Самоцветы (ВИА)

ВИА «Самоцветы»
Основная информация
Жанр	поп, поп-рок
Годы	1971 — 1992, c 1995 — по настоящее время
Страны	СССР СССР→Россия Россия
Город	Москва
Язык песен	русский, украинский
Состав	Юрий Маликов, Елена Преснякова, Александр Нефёдов, Олег Слепцов, Георгий Власенко, Ирина Шачнева, Валерий Белянин, Григорий Рубцов, Сергей Ухналёв
Бывшие участники	Владимир Пресняков-ст. Андрей Сапунов Виталий Богданов Владимир Винокур Анатолий Могилевский Аркадий Хоралов Александр Барыкин Вячеслав Добрынин Алексей Глызин Владимир Кузьмин Валерий Хабазин Сергей Беликов Валентин Дьяконов Дмитрий Маликов
[www.samotsvety.ru/ www.samotsvety.ru]

Самоцветы (ВИА)Самоцветы (ВИА)

Самоцветы — советский и российский вокально-инструментальный ансамбль (ВИА). Создатель и бессменный руководитель — Народный артист России Юрий Маликов. Среди известных песен такие, как: «Увезу тебя в тундру», «Мой адрес — Советский Союз», «Там, за облаками», «Вся жизнь впереди», «Не повторяется такое никогда», «Всё, что в жизни есть у меня», «Экипаж — одна семья», «Школьный бал» (исп. Валентин Дьяконов), «Если будем мы вдвоём» (исп. Анатолий Могилевский), «Верба».

Состав группы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Елена Преснякова — заслуженная артистка России. Солистка с конца 1975 года и по настоящее время. До «Самоцветов» имела большой опыт работы на эстраде, выступая в различных ансамблях. В 1975 году вместе с мужем Владимиром Пресняковым была приглашена Юрием Маликовым в ансамбль «Самоцветы», в котором работает по настоящее время. В 2002 году ей было присвоено звание «Заслуженная артистка России».
• Александр Нефёдов — профессиональный певец, в ансамбле «Самоцветы» работает с 1980 года. Окончил музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова. Пришёл в «Самоцветы» из ВИА «Поют гитары» в 1980 г. в качестве вокалиста. Играет на ритм-гитаре и на ударных инструментах. В период приостановки концертной деятельности «Самоцветов» занимался сольной карьерой. В 1992 году по опросу прессы вошёл в десятку лучших певцов страны.
• Олег Слепцов — Свой творческий путь начал в три года с участия в качестве модели в показах советских и французских модельеров во время фестиваля молодёжи и студентов в 1957 г. В 1960 г. снимался на студии «Мосфильм» в фильме «Три часа в дороге». Окончил музыкальное училище при московской консерватории им. Чайковского по классу фортепиано, Гнесинское музыкальное училище, академию искусств и аспирантуру по классу — эстрадный вокал. В 1991 г. создал группу «Теле-поп-шоу», в которой участвовали: Джимми Джи, мистер Босс, Юла, Алексей Первушин. Параллельно работал в коллективе Дмитрия Маликова. С 1981 г. работает солистом ансамбля «Самоцветы».
• Георгий Власенко — Выпускник Харьковской консерватории по классу хорового дирижирования. Работал в популярных эстрадных коллективах СССР. Активно принимает участие во всех аранжировках группы, играет на клавишных инструментах, является прекрасным репетитором. Работу на профессиональной сцене начал в 1975 г. в Белорусской филармонии в ансамбле певца В. Вуячича. С 1977 г. работал в московских концертных программах варьете. Занимался записью музыки к фильмам на студии «Мосфильм». С 1981 г. работал в группе Стаса Намина «Цветы» С 1987 г. по 1995 г. работал в ансамблях Лаймы Вайкуле и Михаила Муромова. В группе «Самоцветы» работал 1985 по 1987 годы. Вернулся в «Самоцветы» в 1995 году.

История

В начале 1970 года недавнему выпускнику Московской консерватории по классу контрабаса Юрию Маликову предложили поехать в Японию на выставку ЭКСПО-70 (биографию Ю. Ф. Маликова см. раздел «200 выдающихся деятелей современности» книги «Кто есть кто в современно мире», том 2). К тому времени он уже был твердо убежден в том, что может и должен сделать гораздо больше, чем просто играть на контрабасе в оркестре — у него появилась мысль о создании собственного коллектива. В Японии Маликов увлекся современной музыкой и особенно ее технической стороной. В результате все заработанные за восемь месяцев средства были потрачены на пятнадцать ящиков музыкальной аппаратуры и инструментов для будущего ансамбля.

По приезде в Москву Юрий Маликов сразу занялся организацией ансамбля. Было прослушано огромное количество музыкантов пока, наконец, состав коллектива был определен. Записав с ансамблем несколько песен, Юрий Маликов обратился к режиссёру популярной радиопередачи «С добрым утром!» Екатерине Тархановой, с которой познакомился еще в Японии (на ЭКСПО-70 она работала на стенде Всесоюзного радио) и которая, в свою очередь, представила его главному редактору передачи Эре Куденко. Песни ансамбля ей очень понравились, и 8 августа 1971 года в рамках программы «С добрым утром!» была сделана целая передача о новом коллективе, в исполнении которого прозвучали две песни: русская народная «Пойду ль я выйду ль я» и впервые песня М. Фрадкина «Увезу тебя я в тундру». А в конце программы среди радиослушателей был объявлен конкурс на лучшее название нового ансамбля (пока он назывался ВИА под управлением Юрия Маликова). В адрес редакции пришло несколько десятков тысяч писем, в которых предлагалось 1183 разных названия. Из них музыканты выбрали «Самоцветы»… И не только потому, что в их первой, сразу ставшей шлягером песне «Увезу тебя я в тундру», были такие слова: «Сколько хочешь самоцветов, мы с тобою соберем!». «Это название очень точно определяло направление нашего коллективного творчества, — вспоминает Юрий Маликов. — В нем каждый должен был как бы засветиться гранями своего таланта, раскрыть как можно полнее свои возможности в коллективе, дополнить друг друга».

20 октября 1971 года ВИА под руководством Юрия Маликова вышел в эфир уже с новым названием — «Самоцветы». Их песни звучали теперь и в программе «Маяк», и по первой программе радио, и в молодежной редакции, и в передаче «Здравствуй, товарищ!». Но в основном вся начальная деятельность ансамбля осуществлялась через Москонцерт. Впервые «живьем» зрители увидели их на большом эстрадном концерте в летнем театре сада Эрмитаж в Москве, в котором они исполнили несколько песен. Успех был оглушительным.

Первый состав ансамбля постепенно видоизменялся и в конце концов выделилась основная группа исполнителей, с которыми и записывались потом самые известные песни «Самоцветов». Это Ирина Шачнева, Эдуард Кролик, Сергей Березин, Геннадий Жарков, Валентин Дьяконов, Николай Раппопорт. В течение 1972 года пробовались и другие музыканты. В коллектив пришли Юрий Генбачев, Анатолий Могилевский, Юрий Петерсон. Этому, в конце концов сформировавшемуся первому составу «Самоцветов» обязаны своей популярностью песни, составившие «золотой фонд» ансамбля: «Увезу тебя я в тундру», «Не повторяется такое никогда», «Добрые приметы», «Верба», «Не надо печалиться», «У деревни Крюково», «Строим БАМ», «Если сердцем молод», «Горлица», «Песня моя, песня», «Снежинка», «Школьный бал», «Багульник», «Там, за облаками», фестивальная песня «О дружбе», «У нас, молодых», «На земле живет любовь», «За того парня», «Экипаж — одна семья» и др. Песни «Самоцветов» — результат сотрудничества с замечательными композиторами М.Фрадкиным, С.Туликовым, В.Шаинским, Э.Ханком, В.Добрыниным, О.Ивановым, Я.Френкелем, 3.Бинкиным, А.Экимяном, Н.Богословским, поэтами П.Леонидовым, М.Пляцковским, Р.Рождественским, И.Шафераном, Л.Дербеневым, М.Рябининым, С.Островым, Е.Долматовским. А песня Д.Тухманова на стихи В.Харитонова «Мой адрес — Советский Союз» долгие годы была визитной карточкой коллектива: ею начинался и заканчивался каждый его концерт.

Каждая новая песня встречалась «на ура». В какой бы город страны ни приезжали «Самоцветы», молодые симпатичные ребята в красивых оригинальных костюмах, с мелодичными песнями, несли зрителям что-то доброе, светлое и, естественно, имели огромный успех. Ансамбль создал неповторимый лирико-романтический стиль, стал ярчайшим пропагандистом лучших образцов советской песни. Подобный жанр на эстраде был еще новым, только что появились такие ансамбли, как «Поющие гитары», «Веселые ребята», «Голубые гитары», «Песняры». «Самоцветы» пели о любви, о родной земле, о романтике трудных дорог, пели о том, что всегда волновало и волнует молодежь. Они были одними из немногих вокально-инструментальных ансамблей на советской эстраде, исполнявшими песни патриотического звучания.

В 1972 году ансамбль «Самоцветы» впервые поехал на шлягер-фестиваль в Дрезден. Солист ансамбля Валентин Дьяконов занял шестое место в общем зачете из 25-ти исполнителей, а в Дрездене вышла пластинка с четырьмя песнями «Самоцветов». Это было, пожалуй, первое серьезное творческое испытание. В дальнейшем ВИА «Самоцветы» стал лауреатом Международных музыкальных фестивалей и конкурсов в Варшаве, Берлине, Праге, Гаване, Милане, показывал своё искусство в странах Латинской Америки и Африки. И, конечно, много, и с большим успехом гастролировали по родной стране. С 1972 года они постоянно выступали в Лужниках: с сольными концертами, концертными отделениями, в сборных программах. В 1974–1975 годы «Самоцветы» давали по десять концертов (10 дней — 10 концертов) на стадионе «Динамо». Концерты проводились при любой погоде, они шли с полным аншлагом — собирали около 17 тысяч зрителей. Гастрольные поездки «Самоцветов» охватывали более 30 городов СССР: Киев, Минск, Алма-Ата, Тбилиси, Ростов, Куйбышев, Уфа, Свердловск… Работая на гастролях, выступали на огромных стадионах и во дворцах спорта.

В 1975 году, на пике известности, в результате творческого кризиса несколько солистов ушли из «Самоцветов» и создали свой коллектив — ВИА Пламя, а Юрий Маликов набрал новый состав. За двадцать дней ему удалось сделать немыслимое — он не только сформировал фактически новый ансамбль (из старого состава остались Александр Брондман, Евгений Курбаков, постановочная группа и только что зачисленный в ансамбль в качестве солиста Владимир Винокур), но и подготовил целый сольный концерт с новыми исполнителями, наполовину обновив репертуар! В новый состав «Самоцветов» вошли музыканты-профессионалы: барабанщик В. Полонский, пришедший из ВИА «Веселые ребята», трубач В. Беседин из Москонцерта, аранжировщик, пианист В. Кретюк, работавший с Аллой Пугачевой в ансамбле «Ты, я и песня», гитарист В. Хабазин из ВИА «Веселые ребята», Е. Кобзева (Преснякова) и В. Пресняков из коллектива «О чем поют гитары». Через школу «Самоцветов» прошли многие кумиры 1980-х и 1990-х годов — Алексей Глызин, Владимир Кузьмин, Александр Барыкин, Вячеслав Добрынин, Аркадий Хоралов, Сергей Беликов, Андрей Сапунов…

ВИА «Самоцветы» всегда стремился оживить концертную форму выступлений. Режиссёрское построение концерта включало точные световые акценты, подчеркивающие движение программы, рождающие атмосферу внимания и сосредоточенности, а там, где необходимо, и решительно ломающие ритм действия и настроение. «Самоцветы» не только пели, но и комментировали своё выступление, отказавшись от услуг конферансье и назойливых служебных «связок». Именно в «Самоцветах» дебютировал в качестве пародиста блистательный Владимир Винокур, а позднее его заменил талантливый юморист Сергей Кузнецов.

Всеобщий кризис вокально-инструментальных ансамблей в СССР начался с Олимпиады-80. Чтобы показать зарубежным спортсменам прогрессивность социалистического строя, из подполья выпустили рок-культуру. Молодежь с радостью набросилась на непривычную на отечественной эстраде музыку бунтарей, предпочтя их романтикам из ВИА. Но «Самоцветы» не сдавались и до конца 1980-х годов записывали по 100 и более песен в год и все еще собирали полные залы. В это время ансамблям постепенно разрешили иметь свой репертуар, музыканты получили возможность исполнять песни собственного сочинения. «Самоцветам» была предоставлена новейшая аппаратура, сцена театра Эстрады. А в 1984 году после публикации в газете «Правда» выступления секретаря ЦК КПСС по идеологии К. У. Черненко начались гонения на эстрадные музыкальные коллективы. После долгих и тщательных проверок ансамбль «Самоцветы» уцелел…

Ю. Маликов стал подумывать о смене музыкального жанра в соответствии с требованиями времени и моды. Он пригласил в ансамбль экс-солиста группы «Аракс» Сергея Беликова, который некоторое время выступал в составе «Самоцветов» еще в середине 1970-х годов и был первым исполнителем шлягера «Все, что в жизни есть у меня». В программе ансамбля появились оригинальные вокальные и инструментальные композиции, рок — баллады, яркие шоу-номера. В 1985 году Юрий Маликов вместе с Владимиром Пресняковым-старшим и известным режиссёром Григорием Кантором поставили песенный спектакль «Игра в волшебный тир». Только в Московском театре эстрады дали более 80 спектаклей. Но расставания со сценой избежать не удалось. Та молодежь, которая слушала «Самоцветы» в 1970-х годах, уже повзрослела, а новое поколение почти полностью ушло в увлечение рок-музыкой. «Самоцветы» стали терять своего слушателя. С появлением многочисленных поп-групп («Ласковый май», «Мираж», «Восток» и др.) и новых солистов популярность «Самоцветов» упала. «Ребята устали, выдохлись, — вспоминает Юрий Маликов. — У кого-то появились внуки, кто-то ушел в бизнес или эмигрировал. Пришло другое поколение зрителей, и им нужны были свои кумиры…» К тому же, в поздних составах «Самоцветов» были настолько яркие исполнители, что им становилось тесно в рамках ансамбля, они получали определенный импульс для дальнейшей сольной карьеры (С. Беликов, А. Кондаков, А. Хоралов и др.). «Буквально за кулисами ансамбля выросли будущие «эстрадные звезды»: в 1987 году в «Самоцветах» дебютировал Дмитрий Маликов, Владимир Пресняков-младший стал выступать в ансамбле «Круиз».

В 1992 году Юрий Маликов был вынужден приостановить деятельность ансамбля. Музыканты зарабатывали, кто чем мог. Тигран Асламазян занимался ваучерной приватизацией в правительстве Гайдара, Валентин Дьяконов стал аранжировщиком и звукорежиссером, Олег Слепцов создал собственную группу, Александр Нефедов занялся собственной карьерой, Владимир Пресняков начал работать вместе с сыном. Пожалуй, наиболее активную творческую жизнь вел Юрий Маликов. Он занимался молодежным телевизионно-артистическим клубом «Корус», снимал телепередачи и клипы, возглавлял жюри различных песенных конкурсов. А в 1996 году — год 25-летия ВИА «Самоцветы», ему предложили для передачи «Золотой шлягер» вспомнить несколько мелодий «Самоцветов». На съемку собралось более 30 артистов из составов разных времен. Эффект их выступления был настолько неожиданным, что через полгода на ОРТ вышли знаменитые «Старые песни о главном». После этого некоторые участники ансамбля решили возобновить выступления — «Самоцветы» возродились. В настоящее время под знаменами «Самоцветов» выступают солисты ансамбля разных лет: Ю.Маликов, И.Шачнева, В.Белянин, Г. Рубцов, С.Беликов, В.Дьяконов, Е.Преснякова, О.Слепцов, А.Нефедов, Г. Власенко и др. Ю.Маликов старается сделать так, чтобы солисты выступали с песнями, которые они лично исполняли в 1970–1980-х годах. Эти песни сейчас получили как бы второе дыхание. «Феномен популярности „Самоцветов“ в том, — считает Юрий Федорович Маликов, — что наша музыка была и остается простой, доступной, но в то же время профессиональной и искренней…» В репертуаре «Самоцветов» более 500 песен, многие из которых стали настоящей отечественной песенной классикой и вошли в энциклопедию советской и российской эстрады.

В 2005 году Юрий Маликов приступил к подготовке концерта, посвященного 35-летию создания ВИА «Самоцветы». Этот праздничный концерт состоялся 16 ноября 2006 года в Государственном Кремлёвском Дворце. Данное событие транслировалось по телеканалу Россия и стало заметным явлением в культурной жизни страны.

14 февраля 2007 года президент РФ Владимир Владимирович Путин подписал указ о присвоении Юрию Маликову звания Народного Артиста России.

Дискография

• 1973 — ВИА «САМОЦВЕТЫ»
• 1974 — У нас молодых
• 1981 — Путь к сердцу
• 1985 — Прогноз погоды
• 1995 — Там за облаками
• 1996 — Всё, что в жизни есть у меня
• 1996 — Двадцать лет спустя
• 1997 — Мы стали другими
• 2003 — Колоколенка — ЗВЁЗДНЫЕ ИМЕНА
• 2003 — Первая любовь — ЗВЁЗДНЫЕ ИМЕНА
• 2004 — Любовное настроение
• 2008 — «Самоцветы» GRAND Collection
• 2009 — NEW Самоцветы
• 2011 — «Самоцветы» в окружении звёзд

Ссылки

• [www.samotsvety.ru/ Официальный сайт ВИА «Самоцветы» Юрия Маликова]
• [www.newsamotsvety.ru/ Официальный сайт NEW «Самоцветы»]
• [www.samotsvetu.ru/ Сайт группы «Самоцветы»]
• [группасамоцветы.рф/ Сайт группы «Самоцветы» (на кириллице)]

Отрывок, характеризующий Самоцветы (ВИА)

M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.