Самойлов, Вадим Рудольфович

Самойлов Вадим Рудольфович
Основная информация
Дата рождения	3 октября 1964(1964-10-03) (59 лет)
Место рождения	Свердловск, СССР
Годы активности	с 1985 года
Страна	СССР СССР→Россия Россия
Профессии	вокалист гитарист композитор поэт аранжировщик звукорежиссёр продюсер
Певческий голос	тенор
Инструменты	вокал гитара бас-гитара фортепиано
Жанры	арт-рок психоделик-рок постпанк
Коллективы	ВИА РТФ УПИ Агата Кристи
Сотрудничество	Ассоциация Настя Наутилус Помпилиус Инсаров Чичерина Смысловые галлюцинации Владислав Сурков Маша и Медведи Пикник Би-2
[www.vrsamoylov.ru/ vrsamoylov.ru] [www.agata.ru agata.ru]
Аудио, фото, видео на Викискладе

Вади́м Рудо́льфович Само́йлов (род. 3 октября 1964 года, Свердловск) — вокалист, гитарист, композитор, поэт, аранжировщик, звукорежиссёр, саунд-продюсер рок-группы «Агата Кристи». Старший брат Глеба Самойлова.

Биография

Детство и юность

Родился в Свердловске, затем родители переехали в Асбест. Отец Вадима и Глеба работал инженером, мать — врачом. Учился с семи лет в музыкальной школе. Имеет высшее образование, окончил радиотехнический факультет Уральского политехнического института по специальности «Конструирование и производство радиоаппаратуры». С 1983 года был бойцом ССО «Импульс». С 1983 по 1986 — лауреат фестивалей самодеятельной песни. Участник обеих игр команды УПИ в первом сезоне возрожденного КВН 1986/87, где только исполнял песни. В 1987 году, по окончании вуза, ему была присвоена квалификация инженера конструктора-технолога радиоаппаратуры.

«Агата Кристи»

Вадим Самойлов, наряду с Александром Козловым и Петром Маем, был среди основателей группы «Агата Кристи» в 1985 г. (под названием ВИА «РТФ УПИ»). Он также стал единственным участником группы, игравшим в ней на протяжении всех лет её существования, вплоть до распада в 2010 г., выступая в качестве вокалиста, гитариста, аранжировщика, автора песен и продюсера. Среди песен, написанных Вадимом Самойловым в рамках «Агаты Кристи», — «Viva Kalman!», «Чёрная луна», «Никогда» и др. В то же время, начиная с альбома «Декаданс», во время работы над которым ему пришлось взять на себя большую часть продюсерско-директорских функций, он стал принимать меньшее участие в творческом процессе, и роль основного композитора и текстовика группы постепенно перешла к его младшему брату Глебу Самойлову.

Творческая деятельность вне «Агаты Кристи»

В 1992 году участвовал в записи альбома Насти Полевой «Невеста» в качестве звукорежиссёра, гитариста и клавишника. В 1994 году написал песню — «Танец на цыпочках».

В 1994 году участвовал в записи альбома «Титаник» группы «Наутилус Помпилиус», а также вышедшего в 1997 году альбома «Атлантида». Через год принимал участие в записи альбома группы Антона и Алины Нифантьевых «Инсаров» «Бритва».

Являлся продюсером групп «Чичерина», «Смысловые галлюцинации», «Би-2» и других. В 2000 году участвовал в записи и являлся продюсером альбома «Сны» Юли Чичериной. В 2003 году записал песню «Невидим» для трибьюта группы «Пикник». В 2004 году вышел совместный альбом с группой «Пикник» — «Тень Вампира». Участвовал в фестивале Нашествие в составе Наутилуса Помпилиуса.

В 2005 году участвовал в записи альбома «Ночь нежна» группы «Топ».

Выступил композитором фильма Алексея Балабанова «Мне не больно».

В июне 2010 года участвовал совместно с Машей Макаровой в концерте-съёмке «Песни для Аллы». Для трибьюта была выбрана песня Игоря Николаева «Расскажите, птицы». Изначально планировалось её спеть с Юлей Чичериной.

С 21 июля по 26 ноября вёл еженедельную радиопрограмму «Роклаб на Нашем».

2 февраля 2012 года выступал в качестве гостя на концерте, посвященном 30-летию группы Пикник в Екатеринбурге.

В 2012 году вместе с группой «Пикник» отправился в гастроли сначала с юбилейной программой «30 Световых Лет», а после с «Вампирские песни».

В 2013 году 17 августа в Екатеринбурге на праздновании Дня города Вадим представил новую программу впервые после окончания деятельности «Агаты Кристи».

Чаще всего играет на гитарах Gibson Les Paul Standard, Line 6 Variax 300 и Fender Stratocaster. Также играл на Jackson Soloist, Jolana Superstar Fender Telecaster.

Вадим Самойлов в 2016 году планирует показать новые песни. В недавнем интервью музыкант рассказал, что премьера проекта намечена на 24 июня 2016 года. Концерт пройдёт в Екатеринбурге в рамках фестиваля "Ural Music Night". Осенью Самойлов обещает сыграть свежую программу в Москве и Санкт-Петербурге. Работа над новой программой Вадима Самойлова идёт уже несколько лет. В 2013-2014 годах экс-вокалист Агаты Кристи показывал фрагменты этой программы на нескольких фестивалях, в том числе на "Старом Новом роке" в Екатеринбурге.

Тур "Агата Кристи. Все Хиты" (2015 год)

Состав коллектива:

• Вадим Самойлов — вокал, электрогитара
• Александр Радченко — бас-гитара, электрогитара, бубен
• Владимир Николаев — электрогитара
• Андрей Каплев — клавишные, электроника, бэк-вокал
• Роман Баранюк — ударные

В туре исполняются преимущественно песни группы Агата Кристи. Так же Вадим сочиняет и свои собственные песни. Когда они будут показаны общественности полноценно неизвестно.

Общественная деятельность

В 2006 году создал и возглавил благотворительный проект «Герой нашего времени», целью которого является помощь молодым и начинающим музыкантам. С 2007 года — член Общественной палаты РФ.

Член Авторского совета Российского авторского общества.

С 2008 года член Общественной палаты РФ, избран от общероссийских общественных объединений. В рамках работы в Общественной палате занимается борьбой с пиратством, которое считает воровством.

6 февраля 2012 года был официально зарегистрирован как доверенное лицо кандидата в Президенты РФ и действующего премьер-министра Владимира Путина.

В ноябре^{[уточнить]} Вадим Самойлов принял участие в фотопроекте «Мужчины» в поддержку детей с заболеванием ДЦП, организованного фондом «Зона Надежды» при поддержке Гоши Куценко.

11 октября 2010 года Вадим Самойлов, совместно с другими рок-музыкантами, принял участие во встрече с Президентом Российской Федерации Д. А. Медведевым. Во время встречи В. Самойлов помог Андрею Макаревичу спеть песню Машины Времени «За тех, кто в море». Вадим Самойлов явился также одним из организаторов встречи. Вадим Самойлов не пригласил на встречу лидера группы «ДДТ» Юрия Шевчука, объяснив это тем, что Юрий занимает «достаточно подростковую, нонконформистскую позицию, а на подобных встречах все-таки нужно стремиться к диалогу».

В 2015 году неоднократно посетил с концертами Луганскую Народную Республику и в сентябре на День города Луганска был награждён Главой ЛНР медалью "За заслуги перед Республикой" 2 степени «за активную жизненную позицию, сопереживание судьбе "ЛНР", высокий моральный дух и патриотизм, неоценимый вклад в становление "молодого государства"»

Иск к Артемию Троицкому

В марте 2011 года Вадим Самойлов подал в суд на музыкального критика Артемия Троицкого с требованием компенсировать моральный ущерб в размере одного миллиона рублей. Поводом для иска стала фраза, сказанная Троицким в фильме телеканала РЕН ТВ «Ноты протеста»:

У нас есть разные рок-музыканты. Есть, скажем, Вадим Самойлов из распавшейся группы «Агата Кристи», который просто такой дрессированный пудель при Суркове

Этими словами Троицкий, в частности, подразумевал, что Вадим Самойлов помог Владиславу Суркову записать диск «Полуострова», в котором положил стихи чиновника на музыку. На момент подачи иска Вадим Самойлов входил в Общественную палату РФ и, по утверждению средств массовой информации, находился в дружеских отношениях с Сурковым. 4 мая 2011 года Мировой суд Хамовнического района Москвы приступил к предварительным слушаниям дела, возбуждённого по статье 139 УК РФ (оскорбление). По мнению Артемия Троицкого данный иск был частью организованной против него российской властью кампании:

Два иска — гражданский и уголовный от бывшего гаишника Хованского по поводу ДТП на Ленинском проспекте и премии плохим милиционерам. И два иска — опять же, гражданский и уголовный — от Вадима Самойлова

Точку зрения экс-солиста группы «Агата Кристи» поддержали некоторые его коллеги. В частности, лидер группы «Пикник», Эдмунд Шклярский. Точку зрения журналиста поддержали некоторые музыканты. В частности, Василий Шумов принял решение организовать бесплатный концерт в Центральном доме художника в поддержку Артемия Троицкого, в котором планировали принять участие Юрий Шевчук, Вася Обломов, группы «Центр», «Барто», «Звуки Му» и другие. Однако, 31 мая 2011 года директор ЦДХ Василий Бычков (также член Общественной палаты РФ) неожиданно принял решение отказать музыкантам в предоставлении площадки для концерта. По словам организатора, Троицкого и музыкантов причиной отказа стало оказывавшееся на Шумова давление властей. 15 ноября Гагаринский суд Москвы отклонил иск музыканта к Троицкому. 9 декабря Мировой суд Черемушкинского района Москвы принял решение о возобновлении рассмотрения иска музыканта Вадима Самойлова к музыкальному критику Артемию Троицкому.

Личная жизнь

Женат вторым браком, от первого брака есть дочь Яна.

Дискография

Год	Название	Коллектив	Роль
1988	Второй фронт	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
1989	Коварство и любовь	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
1990	Декаданс	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
1992	Невеста	Настя	аранжировка, гитара, клавишные, барабаны
1993	Позорная звезда	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
1994	Титаник	Наутилус Помпилиус	гитара, клавишные, бубен, звукорежиссура, программирование
1995	Опиум	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
1997	Ураган	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
1997	Атлантида	Наутилус Помпилиус	клавишные, программирование
1998	Чудеса	Агата Кристи	вокал, гитара
2000	Майн Кайф?	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные
2000	Сны	Чичерина
2003	Полуострова	совместно с Владиславом Сурковым	аранжировка, программирование, клавишные, синтезаторы, гитары, вокал
2004	Триллер. Часть 1	Агата Кристи	вокал, гитара, клавишные, барабаны
2004	Тень вампира	Пикник	вокал, гитара
2006	Полуострова 2	совместно с Владиславом Сурковым	аранжировка, программирование, клавишные, синтезаторы, гитары, вокал
2010	Эпилог	Агата Кристи	вокал, гитара

Видеография

• 1991 — Урфин Джюс — «Отходная»
• 1993 — Настя Полева — «Любовь и Ложь». Реж. Олег Ракович
• 2002 — Смысловые галлюцинации — «Охотники» — маньяк
• 2004 — Пикник — «Не кончается пытка»
• 2008 — Би-2 — «Всё как он сказал»
• 2010 — Фильм «Эпилог» (DVD)

Ссылки

• [www.agata.ru/history/histVadim.php Автобиография]
• [www.rocklab.ru Сайт проекта «rocklab» (ex-«Герой Нашего Времени»)]
• [www.oprf.ru/ru/chambermembers/members/user/146?year=2010 Член Общественной палаты РФ Вадим Самойлов]
• [russia.ru/video/ad_9891/ Позиция Вадима Самойлова по проблеме пиратства]
• [www.youtube.com/watch?v=9o9FJ0J6m_k Вадим Самойлов в программе Вести на канале Россия2]
• [art-sluza.info/2010/06/25/samoilov/#more-9777 Вадим Самойлов в программе Олега Нестерова «По волне моей памяти»]
• [www.russia.ru/video/resheto_11071/ Вадим Самойлов в программе Кирилла Решетникова «Решето»]

Отрывок, характеризующий Самойлов, Вадим Рудольфович

– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.