Самойло, Александр Александрович

Александр Александрович Самойло
Дата рождения	23 октября (4 ноября) 1869(1869-11-04)
Место рождения	Москва, Российская империя
Дата смерти	8 ноября 1963(1963-11-08) (94 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя Российская республика РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	пехота (до 1922) авиация (с 1922)
Годы службы	1892—1917 1917—1922 1922—1948
Звание	Г.ш. генерал-майор (ПМВ)
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России: Шенкурская операция Бугурусланская операция Белебейская операция Лижемская операция Борьба с интервентами на севере Великая Отечественная война
Награды и премии	Российской империи: СССР:
В отставке	1948

Алекса́ндр Алекса́ндрович Самойло (23 октября [4 ноября] 1869, Российская империя, Москва — 8 ноября 1963, СССР, там же) — русский и советский военачальник, участник Первой мировой и Гражданской войн. Командующий красным Восточным фронтом в мае 1919 года. Генерал-майор Генерального штаба (до 1917). Генерал-лейтенант авиации (1940). Профессор (1943). Член ВКП(б) с 1944 года.

Биография

Происходил из дворянской семьи, сын военного врача, действительного статского советника, когда тот служил во 2-м гренадерском Ростовском полку. Происходил из рода гетмана Запорожского войска Самойло Кошки. Образование получил в 3-й Московской гимназии. На военной службе с сентября 1890 г., вольноопределяющийся во 2-м гренадерском Ростовском полку. После окончания в 1892 г. Московского пехотного юнкерского училища выпущен в 6-й гренадерский Таврический полк, подпоручик. В ноябре 1892 г. переведен в 1-й лейб-гренадерский Екатеринославский полк. В августе 1895 г. произведен в поручики. Вольнослушателем посещал лекции на историко-филологическом отделении Московского университета.

После окончания в 1898 г. Николаевской академии Генерального штаба по первому разряду проходил службу при штабе 36-й пехотной дивизии, штабс-капитан. С декабря 1898 г. командовал ротой, затем офицер при штабе Казанского военного округа .

С марта 1901 г. старший адъютант штаба 31-й пехотной дивизии, капитан. С октября 1902 г. на штабной службе в штабе Киевского военного округа: помощник старшего адъютанта штаба, обер-офицер для поручений, старший адъютант штаба.По представлению официального представителя Италии в ставке Верховного Главнокомандования капитана Марсенго стал командором ордена Итальянской короны. В декабре 1904 г. произведен в подполковники.В этом же году родилась дочь Нина.

В 1903 г. совершил командировку с разведывательными целями в Австро-Венгрию, а в 1906 г. — в Германию и Англию.В течение 1907-1909 гг. он выполнял требовавшийся от каждого офицера Генерального штаба строевой ценз по командованию батальоном -командовал батальоном в Миргородском полку. За отличие по службе в декабре 1908 г. пожалован в полковники.

В августе 1909 г. А.А. Самойло переведен в Главное управление Генерального штаба на должность делопроизводителя разведывательного отделения, где вел работу по Австро-Венгрии.По представлению французского военного атташе полковника Маттона награждён орденом Почётного легиона степени офицера за предоставление правительству Франции данных о сроках мобилизации австро-венгерских войск.Кавалер нескольких румынских орденов.

Участие в Первой мировой войне

Во время Первой мировой войны служил в оперативном отделе Генерального штаба — штаб-офицер для делопроизводства и поручений в управлении генерал-квартирмейстера Ставки Верховного Главнокомандующего. В сентябре 1915 г. его назначают исполнять должность помощника генерал-квартирмейстера штаба армий Западного фронта, а в декабре 1916 г. за отличие производят в генерал-майоры и утверждают в должности. После Февральской революции А.А. Самойло последовательно занимал должности генерал-квартирмейстера штаба 10-й армии, начальника штаба той же армии, генерал-квартирмейстера штаба армий Западного фронта.

Участие в Гражданской войне

После Октябрьской революции перешёл на сторону большевиков. Участвовал в переговорах при заключении ими с Германией мирного договора в Брест-Литовске.В феврале 1918 г. генерал-майор А.А. Самойло добровольно вступил в РККА и был зачислен в распоряжение начальника штаба Западного фронта. Участник Гражданской войны: помощник начальника военрука Западного участка завесы, начальник штаба Беломорского военного округа., командующий сухопутными и морскими силами Архангельского района, начальник полевого штаба Северо-Восточного участка отрядов завесы.

В сентябре – ноябре 1918 г. начальник штаба 6-й армии, развернутой на базе отрядов этого участка завесы, затем до апреля 1920 г. командовал этой армией, действовавшей в составе Северного фронта. Войска под его командованием провели Шенкурскую операцию, вели бои по освобождению железнодорожной линии Вологда — Архангельск, а после вывода английских войск провели операции по овладению городами Архангельск и Онега. В мае 1919 г. генерал-майор Самойло командовал Восточным фронтом, войска которого в этот период провели Бугурусланскую и Белебейскую операции. С апреля 1920 г. Самойло был прикомандирован к Полевому штабу РВСР и являлся членом комиссий по мирным переговорам с Финляндией и Турцией. С июня 1920 г. и до упразднения Всероглавштаба в феврале 1921 г. генерал-майор Самойло руководил деятельностью штаба, в ведении которого находились мобилизационные вопросы, совершенствование боевой и оперативной подготовки, а также обобщение боевого опыта. Затем Самойло был назначен 3-м помощником начальника Штаба РККА. 

Участвовал в мирных переговорах с Финляндией в апреле 1920 г. и с Турцией в марте 1921 г.

На основании приказа Реввоенсовета республики № 2262, от 10 октября 1921 года, для руководства в войсках охотничьим спортом и рыболовством была создана Центральная комиссия охоты и рыболовства при Главном штабе РККА (ЦКОР), а в округах (фронтах) — окружные (фронтовые) комиссии. Первым председателем ЦКОР стал А. А. Самойло.

После Гражданской войны

С июля 1922 г. он — начальник Московского окружного управления военных учебных заведений, а с 1923 г — инспектор Главного управления военных учебных заведений РККА. С 1926 г. он преподает в Московском университете, а затем в Московском гидрометеорологическом институте.

В 1935 г. Самойло присваивается звание комбриг, а в 1940 г. его назначают заместителем начальника оперативного отдела Главного управления ВВС и производят в генерал-лейтенанты авиации. С 1941 г. Самойло вновь на военно-педагогической работе: преподаватель кафедры общей тактики в Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского, а с 1943 г. начальник кафедры военной администрации в той же академии, профессор..

С 1948 г. в отставке. В конце жизни оглох на оба уха.

Воспоминания "Две жизни",изданные в 1958 году ,печатала на машинке его жена Анна Сергеевна Самойло.

Старшая дочь ,Нина Александровна,в 1926 году попала под поезд,лишилась ног.Работала в институте физики.Умерла в 1934 году.Её дочь Ольга ,внучка А.А.Самойло, погибла.

Младшая дочь,Кира Александровна,работала в редакции газеты "Вечерняя Москва".Есть внучка-Татьяна.

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Основные работы

• Самойло А. Ночные действия. — М.: Гос. воен. изд., 1924.
• Самойло А. Две жизни. — М.: Воениздат, 1958.
• Самойло А. [www.grwar.ru/library/Samoylo2Lifes/index.html Две жизни]. 2-е изд. — Л., 1963.
• Самойло А., Сбойчаков М. Поучительный урок. — М., 1962.

Награды

• Два ордена Святого Владимира
• Орден Святой Анны
• Два ордена Святого Станислава
• Два ордена Ленина.
• Четыре ордена Красного Знамени.
• Орден Отечественной войны 1-й степени.
• Медали.

Интересные факты

• Александр Александрович, с подачи Сталина, в 1942 году, был награждён за «непрерывную 50-летнюю службу стране», то есть — как можно догадаться — служба в Русской императорской армии была зачтена за общее служение своей стране.
• Александр Самойло является одним из прототипов главного героя романа В. Пикуля «Честь имею».
• Его именем названы улицы в городах Вологда и Архангельск.

Литература

• Костин А. Л. Посеяли ветер — пожали бурю. — М.: Гелиос АРВ, 2004. — 224 с. — ISBN 5-85438-111-7.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=948 Самойло, Александр Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Самойло, Александр Александрович

Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.