Сангушко

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сангушки»)
Перейти к: навигация, поиск
Сангушко

Погоня изм.
Том и лист Общего гербовника:

XII, 6

Родоначальник:

Сангушко Федкович

Ветви рода:

Коширско-Несухоижская, Ковельская


Подданство:
Имения:

Острожская ординация

Дворцы и особняки:

Дворец Сангушко (Славута), Дворец Сангушко (Изяслав), Дворец Сангушко (Любартув), Дворец Сангушко (Краков)

Сангу́шко (польск. Sanguszko) — волынский княжеский род из числа Гедиминовичей, к середине XVIII века скопивший в своих руках громадные земельные владения, включая острожскую ординацию. Ранее, в XVI веке Сангушками был основан на собственных владениях город Ковель; также они владели Камнем-Каширским, Любомлем, Несухоижем и иными вотчинами.

В XIX—XX веках главными центрами владений Сангушко служили Славута и Изяслав на Волыни. В память о них в Славуте выпускается пиво «Князь Сангушко» и имеется улица Князей Сангушко. За немногими исключениями, представители рода предпочитали проводить время в своих волынских поместьях и не играли большой роли в судьбах польско-литовского государства.





Происхождение

О происхождении рода Сангушко в генеалогической литературе сложилось несколько мнений: одни считают родоначальником его Любарта Гедиминовича, другие — Фёдора Ольгердовича. Сами представители рода колебались между этими версиями, с XVII века называя себя то Любартовичами-Сангушко, то Ольгердовичами-Сангушко.

Всего правдоподобнее мнение Ю. Вольфа, который производит Сангушко от князя Федьковича, в середине XV века владевшего сёлами Ратно и Ковель. Очевидно, его имя Сангуш — редкое уменьшительное от «Александр» (либо «Семён»). Сыновья его Александр (ум. около 1491 г.) и Михаил (ум. около 1511 г.) были родоначальниками двух линий этой фамилии: Коширско-Несухоижской и Ковельской. Первая линия, владевшая Коширской волостью, угасла в 1653 г., вторая линия ныне ещё представлена одним князем Сангушко, 1973 года рождения, проживающим в Сан-Паулу.

Описание герба

Щит четверочастный, в первой и четвёртой частях герб Литовский: в червленом поле на серебряном коне, покрытом червленым трёхконечным с золотою каймою ковром, скачущий всадник в серебряном вооружении, с поднятым мечом и с щитом, на коем шестиконечный червленый крест. Во второй и третьей частях в червленом же поле серебряный знак (столбы Гедимина).

Щит увенчан двумя серебряными, с золотыми украшениями, коронованными шлемами. Нашлемники: первый серебряная восьмиконечная доска, по концам украшенная восемью павлиньими перьями, на ней восьмиконечный червленый крест; второй — серебряные стибцы. Намет: червленый с серебром. Герб украшен червленой подбитой горностаем мантией с золотыми кистями и бахромой и увенчан княжеской короной. Герб рода князей Сангушко внесен в Часть 12 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 6.

Видные представители рода

Дворец Сангушко в Любартуве
(арх. Паоло Фонтана)
Дворец Сангушко в Изяславе
(арх. Паоло Фонтана)
Дворец Сангушко в Славуте

Напишите отзыв о статье "Сангушко"

Примечания

  1. Сангушко // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.

Литература

  • Мемуары князя Сангушки /Подг. Харкевич В. И. // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. — Санкт-Петербург, 1898.—Т.LXXIII.
  • Теодорович М. Архив князей Сангушек //Волынские епархиальные ведомости. — 1891.
  • Архив князей Сангушко в Славуте //Волынские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. — 1887.
  • Теодорович Н. Историко-статистическое описание церквей и приходов Волынской епархии.— Почаев, 1893.-Т.ІІІ
  • Князь Роман Евстафьевич Сангушко//История кавалергардов. 1724-1799-1899 /Сост. С.Панчулидзев.— С.-Петербург, 1906.
  • Татаркін В. Краєзнавчі матеріали про Волинь, Остріг //Матеріали І-ІІІ науково-краєзнавчих конференцій «Остріг на порозі 900-річчя» (1990—1992). Частина друга. — Сокаль, 1992.
  • Ковальський М.П. Документи родинного фонду Сангушків Краківського Державного Воєводського Архіву як джерела з соціально-економічної історії України XVI—XVIII ст.// Архіви України. —1983
  • Павлюк В. Польська шляхта в суспільно-політичному житті Волині кінця XVIII — першої третини ХІХ ст. //Наукові записки: Історичні науки.— Острог, 2002.
  • Нарбут А. Н. Генеалогия Белоруссии. Выпуск 1—4. — М.: 1994—1996;
  • Славянская энциклопедия. Киевская Русь — Московия: в 2 т. / Автор-составитель В. В. Богуславский. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — Т. 1. — 784 с. — 5000 экз. — ISBN 5-224-02249-5;
  • Болонев Ф. Ф., Люцидарская А. А., Шинковой А. И. Ссыльные поляки в Сибири: XVII, XIX вв. Исследования и материалы. — Новосибирск: Книжица, 2007
  • Wolff, «Kniaziowie litewsko-ruscy» (Варшава, 1895).
  • Wojewodzkie archiwum Panstwowe w Krakowie.- Sekcja 1.- Archiwum Sanguszkow; в конце ХІХ — нач. ХХ вв. чась этого архива была опубликована, см.: Archiwum Ksiazat (Lubartowiczow) Sanguszkow w Slawucie/Wyd. B.Gorczak, Z.L.Radziminski, P.Skobielski.-Lwow, 1887—1910.-T.I-VII.
  • Katalog rekopisi w archiwum XX. Sanguszkiw w Slawucie. Ulozyl i historya tegoz archiwum skreslil Bronislaw Gorczak, konserwator zbioriw slawuckich. — Slawuta, 1902.
  • Katalog pergaminIw znajdujacych sie w archiwum XX. Sanguszkiw w Slawucie (1284—1898). Ulozyl Bronislaw Gorczak, konserwator tegoz archiwum.- Slawuta, 1912.
  • Werytus A. Szmat Wolynia //Wedrowiec.— 1897.
  • Debicki L. Portrety i sylwetki z dziewietnastego stulecia. — Krakow, 1905. Serya 1.
  • Rzyszczewska E. Mord slawucki w oswietleniu naocznego swiadka. — Lwow, 1919.
  • Olasikowicz W. Chlopak ze Slawuty. — Warszawa, 1987.
  • Roman Sanguszko, hetman polny litewski //Tygodnik illustrowany.— Warszawa, 1862.
  • Ksiecia Eustachego Sanguski Pamietnik 1786—1815. Proby muzy /Wyd. J.Szujski.— Krakow, 1876.
  • Jaksa Bykowski P. Ksiaze Roman Sangusko //Tygodnik illustrowany.—Warszawa, 1881.
  • Stryjkowski M. Kronika polska, litewska, żmudzka i wszystkiej Rusi. T.II Warszawa, 1846;
  • ПСРЛ (II, 350, 358; IV, 72; V, 236, 239; VII, 49, 255; VIII, 25);

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сангушко

– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.