Самсонов, Виктор Николаевич

Виктор Николаевич Самсонов
Дата рождения	10 ноября 1941(1941-11-10) (82 года)
Место рождения	Духовницкий район, Саратовская область, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Род войск	Мотострелковые войска
Годы службы	1960—2002
Звание	генерал армии
Командовал	Ленинградский военный округ, Генеральный штаб ВС РФ
Сражения/войны	Карабахский конфликт
Награды и премии
В отставке	с 10 ноября 2006 года

Ви́ктор Никола́евич Самсо́нов (род. 10 ноября 1941, Духовницкий район, Саратовская область) — советский и российский военный деятель, начальник Генерального штаба Вооружённых Сил (1996—1997), генерал армии.

Родился в рабочей семье. В 1959 году окончил среднюю школу на станции Сосногорск Печорской железной дороги. Работал токарем.

Образование

• Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище в Благовещенске (1960—1964).
• Военная академия имени М. В. Фрунзе (1969—1972).
• Военная академия Генерального штаба Вооружённых сил имени К. Е. Ворошилова (1979—1981).

Военная служба в СССР

В Вооружённых Силах с августа 1960 г. После окончания училища направлен в части морской пехоты ВМФ: с октября 1964 года командовал взводом и ротой (1964—1969) отдельного полка морской пехоты Тихоокеанского флота. После окончания Военной академии имени М. В. Фрунзе назначен начальником штаба — заместителем командира 121-го мотострелкового полка 9-й мотострелковой дивизии 12-го армейского корпуса Северо-Кавказского военного округа в Майкоп. С ноября 1974 года служил командиром гвардейского мотострелкового полка танковой дивизии. С октября 1976 года — начальник штаб — заместитель командира гвардейской танковой дивизии в Забайкальском военном округе. С 1981 года — командир мотострелковой дивизии. С сентября 1983 года — начальник штаба общевойсковой армии.

После окончания Военной академии Генерального штаба в мае 1985 года назначен командующим 4-й армией. В мае 1987 — июне 1990 г.г. начальник штаба — первый заместитель командующего Закавказского военного округа и одновременно в 1988 — 1990 г.г. военный комендант Еревана. Принимал участие в попытках локализации армяно-азербайджанского вооружённого конфликта.

С июля 1990 г. до декабря 1991 г. командующий войсками Ленинградского военного округа.

Член КПСС с 1960 г. до прекращения её деятельности в августе 1991 г.

В период «августовского путча» 19-21 августа 1991 г. был назначен ГКЧП военным комендантом Ленинграда, заявил о подчинении распоряжениям ГКЧП и издал распоряжение о введении чрезвычайного положения в Ленинграде и на прилегающих территориях, но фактически занял нейтральную выжидательную позицию и активных действий не предпринимал, ограничившись усилением охраны военных объектов и стягиванием войск к Ленинграду.

Военная служба в СССР и Российской Федерации

Указом Президента СССР от 7 декабря 1991 г. назначен начальником Генерального Штаба Вооружённых Сил СССР — первым заместителем министра обороны СССР. Хотя СССР через 18 дней прекратил своё существование, Генеральный штаб оставался руководящим военным органом всех Вооружённых Сил на территории РСФСР. 20 марта 1992 г. назначен начальником Генерального штаба Объединённых Вооружённых Сил Содружества Независимых Государств. 24 декабря 1993 г. назначен начальником Штаба по координации военного сотрудничества государств — участников Содружества Независимых Государств. По представлению Совета Глав государств — участников Содружества Независимых Государств, Указом Президента Российской Федерации от 25 января 1996 года В. Н. Самсонову присвоено воинское звание генерала армии.

Вскоре после назначения его бывшего командира И. Н. Родионова Министром обороны Российской Федерации, в октябре 1996 года В. Н. Самсонов был назначен начальником Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации.

В мае 1997 г. снят с должности одновременно со скандальным увольнением И. Н. Родионова с должности министра обороны.

В 1997—1999 г.г. находился в распоряжении Министра обороны Российской Федерации, с июня 2000 года прикомандирован к Администрации Президента России, в марте 2002 года уволен в запас. В ноябре 2006 г. уволен в отставку.

В декабре 1999 г. безуспешно баллотировался на выборах в государственную Думу. После создания в 2008 году Службы генеральных инспекторов Министерства обороны Российской Федерации является генеральным инспектором Управления генеральных инспекторов Министерства обороны Российской Федерации.

Награждён орденами Красного Знамени, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» II и III степени, «Дружбы», медалями.

Воинские звания

• майор (1972)
• подполковник (1974)
• полковник (ноябрь 1979)
• генерал-лейтенант (октябрь 1986)
• генерал-полковник (октябрь 1990)
• генерал армии (25 января 1996)

Источники

• Военная энциклопедия в 8 томах. Издат-во Министерства обороны Российской Федерации (Минобороны России), 1994—2002, том 7.

Отрывок, характеризующий Самсонов, Виктор Николаевич

– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.