Санабрия, Марио

Марио Санабрия
Общая информация
Полное имя	Марио Никасио Санабрия
Прозвище	Марито
Родился	1 октября 1948(1948-10-01) (75 лет) Санта-Фе, Бразилия
Гражданство	Аргентина
Рост	166 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Унион (Санта-Фе)
Клубная карьера*
1967—1969	Унион (Санта-Фе)	40 (5)
1970—1975	Ньюэллс Олд Бойз	253 (56)
1976—1980	Бока Хуниорс	129 (11)
1981	Архентинос Хуниорс	25 (1)
1982	Бока Хуниорс	26 (4)
1983	Уракан	24 (1)
Национальная сборная**
1977—1978	Аргентина	4 (2)
Тренерская карьера
1986—1987	Бока Хуниорс
1987—1992	Бока Хуниорс	ассистент
	1992—1993	Атлас
	1994	Эмелек
	1996—1997	Ньюэллс Олд Бойз
	1998	Унион (Санта-Фе)
	1999	Ланус
	2001	Тальерес (Кордова)
	2002	Керетаро
	2004	Велес Сарсфилд
	2008	Реал Эспанья
	2010—2012	Реал Эспанья
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Марио Никасио Санабрия (исп. Mario Nicasio Zanabria; 1 октября 1948, Санта-Фе) — аргентинский футболист и футбольный тренер. Выступал на позиции полузащитника. Играл за клубы «Унион» (Санта-Фе), «Ньюэллс Олд Бойз», «Бока Хуниорс», «Архентинос Хуниорс» и «Уракан». Санабрия — автор победного гола, приведшего «Ньюэллс Олд Бойз» к выигрышу первого в истории клуба чемпионата Аргентины в 1974 году. За сборную Аргентины он провёл 4 матча и забил 2 гола.

Карьера

Марио Санабрия начал свою карьеру в молодёжном составе клуба «Унион» (Санта-Фе). С 19-ти лет он начал выступать за основу команды, и в 1968 году вышел, вместе с клубом в Примеру аргентинского чемпионата. В 1970 году Санабрия перешёл в «Ньюэллс Олд Бойз». И в 1974 году выиграл с клубом чемпионат Аргентины, с того же сезона он был выбран капитаном команды. В последнем матче чемпионата он забил решающий гол в ворота «Росарио Сентраль», принципиального соперника «Ньюэллс Олд Бойз», который принёс его команде победу в турнире. В 1975 году он перешёл в клуб «Бока Хуниорс», а на следующий год выиграл чемпионат Аргентины, в финале которого был обыгран «Ривер Плейт». С клубом он дважды выигрывал Кубок Либертадорес, а также победил в Межконтинентальном кубке. В 1981 году он перешёл в «Архентинос Хуниорс», а на следующий год вернулся в «Боку». Но там задержался только на год и перешёл в «Уракан», где и завершил свою карьеру. Всего в чемпионате Аргентины он сыграл 498 матчей и забил 78 голов.

Свою тренерскую карьеру Санабрия начал в «Боке Хуниорс» в 1986 году. Но он занял с клубом только 5 место, хотя и выиграл в турнире-квалификации к Кубку Либертадорес. После этого он работал в клубе ассистентом, до 1992 года, пока не возглавил мексиканский «Атлас», но там провёл лишь 1 год. В 1993 году он возглавил эквадорский «Эмелек», выиграв с клубом чемпионат Эквадора. Но был уволен, после того, как не смог вывести клуб в Кубок Либертадорес. В 1996 году Санабрия тренировал клуб «Ньюэллс Олд Бойз», с которым занял 3-е место в Апертуре, до последних туров конкурируя с «Ривер Плейтом» и «Унионом». Затем он руководил «Унионом» и «Ланусом». В 2001 году Санабрия тренировал «Тальерес», и вывел его сначала в Кубок Меркосур, где дошёл до четвертьфинала, а затем в Кубок Либертадорес. После этого он вновь уехал в Мексику, где тренировал «Керетаро», но добился с клубом лишь 3-х побед в 12-ти матчах, при 6-ти поражениях и быстро был уволен. В 2004 году Санабрия возглавил «Велес Сарсфилд», но не смог выполнить поставленную цель — вывести команду в континентальные турниры, и по окончании сезона был уволен. В конце 2007 года Санабрия возглавил гондурасский клуб «Реал Эспанья», чемпиона страны прошедшего года, и занял с клубом второе место.

Достижения

Как игрок

• Чемпион Аргентины: 1974 (Метрополитано), 1976 (Насьональ)
• Обладатель Кубка Либертадорес: 1977, 1978
• Обладатель Межконтинентального кубка: 1978

Как тренер

• Чемпион Эквадора: 1993

Ссылки

• [web.archive.org/web/20071020024734/futbolfactory.futbolweb.net/index.php?ff=historicos&f2=00001&idjugador=1094 Статья на futbolfactory]
• [www.informexeneize.com.ar/biografia_zanabria.htm Статья на informexeneize.com.ar]
• [www.bocampeonweb.com.ar/Historia/idolos/zanabria.htm Профиль на bocampeonweb.com.ar]
• [web.archive.org/web/20021002030305/members.fortunecity.com/bambanob/zanabria.htm Профиль на fortunecity]

</div>

Отрывок, характеризующий Санабрия, Марио

Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!