Самокатчики

Самокатчики — военнослужащие велосипедных (самокатных) подразделений формирований различных вооружённых сил мира.

В литературе встречаются различные названия: военные велосипедисты, велосипедные войска, велосипедная пехота и так далее.

История

С развитием техники в мире усовершенствовался и самокат или велосипед. Появились различные типы самокатов (велосипедов) и модели различных производителей, для различных сфер деятельности, в том числе и для военного дела. Князь Б. Потёмкин, в 1887 году, издал свою книгу «Велосипед и его применение в военном деле». В России, имперского периода, первые регулярные велосипедные, в то время именуемые — самокатные, формирования создаются в 1897 году, когда была развернута первая отдельная самокатная команда. А первое упоминание о боевом применении самоката (велосипеда) относят к 1870 году, во время Франко-Прусской войны, из осаждённого пруссаками Парижа удалось проскочить одному из посыльных французских войск, с донесением, на самокате (велосипеде). Через некоторое время военные всего мира оценили преимущества самокатных (велосипедных) формирований, и они были созданы в ВС Франции, Германии и других.

Россия

В 1890-х годах в число средств физической подготовки Русской императорской армии была введена велосипедная езда. 9 июня 1891 года был издан приказ № 1581 об обязательном приобретении самокатов (велосипедов) для войск и формировании особых самокатных команд.

Самокатчики использовали велосипеды Пежо (Peugeot, Франция). Такие велосипеды были взяты на оснащение самокатных подразделений Русской армии ВС России. В сложенном состоянии могли переноситься за спиной самокатчика на снаряжении (ремнях). Примерно с 1915 года в Русской армии стал широко применяться складной велосипед системы капитана Жерара.

Обмундирование

Обмундирование самокатчиков, утверждённое Александром III, 14 июля 1892 года, состояло из рубахи (гимнастёрки) со стоячим воротником и манжетами на рукавах, короткого плаща-накидки из непромокаемой ткани, шаровар такого же цвета, что и гимнастерка, которые заправлялись в высокие сапоги, и фуражки. Для пакетов с документами у самокатчика была сумка, размещавшаяся на груди.

ВС США

На оснащении воздушной пехоты ВС США состоит велосипед «Montague Paratrooper» — 24-скоростной, складной (без инструментов и принадлежностей, переводится из сложенного положения в полнофункциональное (и наоборот) менее чем за 30 секунд, велосипед, способный везти 227 килограммов.

См. также

• Самокатчики (похороненные у Кремлёвской стены)

Литература

• Велосипед или самокат // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Военная одежда русской армии. — М.: Военное издательство, 1994. — 382 с. — ISBN 5-203-01560-0.

Ссылки

• [www.sensi.org/~leonid/russian/tales/samokat.html Устав Пехоты Р. К. К. А.]

Отрывок, характеризующий Самокатчики

– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.