Саммит G-20 в Каннах (2011)

Саммит G-20 в Каннах в 2011 году — шестая встреча глав государств и правительств стран Группы двадцати, посвящённая предотвращению угрозы нового витка глобального экономического кризиса, продолжающегося мирового финансового кризиса 2008—2011 годов. Проходила 3—4 ноября 2011 года в Каннах, Франция. Одной из главных тем саммита являлись вопросы ужесточения контроля за банками.

В числе основных вопросов саммита также присутствовал вопрос введения налога на международные банковские операции, или так называемый «налог Тобина» (в честь нобелевского лауреата Джеймса Тобина, впервые предложившего вводить сбор с международных банковских транзакций для поддержки развивающихся стран).

Обстановка перед саммитом

2 ноября 2011 года, ещё накануне саммита G20, европейские лидеры начали работу в Каннах с решения проблем Еврозоны. Необходимость в этой встрече возникла после того как правительство Греции, в результате прокатившихся по стране общенациональных забастовок и акции протеста, высказалось за проведение референдума по кредитному соглашению с Евросоюзом, которое было согласовано 26 октября 2011 года на Европейском саммите в Брюсселе и предусматривает меры по спасению Греции от дефолта на условиях жёсткой экономии. И как считают некоторые аналитики, политическая нерешительность греческого правительства приведёт к тому, что Греции придётся покинуть Еврозону, а это в свою очередь «может утопить всю Европу».

Участники саммита

• Австралия : премьер-министр Джулия Гиллард
• Аргентина : президент Кристина Фернандес де Киршнер
• Бразилия : президент Дилма Русеф
• Великобритания : премьер-министр Джеймс Кэмерон
• Германия : канцлер Ангела Меркель
• Индия : премьер-министр Манмохан Сингх
• Индонезия : президент Сусило Бамбанг Юдойоно
• Италия : премьер-министр Сильвио Берлускони
• Канада : премьер-министр Стивен Джозеф Харпер
• КНР : председатель Ху Цзиньтао
• Мексика : президент Фелипе Кальдерон
• Россия : президент Дмитрий Медведев
• Саудовская Аравия : министр финансов Ибрагим Абдулазис аль-Ассаф
• США : президент Барак Обама
• Турция : премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган
• Франция : президент Николя Саркози
• ЮАР : президент Джейкоб Зума
• Республика Корея : президент Ли Мён Бак
• Япония : премьер-министр Ёсихико Нода
• Европейский Союз : председатель Европейского совета Херман Ван Ромпей и председатель Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу

Итоги саммита

На саммите G20 было принято решение об ужесточении контроля за банками и обсуждении мер по предотвращении мирового кризиса.

Ссылки

• [www.g20.org/index.aspx Домашняя страница саммита]

Отрывок, характеризующий Саммит G-20 в Каннах (2011)

– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.