Сандифорт, Эдуард

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эдуард Сандифорт
нидерл. Eduard Sandifort
Дата рождения:

14 ноября 1742(1742-11-14)

Место рождения:

Дордрехт, Нидерланды

Дата смерти:

12 февраля 1814(1814-02-12) (71 год)

Место смерти:

Лейден, Нидерланды

Эдуард Сандифорт (нидерл. Eduard Sandifort; 14 ноября 1742 года, Дордрехт — 12 февраля 1814 года, Лейден) — голландский врач и анатом-патолог[1].

Учился у знаменитого Альбинуса (1697—1770); был профессором медицины в Гааге; после смерти братьев Альбинусов занимал кафедру медицины, анатомии и хирургии в университете в Лейдене[1]. Кроме голландского языка владел немецким, шведским и итальянским.

Его сын Gerard Sandifort (1779—1848) пошёл по его стопам.



Сочинения

Неутомимый исследователь, Сандифорт в своих многочисленных трудах не только излагал собственные свои наблюдения, но и подводил итоги всей литературе предмета. Особое значение Сандифорт придавал иллюстрациям в применении к анатомии нормальной и патологической, и его «Museum» по своим рисункам оставался одним из лучших изданий в этом роде.[1]

Сандифорт напечатал[1]:

  • «De pelvi, ejusque in partu dilatatione» (Лейден, 1763),
  • «Natu en genes-kondige bibliotek, waarin in hat kort vorgedragen worden alle nieuwe werken, velke in de geneesconde en natuurlyke historie Witkommen» (1765—1776, 10 т.),
  • «Observationes anatomo-pathologicae» (Лейден, 1777—1781, 4 т.),
  • «Tabulae intestini duodeni» (Лейден, 1780);
  • «Descriptio ossium hominis» (Лейден, 1785),
  • «Exercitationes academicae» (Лейден, 1781—1783, 4 т.),
  • «Anatome infantis cerebro destituti» (Лейден, 1784),
  • «Museum anatomicum Academiae lugduno-batavae descriptum ab. Е. Sandifort» (Лейден, 1792, 3 т.);
  • «Thesaurus dissertationum, programmatum, aliorum opusculorum selectissimorum, ad omnem medicinae ambitum pertiuentium» (Лейден, 1768—1778).

Напишите отзыв о статье "Сандифорт, Эдуард"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сандифорт, Эдуард

– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.