Самсон фон Гиммельшерна, Гвидо-Герман Карлович
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
| Гвидо-Герман Карлович Самсон фон Гиммельшерна | |
| нем. Hermann Guido Samson von Himmelstjerna | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
18 (30) января 1868 (59 лет) |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Известные ученики: | |
Гвидо Карлович Самсон-фон-Гиммельштерн (1809—1868) — профессор по кафедре судебной медицины, ректор Дерптского университета, доктор медицины, действительный статский советник.
Сын асессора эстонского уездного управления лифляндской кредитной системы Карла Германа Эристена, образование получил в Дерптской гимназии, потом поступил в 1822 году в Дерптский университет, где в течение трех лет занимался изучением юридических наук, а потом посвятил себя медицине, для чего и пробыл в университете ещё четыре года. Выдержав экзамен и защитив в 1834 г. диссертацию: «De extracto aethereo oleoso-resinoso seminum Сіnае» (Dorpati Livon. 1834), он получил звание доктора медицины и для дальнейшего усовершенствования отправился в Берлин, Вену и Вюрцбург.
В 1837 г. поступил на службу в морское ведомство ординатором калинкинского госпиталя и в 1838—1841 гг. был четыре раза в заграничных плаваниях на судне «Ораниенбаум» и на пароходофрегате «Богатырь». В 1843 г. получил звание старшего ординатора и назначен старшим лекарем брест-литовского александровского кадетского корпуса и написал в этом же году, изданную в Берлине, крупную монографию: «Beobachtungen uber den Scorbut, vorzuglich in pathologisch-anatomischer Beziehung».
В 1844 году был единогласно избран медицинским факультетом Дерптского университета на кафедру государственного врачебноведения, судебной медицины и медицинской полиции и в мае 1845 г. был признан факультетом в звании ординарного профессора.
Получив в главное заведование дерптскую уездную больницу (Bezirkshospital), руководил молодых врачей в их больничной практике, а слушателей своих — студентов привлек к практическим занятиям и руководил ими во вскрытиях трупов вообще, в судебно-медицинских вскрытиях, во врачебных исследованиях живых людей по судебным и административным вопросам, причем особенное внимание обращал на телесные повреждения у живых, на исследования притворных болезней, частых при рекрутских наборах, а также болезней душевных.
Знание дела, теория и практика, так удачно соединенные в одном лице, а также преподавательский талант сразу завоевали симпатии его слушателей и коллег.
В 1855 г. медицинский факультет избрал его деканом на четыре года, университетский совет засвидетельствовал ему своё уважение, избрав его представителем на празднование двадцатипятилетнего юбилея Берлинского университета, а в 1865 г. Самсон фон Гиммельшерна был избран ректором и занимал эту должность до самой смерти.
Самсон фон Гиммельшерна если и не создал своей школы судебной медицины, то во всяком случае оставил достойных учеников, из которых достаточно назвать Шредера, Вульфа, Фалька, Штрауса, Армфельда, профессора судебной медицины в Московском университете, и др.
Напишите отзыв о статье "Самсон фон Гиммельшерна, Гвидо-Герман Карлович"
Литература
- Самсон-фон-Гиммельштирн, Гвидо Карлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Самсон-фон-Гиммельшерна, Гвидо-Герман Карлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.bbl-digital.de/eintrag// Самсон фон Гиммельшерна, Гвидо-Герман Карлович] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital (нем.)
Отрывок, характеризующий Самсон фон Гиммельшерна, Гвидо-Герман Карлович
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
