Санги, Владимир Михайлович
Поделись знанием:
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
Для термина «Санги» см. также другие значения.
| Владимир Санги | |||
| Дата рождения: | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения: |
стойбище Набиль, Сахалинская область, Дальневосточный край, РСФСР, СССР | ||
| Гражданство: | |||
| Род деятельности: | |||
| Направление: | |||
| Жанр: | |||
| Язык произведений: | |||
| Премии: |
| ||
| Награды: |
| ||
Владимир Михайлович Санги́ (р. 1935) — нивхский писатель (пишет на нивхском и русском языках).
Содержание
Биография
Родился 18 марта 1935 года в стойбище Набиль (теперь посёлок Сахалинской области). Окончил ЛГПИ имени А. И. Герцена (1959). Член СП СССР с 1962 года. В 1965 году окончил Высшие литературные курсы. В 1967 году вступил в КПСС.
С середины 60-х жил в Москве, с 1975 года был секретарём правления СП РСФСР. После перестройки переехал на Сахалин, в 1993 году избран вождём родов Кет Восточнобережного Сахалина и бассейна реки Тыми[1]. Член Международной Лиги защиты прав и свобод человека при Экономическом и Социальном Совете ООН.
Владимир Санги — основатель нивхской литературы, один из авторов реформы нивхского алфавита (введен в действие Советом Министров РСФСР 29 июня 1979 года[2]), автор правил нивхской орфографии, нивхского букваря, учебника нивхского языка, учебников для нивхских школ, книг для чтения на нивхском языке, издатель русских классиков в переводе на нивхский язык.
В его творчестве видна сохранённая в мифах связь человека с природой, с миром животных и с духовными силами, которые определяют материальное бытие.[3]
В 2015 году, в связи с 80-летним юбилеем писателя, нефтегазовая компания Сахалин Энерджи вручила ему сертификат, подтверждающий, что рубиновой звезде седьмой величины в созвездии Рыб присвоено имя «Владимир Санги»[4].
Также, в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, 18 марта состоялось заседание круглого стола «Сохранение и популяризация культурного и языкового наследия коренных народов Севера Сахалина (нивхов)». Мероприятие было приурочено к 80-летнему юбилею Владимира Михайловича Санги, классика нивхской литературы и создателя нивхского алфавита. По решению Министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова мероприятие прошло под эгидой Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО. Организаторами мероприятия стали компания «Сахалин Энерджи», Правительство Сахалинской области и Постоянное представительство Российской Федерации при ЮНЕСКО.
Сочинения Владимира Санги
- Нивхские легенды, 1961
- Солёные брызги, 1962
- Семипёрая птица, 1964, 1967
- Ложный гон, 1965, 1966
- Первый выстрел, 1965
- Легенды Ыхмифа, 1967, 1974
- Женитьба Кевонгов, 1975, 1977
- Месяц рунного хода, 1985
- Путешествие в стойбище Лунво, 1985
- Человек Ыхмифа, 1986
- Морская поэма, 1988
- Эпос сахалинских нивхов, 2013
Награды и премии
- Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1988) — за роман «Путешествие в стойбище Лунво» (1985)
- орден «Знак Почёта» (1977)
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
- медаль «За верность Северу» (2009)
- орден «Дружбы» (2005)
Напишите отзыв о статье "Санги, Владимир Михайлович"
Примечания
- ↑ [www.icrap.org/ru/sangi12-1.html ОБРАЩЕНИЕ ВОЖДЯ НИВХСКОГО ПЛЕМЕНИ КЕТНИВГУН К САМОСОЗНАНИЮ СВОИХ СОПЛЕМЕННИКОВ]
- ↑ Щетинина Г. С. [www.icrap.org/ru/szczetinina2K-1.html Развитие письменности малочисленных народов Севера. Обучение детей-нивхов родному языку].
- ↑ Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.. — С. 363.</span>
- ↑ [www.sakhalinenergy.ru/ru/media-centre/news/item.wbp?article_id=9c3c4bcb-0213-4722-b01c-d5401992a77b&date=24_марта_2015 «Сахалин Энерджи» вручила Владимиру Санги космический подарок]
</ol>
Сборники произведений
- Санги, В. М. [dlib.rsl.ru/viewer/01000646112#?page=7 Избранные произведения: В 2 томах]. — Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2000. — Т. 1. — 327 с. — 1000 экз. — ISBN 5-88-453-032-3.
- Санги, В. М. [dlib.rsl.ru/viewer/01000653343#?page=7 Избранные произведения: В 2 томах]. — Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2000. — Т. 2. — 285 с. — 1000 экз. — ISBN 5-88-453-032-3.
Ссылки
- [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke6/ke6-6404.htm Санги, Владимир Михайлович] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.
- Борис Лукин. [www.lgz.ru/article/15002/ Сказки земли Ыгмиф]. Литературная газета (22 декабря 2010). Проверено 5 февраля 2011. [www.webcitation.org/67bEEMakG Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
- [www.rg.ru/2013/11/01/nivhi.html Большая книга о малом народе] // Российская газета, 1 ноября 2013
- [www.lgz.ru/article/-12-6502-25-03-2015/esli-ne-ya-to-nikto/ Владимир Санги. Если не я, то никто] // Литературная газета, 2015, № 12(6502)
- [www.sakhalinenergy.ru/ru/social_responsibility/social_programs/soc_prog8.wbp Ряд мероприятий провела компания "Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд." к 80 летию писателя]
Отрывок, характеризующий Санги, Владимир Михайлович
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
Категории:
- Родившиеся 18 марта
- Родившиеся в 1935 году
- Персоналии по алфавиту
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели России XX века
- Публицисты по алфавиту
- Публицисты СССР
- Публицисты России
- Публицисты XX века
- Лауреаты Государственной премии РСФСР имени М. Горького
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Нивхи
- Члены КПСС
- Писатели XXI века
- Члены Союза писателей СССР
- Писатели-соцреалисты
- Родившиеся в Сахалинской области
