Сандзё Санэтоми

Сандзё Санэтоми 三条実美<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
и. о. Премьер-министра Японии
25 октября 1889 — 24 декабря 1889
Монарх:	Мэйдзи
Предшественник:	Курода Киётака
Преемник:	Ямагата Аритомо
Рождение:	13 марта 1837(1837-03-13) Киото
Смерть:	28 февраля 1891(1891-02-28) (53 года) Токио
Отец:	Сандзё Санэцуму
Награды:

Князь Сандзё Санэтоми (яп. 三条 実美 Сандзё: Санэтоми) — один из представителей киотской аристократии, выступившей на стороне императора Мэйдзи в войне Босин. Позднее временно исполнял обязанности премьер-министра Японии.

Биография

Сандзё Санэтоми родился в семье внутреннего министра (яп. 内大臣) Сандзё Санэцуму. Во время кризиса сёгуната Токугава Сандзё выступал на стороне императора. После отставки Токугавы Ёсинобу и упразднения системы сёгуната Сандзё занимал ряд важных постов в имперском правительстве, включая посты правого (яп. 内大臣) и главного министров (яп. 太政大臣).

В 1882 году Сандзё стал кавалером Высшего ордена Хризантемы, а 7 июля 1884 года ему был присвоен титул князя — высший по системе кадзоку.

После административной реформы, проведенной Ито Хиробуми в 1885 году, Сандзё стал первым министром-хранителем печати Японии.

В 1889 году, после отставки правительства Куроды Киётаки император принял отставку и пригласил Сандзё Санэтоми возглавить правительство на несколько месяцев. Однако на сегодняшний день правительство Сандзё обычно рассматривается как продолжение правительства Куроды.

Ссылки

• Саньо Санетоми // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Сандзё Санэтоми

Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней: