Сам Рейнгси

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сам Раинси»)
Перейти к: навигация, поиск
Сам Рейнгси
кхмер. សម រង្ស៊ី

Сам Рейнгси в 2008 году
Дата рождения:

10 марта 1949(1949-03-10) (75 лет)

Место рождения:

Пномпень

Гражданство:

Камбоджа Камбоджа

Вероисповедание:

буддизм

Партия:

ФУНСИНПЕК
Партия Сам Рейнси
Партия национального спасения Камбоджи

Основные идеи:

национализм, либерализм, популизм

Род деятельности:

политик, партийный лидер, депутат, министр, финансовый аналитик

Отец:

Сам Сари

Мать:

Ин Ем

Супруга:

Тиулонг Саумура

Дети:

3

Сам Рейнгси (кхмер. សម រង្ស៊ី, [sɑːm reə̯̆ŋsiː]; 10 марта 1949, Пномпень), в русской транскрипции также Сам Рейнси, Сам Райнси, Сам Рэнси — камбоджийский национал-либеральный политик, депутат Национальной ассамблеи, лидер партии своего имени и Партии национальной спасения Камбоджи. Возглавлял массовые антиправительственные протесты 2013—2014 годов. Рассматривается как ведущий деятель камбоджийской оппозиции. Известен также крайним национализмом и жёстко антивьетнамской позицией.





Происхождение и эмиграция

Родился в семье, принадлежавшей к камбоджийской правящей элите[1]. Сам Неан, дед Сам Рейнси, председательствовал в королевском совете. Сам Сари, отец Сам Рейнси, был видным королевским чиновником и дипломатом, занимал министерские посты в правительствах Нородома Сианука. Сам Сари обладал жёсткой репутацией и скандальной известностью, впоследствии он перешёл в оппозицию Сиануку и исчез при невыясненных обстоятельствах. Ин Ем, мать Сам Рейнси, стала первой камбоджийкой, получившей французскую образовательную квалификацию бакалавриат.

В 16-летнем возрасте, вскоре после исчезновения отца, Сам Рейнси перебрался во Францию. Окончил лицей Жансон-де-Сайи и Институт политических исследований (Париж), получил специальность финансового аналитика. Работал во французских финансовых компаниях.

Сам Рейнси прожил во Франции периоды гражданской войны, террористической диктатуры Красных кхмеров, вьетнамской оккупации. Он вернулся на родину после заключения Парижских соглашений 1991 года, формально завершивших многолетнюю войну. Вступил в монархическую партию ФУНСИНПЕК.

Из правительства в оппозицию

На выборах 1993 года ФУНСИНПЕК получила наибольшую поддержку избирателей. Сам Рейнси как представитель этой партии получил пост министра финансов в правительстве Нородом РанаритаХун Сена. Назначение объяснялось честностью и компетентностью специалиста[2]. Однако у Сам Рейнси не сложились отношения с принцем Ранаритом — первым премьер-министром и лидером ФУНСИНПЕК.

Сам Рейнси был недоволен политическими уступками Ранарита под давлением второго премьер-министра Хун Сена и его Народной партии (НПК). Ранарит обвинял Сам Рейнси в тайных связях с полпотовцами[3]. В октябре 1994 Сам Рейнси был снят с правительственного поста, исключён из ФУНСИНПЕК и лишён депутатского мандата. Враждебность между Сам Рейнси и лидером монархистов стала заметным фактором камбоджийской политики на годы вперёд[4].

После разрыва с ФУНСИНПЕК в 1995 году Сам Рейнси основал Партию кхмерской нации, которая с 1998 получила название Партия Сам Рейнси. Он взял жёстко оппозиционный курс, критиковал Ранарита за политическую слабость, а Хун Сена — за диктаторское правление. Сам Рейнси призывал к широкой демократизации и либеральной экономической политике. В то же время в его выступлениях звучали выраженные националистические и антивьетнамские мотивы.

Партия Сам Рейнси воспринималась властями как реальная опасность и подвергалась преследованиям. 30 марта 1997 пномпеньский митинг, на котором Сам Рейнси выступал перед сторонниками, был атакован и забросан гранатами — погибли 16 человек, ранены около 100[5][6]. Тяжёлый удар был нанесён по партии в июле 1997, в ходе фактического государственного переворота, организованного Хун Сеном[7]. Уличные протесты, организованные оппозицией в августе 1998, были подавлены. В сентябре 1998 Сам Рейнси был обвинён в организации покушения на Хун Сена и вынужден был временно перебраться в Бангкок[8].

В Партии Сам Рейнси некоторое время состоял Ясит Чхун, впоследствии основатель повстанческой организации Бойцы за свободу Камбоджи и организатор неудачной попытки вооружённого переворота 24 ноября 2000 года.

Оппозиционный лидер

Антиправительственная активность

В 1998, 2003, 2008 Партия Сам Рейнси с определёнными успехами участвовала в парламентских выборах, лидер избирался депутатом. Активная деятельность развивалась во внепарламентской политике. Постепенно партия стала доминирующей оппозиционной силой, а Сам Рейнси — главным противником Хун Сена. Вокруг него сплотились оппозиционеры самых разных направлений, от республиканцев-антикоммунистов до бывших «красных кхмеров». Политическая риторика носит в основном общедемократический популистский характер.

В роли оппозиции ФУНСИНПЕК вытеснила Партия Сам Рейнси. Её лидер своей антикоррупционной риторикой и идеологическим переплетением либерализма с национализмом напоминает Алексея Навального — только гораздо жёстче[9].

Во внешней политике Сам Рейнси выступает за развитие связей с США, против ориентации Хун Сена на СРВ и КНР.

В 2004 году власти подвергли Сам Рейнси судебному преследованию за «клевету». Формальным поводом стали выдвинутые Сам Рейнси обвинения в адрес правящей партии и персонально Хун Сена в коррупции и организации убийства лидера независимого профсоюза Чеа Вичеа. Вынужденный эмигрировать лидер оппозиции был заочно приговорён в 2005 к 18 месяцам тюрьмы и штрафу[10]. Вернулся в начале 2006 после помилования от короля Нородома Сиамони.

Против вьетнамской иммиграции

Сам Рейнси резко осуждает поощрение правительством Хун Сена вьетнамской миграции в Камбоджу, бесконтрольное наделение мигрантов гражданством и правом приобретения камбоджийской собственности. Факты нападений на вьетнамцев он называл единичными и объяснял их «камбоджийской традицией безнаказанного насилия»[11]. В октябре 2009 года Сам Рейнси организовал марш к камбоджийско-вьетнамской границе в Свайриенге. Оппозиционеры протестовали против захвата камбоджийских земель вьетнамскими иммигрантами[12]. Были сняты и передвинуты несколько пограничных знаков.

МИД Вьетнама потребовало от правительства Камбоджи пресечь эти действия[13]. Власти обвинили Сам Рейнси в разжигании межнациональной и расовой розни. Он был лишён депутатского иммунитета и привлечён к суду.

В начале 2010 года Сам Рейнси вновь эмигрировал во Францию и возвратился в июле 2013 после очередного королевского помилования. В аэропорту Пномпеня Сам Рейнси был встречен толпой сторонников и объявил, что «вернулся спасти страну»[14]. В сентябре 2013 года в Пномпене вспыхнули вьетнамские погромы, детонатором которых считались выступления Сам Рейнси.

Во главе протестов

В июле 2012 года Партия Сам Рейнси объединилась с Партией прав человека Кем Сокха. Возникла единая структура камбоджийской оппозиции — Партия национального спасения Камбоджи (ПНСК). Председателем партии стал Сам Рейнси, его заместителем Кем Сокха.

На выборах 2013 ПНСК добилась крупного успеха, получив, согласно объявленным итогам, более 44 % голосов (правящая НПК — около 48 %). Сам Рейнси, лично отстранённый от участия в выборах, и его сторонники объявили результаты сфальсифицированными. Пномпень охватили массовые антиправительственные выступления. Несколько человек погибли, десятки получили ранения. Демонстранты вступали в схватки с полицией. Активное участие рабочих, требовавших повышения зарплаты, побудило Сам Рейнси вновь обратиться к образу убитого профсоюзного активиста Чеа Вичеа[15].

Конфликт удалось частично урегулировать после личной встречи Сам Рейнси с Хун Сеном[16] и договорённости о разделе парламентского руководства. Несколько комиссий, в том числе антикоррупционная, перешли под контроль оппозиции. Сам Рейнси получил депутатский мандат. Эти переговоры были расценены как «беспрецедентный демократический прорыв» и сравнивались с британской парламентской практикой[17].

Продолжение преследований

В ноябре 2015 года возобновилось судебное преследование Сам Рейнси по обвинениям в «клевете» и «подстрекательстве». Верховный суд Камбоджи выдал ордер на его арест, он был лишён парламентского мандата[18]. Тогда же председатель Национальной ассамблеи Хенг Самрин — почётный председатель НПК, глава НРК в 1979—1991 — вчинил иск к Сам Рейнси за пост на странице в Фейсбуке, в котором тот обвинил режим НРК в травле короля Сианука[19].

Известный камбоджийский оппозиционер, республиканский активист Гаффар Пеанг-Мет полагает, что преследование Сам Рейнси вызвано опасениями правительства вновь столкнуться с массовыми протестами в электоральном цикле 2017—2018 годов[20].

Семья

В 1971 году Сам Рейнси женился в Париже на студентке Института политических исследований Тиулонг Самура, дочери бывшего премьер-министра Камбоджи. Тиулонг Самура по профессии финансовый аналитик. В 1993—1995 она была заместителем председателя Центробанка Камбоджи. Состоит в руководстве Партии Сам Рейнси и ПНСК, с 2003 года представляет ПНСК в Национальной ассмаблее.

Сам Рейнси и Тиулонг Самура имеют в браке сына и двух дочерей.

Напишите отзыв о статье "Сам Рейнгси"

Примечания

  1. [www.thefamouspeople.com/profiles/sam-rainsy-5776.php Sam Rainsy Biography]
  2. [www.politiqueinternationale.com/revue/read2.php?id_revue=139&id=1176&content=accroche&search= CAMBODGE: EN FINIR AVEC LA DICTATURE]
  3. [natethayer.typepad.com/blog/1994/week44/ Sirivudh Quits, Hits Out at Govt]
  4. [www.cambodiadaily.com/archives/dont-believe-sam-rainsy-says-ranariddh-52565/ Don’t Believe Sam Rainsy, Says Ranariddh]
  5. [www.hrw.org/news/2009/03/30/cambodia-1997-grenade-attack-opposition-still-unpunished Cambodia: 1997 Grenade Attack on Opposition Still Unpunished]
  6. [www.youtube.com/watch?v=DmDPWrMCn48 Video: The 30 March 1997 grenade attack]
  7. [www.samrainsyparty.org/en/about-srp/our-history/ A PARTY WITH VISION AND COMMITMENT]
  8. Mehta H. C., Mehta J. B. Hun Sen: Strongman of Cambodia. — Singapore: Graham Brash (Pte.) Ltd., 1999. — 287 p. — ISBN 9-812-18074-5.
  9. [rufabula.com/articles/2016/06/09/road-to-angkor Дорога к храму Ангкор. Бойцы-либералы]
  10. [factsanddetails.com/southeast-asia/Cambodia/sub5_2a/entry-2872.html CAMBODIA UNDER HUN SEN. Crackdowns and Power Consolidation by Hun Sen in the Mid-2000s]
  11. [www.radioaustralia.net.au/international/radio/program/asia-pacific/sam-rainsy-blames-corruption-for-illegal-vietnamese-migration/1281690 Sam Rainsy blames corruption for illegal Vietnamese migration]
  12. [www.youtube.com/watch?v=FBwQEyhtewI Video: Sam Rainsy helping Khmer farmers at the border with Vietnam]
  13. [www.phnompenhpost.com/national/vn-slams-sam-rainsy-border-post-stunt VN slams Sam Rainsy for border post stunt]
  14. [www.bbc.com/news/world-asia-23358326 Opposition leader Sam Rainsy returns to Cambodia]
  15. [www.cambodiadaily.com/archives/the-assassination-of-union-leader-chea-vichea-a-decade-on-50951/ The Assassination of Union Leader Chea Vichea—A Decade On]
  16. [www.rfa.org/english/news/cambodia/parliament-07252014195620.html Cambodian Opposition Leader Accepted as MP Ahead of Parliament Sitting]
  17. [www.phnompenhpost.com/national/leadership-elections-set Leadership elections set]
  18. [www.phnompenhpost.com/national/rainsy-stripped-lawmaker-status Rainsy stripped of lawmaker status]
  19. [vodhotnews.com/2016/04/court-summons-rainsy-over-accused-post-on-facebook-by-heng-samrin/ តុលា​ការ​កោះហៅ​លោក សម រង្ស៊ី ចូលរួមសវនាការជំនុំជម្រះ ករណី​ប្តឹងដោយ​លោក ហេង សំរិន]
  20. [novayagazeta.spb.ru/articles/10375/ Гаффар Пеанг-Мет: «Новые люди создадут республику»]

Ссылки

  • [www.samrainsyparty.org/ Sam Rainsy Party homepage]
  • [news.bbc.co.uk/2/hi/asia-pacific/138764.stm BBC profile of Rainsy]
  • [news.bbc.co.uk/2/hi/asia-pacific/4231771.stm BBC: «Cambodia opposition calls on king»]
  • [news.bbc.co.uk/1/hi/world/asia-pacific/4235951.stm BBC: «Sam Rainsy appeal on Cambodia»]

Отрывок, характеризующий Сам Рейнгси



На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.