Гавайские острова

Гавайские островаГавайские острова

</tt>

</tt>

Гавайские острова англ. Hawaiian Islands, гав. mokupuni o Hawai‘i
Основная группа островов
21°18′41″ с. ш. 157°47′47″ з. д.21.31139° с. ш. 157.79639° з. д. / 21.31139; -157.79639
Акватория	Тихий океан
Количество островов	24
Крупнейший остров	Гавайи
Общая площадь	16 636 км²
Наивысшая точка	4205 м
Страна	США США
АЕ первого уровня	Гавайи
Гавайские острова
Население (2010 год)	1 360 301 чел.
Плотность населения	81,769 чел./км²

Гава́йские острова́ (англ. Hawaiian Islands, гав. mokupuni o Hawai‘i) — архипелаг из 24 островов и атоллов, расположенный в северной части Тихого океана (между 19° и 29° северной широты). Архипелаг вытянут с северо-запада на юго-восток, имеет вулканическое происхождение; получил своё название от названия крупнейшего острова — Гавайи. Бо́льшая часть островов архипелага составляет пятидесятый штат США с 1959 года.

Средние координаты острова — 21° 30’ с.ш. и 158° з.д.

История

Гавайские острова для европейцев открыл 18 января 1778 года знаменитый английский мореплаватель Джеймс Кук во время своего 3-го кругосветного путешествия (здесь же он и погиб 14 февраля 1779 года, когда повторно зашёл сюда после плавания по северной части Тихого океана). Кук дал им название Сэндвичевы острова (это название использовали в XVIII и XIX веках) в честь Первого лорда Адмиралтейства Джона Монтегю, 4-го графа Сэндвича.

К моменту прибытия Кука Гавайские острова уже почти полтора тысячелетия населяли полинезийцы. Единой точки зрения на историю заселения Гавайских островов до сих пор не сложилось. Согласно наиболее распространеной точке зрения первые полинезийцы прибыли с Маркизских островов около 300 года н. э., за которыми приблизительно в 1300 году последовали переселенцы с Таити, покорившие первых поселенцев и сформировавшие более сложную религиозную и социальную систему на островах.

Европейцы застали на Гавайских островах несколько государственных образований, которые в 1810 году слились в единое королевство Гавайи под началом Камеамеа I, получившего доступ к европейскому оружию. Развитие интереса к производству сахарного тростника привело США в конце столетия к более активному экономическому и политическому вмешательству в дела архипелага. Местное население, столкнувшись с занесёнными извне инфекциями, от которых у него не было иммунитета, пережило массовое вымирание: к концу века от 300-тысячного полинезийского населения осталось около 30 тысяч человек. На их место 1852 году Гавайское сельскохозяйственное общество доставило в Гонолулу первую партию рабочих — 200 китайцев. Вскоре последовали новые партии. К китайцам прибавились японцы, филиппинцы, корейцы, а также рабочие из Европы: португальцы с острова Мадейра, немцы и норвежцы.

В 1887 году вооружённые отряды белых заставили принять «Конституцию штыка». Так как Лилиуокалани, последняя королева островов, попыталась оспорить положения этой «конституции», группа уроженцев островов американского происхождения, призвав на помощь американских моряков со стоявшего в бухте корабля, в 1893 году совершила переворот и свергла королеву. Через год была провозглашена марионеточная Республика Гавайи, президентом которой стал Сэнфорд Доул. После провала попытки контрперворота под руководством гавайского националиста полковника Роберта Уильяма Уилкокса, не устававшего восставать как против монархических, так и против республиканских правительств, присоединение Гавайев к США было лишь вопросом времени. В 1898 году, в разгар испано-американской войны, США аннексировали Гавайи и в 1900 году предоставили им статус самоуправляемой территории. Когда президент Уильям Мак-Кинли подписал «договор» об аннексии Гавайских островов, местному населению удалось сорвать его вступление в силу, предъявив 38000 подписей под петицией протеста; в итоге, аннексия была утверждена лишь принятием в обеих палатах Конгресса соответствующей «резолюции Ньюлэндса‎» 4 июля 1898 года.

С 1901 по 1902 год первым председателем сената Гавайских островов был революционер-народник Николай Судзиловский-Руссель, известный также под именем Каука Лукини (по-канакски «русский доктор»), который за время нахождения в должности успел провести реформы в поддержку канаков, но не смог противостоять влиянию США и был лишён американского гражданства за антиамериканскую деятельность. Так называемая «Большая пятерка» — 5 компаний, владевших сахарными плантациями островов и установили свой олигархический контроль над местной политикой — приложила все усилия, чтобы Гавайи имели неравноправный статус в рамках США, ведь таким образом на острова не распространялось американское трудовое законодательство.

В 1908 году порт Пёрл-Харбор, ещё с конца XIX века игравший роль международного, стал базой ВМС США. Нападение японской авиации на эту базу 7 декабря 1941 года привело США к вступлению во Вторую мировую войну.

21 августа 1959 года Гавайи получили статус штата США, 50-го по счёту.

Острова, входящие в состав архипелага

Юго-восточные (основные) острова:

• Гавайи, или Большой остров
• Кауаи
• Кахоолаве
• Ланаи
• Мауи
• Молокаи
• Ниихау
• Оаху

Северо-западные острова (малые острова, атоллы, рифы, скалы):

• Острова Мидуэй (не входят в состав штата Гавайи)
• Куре
• Перл-энд-Хермес
• Остров Лисянского
• Лайсан
• Нихоа
• Маро (риф)
• Гарднер (скалы)
• Некер
• Френч-Фригат-Шолс

Геология

Цепочка островов архипелага сформирована в результате вулканической деятельности и движения тихоокеанской литосферной плиты на северо-запад над горячей точкой земной коры со скоростью порядка 52 километров в миллион лет. В связи с этим острова на северо-западе старше, и, в большинстве своём, меньше по размеру (так как они дольше подвергаются эрозии).

Из-за состава магмы в горячей точке гавайские вулканы являются щелочными базальтовыми.

Остров Гавайи — самый большой и молодой остров в цепочке, состоящий из семи различных вулканов. Щитовидный вулкан Мауна-Лоа занимает площадь около 5200 км², что составляет более половины острова; это крупнейший по площади активный вулкан и второй среди всех вулканов на Земле (первым является подводный массив Таму, занимающий более 260 000 км²). Высота вулкана от морского дна (Гавайская впадина) до пика составляет более 10 километров.

Большинство извержений на Гавайях относятся к гавайскому типу, из-за высокой температуры и текучести базальтовой магмы они образуют плоские щитовые формы вулканов. Самый активный вулкан на Гавайских островах — Килауэа, он непрерывно извергается с 1983 года.

Экология

Гавайские острова являются родиной множества эндемичных видов. Растительная и животная жизнь островов развивалась практически в полной изоляции в течение 70 миллионов лет. Приход людей (первыми были полинезийцы) принёс с собой новые растения и животных. Рост населения привёл к уменьшению площади лесов, увеличению количества степей и общему ухудшению состояния окружающей среды. В результате этого значительное количество видов животных, живших в лесах и находивших в них пищу, вымерло. Сельское хозяйство монокультурного типа заменило многовидовые системы. Приход европейцев уже в новое и новейшее время привёл к развитию крупномасштабного сельскохозяйственного монокультурного производства и животноводства с целью экспорта продукции. В свою очередь, это повлекло ещё более интенсивное сведение лесов, что, в совокупности со стремительным ростом городов, привело к очередному витку экологических проблем. В настоящее время большое количество эндемичных видов флоры и фауны находятся на грани вымирания.

Климат

Климат Гавайских островов пассатный. Осадки выпадают, главным образом, на северных и восточных сторонах островов, что обусловлено влиянием пассатов. Прибрежные зоны, особенно на юге и западе, или на подветренных сторонах — суше. Из-за пассатов и потенциальной возможности ливневых дождей, основная часть туристических зон расположена на подветренных побережьях островов.

В основном Гавайские острова получают бо́льшую часть осадков в зимние месяцы (с октября по апрель). С мая по сентябрь осадков меньше, но повышение температуры увеличивает риск ураганов.

Температура колеблется в пределах +29°…+32 °C летом и +18°…+21 °C зимой. Очень редко температура поднимается выше +32 °C или опускается ниже +16 °C. В горах температура бывает существенно ниже, а на Мауна-Кеа, Мауна-Лоа и Халеакала зимой иногда выпадает снег.

Ураганы

Сезон ураганов на Гавайских островах продолжается приблизительно с июня по ноябрь, когда ураганы и тропические штормы наиболее вероятны в северной части Тихого океана. Обычно эти штормы зарождаются вблизи побережья Мексики (в особенности, полуострова Калифорния) и продвигаются на запад или на северо-запад в направлении островов.

Гавайи защищены просторами Тихого океана от прямых ударов ураганов, так как ураган теряет свою разрушительную силу, если движется на север, встречая более холодные воды. Считается, что профиль наиболее возвышенных островов (Халеакала на Мауи, Мауна-Лоа и Мауна-Кеа на острове Гавайи) может защитить их, и определённо, Кауаи подвергался воздействию ураганов более часто, чем другие острова за последние 50 лет.

Цунами

Гавайские острова подвержены опасности океанских цунами, которые приходят, в основном, с севера. Город Хило на Гавайях исторически больше всех пострадал от цунами, так как расположен в бухте, на которую обычно обрушивается основной удар.

Интересные факты

44-й президент США Барак Обама родился на Гавайских островах, в городе Гонолулу.

В начале XIX века на Гавайских островах существовала русская крепость, и вождь острова Кауаи желал войти в состав Российской Империи.

См. также

• История Гавайских островов
• Гавайи — 50-й штат США

Литература

• Гавайские острова // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [apdrc.soest.hawaii.edu/Hawaii/ Информационный сайт архипелага Гавайи]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гавайские острова

Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.