада ас-Самман – автор нескольких сборников стихов, 6 сборников новелл, 5 романов, ряда книг публицистического и мемуарного характера[6]. Первая книга Гады ас-Самман «Твои глаза – моя судьба» была опубликована в 1962-м году в Бейруте, и принесла ей известность в литераторских кругах Сирии и Ливана. Истинная популярность (9 переизданий) к этой её книге пришла уже после того, как сама Гада стала знаменитой. В 1975-м году она опубликовала свой шедевр «Бейрут’75» - роман, который «по свидетельству критиков и читателей, словно предрек события ливанской войны 1975 - 1990 гг.»[7]. Годом позже она опубликовала книгу «Бейрутские кошмары», посвящённую ужасам Гражданской войны которым сама Гада стала свидетельницей. К 1980-м годам ас-Самман уже считалась одной из лучших современных писателей арабского мира, к 1990-м годам её произведения начали появляться в английских и французских переводах[8].
Библиография[9], [10]
- Твои глаза – моя судьба (عيناك قدري - ‘Айнак кадри), 1962
- Нет моря в Бейруте (لا بحر في بيروت - Ля бахр фи Бейрут), 1963
- Ночь чужеземцев (ليل الغرباء – Лейл-уль-гураба’), 1966
- Гибель старых гаваней (رحيل المرافئ القديمة – Рахиль аль-марафиа’ аль-кадима), 1973
- Любовь (حب - Хубб), 1973
- Бейрут’75 (بيروت 75), 1976
- Я объявила тебе любовь (اعلنت عليك الحب- А’алянту ‘алейка-ль-хубб), 1976
- Бейрутские кошмары (كوابيس بيروت - Кавабис Бейрут), 1977
- Время другой любви (زمن الحب الاخر - Заман-уль-хубб-иль-ахар), 1978
- Тело – сумка для путешествий (الجسد حقيبة سفر – аль-Джасад хакибат сафар), 1979
- Плаванье в озере шайтана (السباحة في بحيرة الشيطان – ас-Сибаха фи бухейрати-ш-Шайтан), 1979
- Сургучная печать памяти (ختم الذاكرة بالشمع الاحمر – Хатму-з-закира би шам’и-ль-ахмар), 1979
- Арест сбежавшего мгновенья (اعتقال لحظة هاربة - И’атикаль ляхза хариба), 1979
- Гражданка, замешанная в чтении (مواطنة متلبسة بالقراءة – Муватына муталяббиса би-ль-кира’), 1979
- Лепёшка бьётся как сердце (الرغيف ينبض كالقلب – ар-Рагиф йанбад кя-ль-кальб), 1979
- Айн, Гайн, присмотрись (ع غ تتفس – Айн, Гайн татафаррас), 1980
- Свисток тревоги в моей голове (صفارة انذار داخل رأسي – Саффарат инзар дахиль ра’си), 1980
- Необязательные письма (كتبات غير ملتزمة – Китабат гейр мультазима), 1980
- Любовь из вены в вену (الحب من الوريد الى الوريد – аль-Хуб мин аль-уарид иля-ль-уарид), 1981
- Племя допрашивает убитую (القبيلة تستجوب القتيلة - аль-Кабиля тастаджвибу-ль-катиля), 1981
- Ночь миллиарда (ليلة مليار - Лейлат миллиар), 1986
- Море судит рыбу (البحر يحاكم سمكة - аль-Бахр йухаким самака), 1986
- Оккупированные глубины (الاعماق المحتلة - аль-А’амак аль-мухталля), 1987
- Будь свидетелем обратного ветра (اشهد عكس الريح – Ушхуд ‘акс ар-рих), 1987
- Квадратная луна, 1994
- Влюблённая в чернильнице (عاشقة في المحبرة - ‘Ашика фи-ль-махбара), 1995
- Абсурдный роман. Дамасская мозаика, 1997
- Вечность – это мгновенье любви (الابدية لحظة حب - аль-Абадийа ляхзат хубб), 1999
- Маскарад мертвецов, 2003
Переводы на русский язык
- Кошмары Бейрута, М., «Радуга», 1987.
Смотрите также
Напишите отзыв о статье "Самман, Гада"
Примечания
- ↑ [www.mgimo.ru/publications/?id=31033 Н.М. Шуйская, «Гада ас-Самман», Азия и Африка сегодня, 2003, № 4, с.63]
- ↑ [arabwomenwriters.com/index.php?option=com_content&view=article&id=64&Itemid=68 профайл Гады ас-Самман на сайте arabwomenwriters.com]
- ↑ [dlib.eastview.com/browse/doc/22120848 Н. М. Шуйская, «Отражение социально-политической проблематики арабского общества в новеллистике Гады ас-Самман»]
- ↑ Sami Moubayed, Men and Women Who Shaped Syria, 1900-2000, Seattle, 2002, pp. 570-571.
- ↑ [arabwomenwriters.com/index.php?option=com_content&view=article&id=64&Itemid=68 Профайл Гады ас-Самман на сайте arabwomenwriters.com]
- ↑ [www.mgimo.ru/publications/?id=31033 Н.М. Шуйская, «Гада ас-Самман»]
- ↑ [dlib.eastview.com/browse/doc/22120848 Н.М. Шуйская, "Отражение..."]
- ↑ Sami Moubeyed, op. cit.
- ↑ [www.syrianstory.com/saman.htm#بطاقة تعريف الكاتب Гада ас-Самман на сайте syrianstory.com]
- ↑ [dlib.eastview.com/browse/doc/22120848 Н.М. Шуйская, «Отражение…»]
Ссылки
- [ghadaalsaman.com/ Официальный сайт]
- [www.syrianstory.com/saman.htm#بطاقة_تعريف_الكاتب Биографии и библиография Гады ас-Самман (на арабском языке)]
Отрывок, характеризующий Самман, Гада
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
