Санжиев, Тогон Санжиевич
| Тогон Санжиевич Санжиев | |||||
 | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
местность Кункур, Забайкальская область (ныне с. Цаган-Ола, Могойтуйский район Забайкальского края), Российская империя | ||||
| Дата смерти | |||||
| Место смерти | |||||
| Принадлежность | |||||
| Род войск | |||||
| Годы службы | |||||
| Звание | |||||
| Часть | |||||
| Сражения/войны | |||||
| Награды и премии |
| ||||
Того́н Санжи́евич Санжи́ев (1904 — 26 июня 1942) — советский снайпер, бурят по национальности, участник Великой Отечественной войны, сержант.
Биография
Родился в 1904 году в устье реки Хара-Шибирь, в местности Кункур, ныне село Цаган-Ола Могойтуйского района Агинского Бурятского округа Забайкальского края. Перед войной работал бригадиром полеводческой бригады в колхозе им. Сталина села Цаган-Ола. Был участником Выставки достижений народного хозяйства в Москве в 1939 году.
С июля 1941 года Тогон Санжиев — пехотинец 529-го стрелкового полка 163-й стрелковой дивизии Северо-Западного фронта. В январе 1942 года в бою у деревни Сухая Ветошь вынес с поля боя 15 раненных бойцов, за что был награждён орденом Красного Знамени.
Впоследствии был отобран в снайперы. На фронте встретился с земляком Семёном Номоконовым, с которым был знаком до войны, ставшим наставником Санжиева. Ходил с Номоконовым в связке. Поэт Михаил Матусовский в поэме «Друзья», посвящённой землякам-снайперам, написал "Тунгус хитёр был, осторожен, зато горячим был бурят". В течение полугода Санжиев, будучи снайпером, уничтожил 186 солдат и офицеров противника.
Погиб Тогон Санжиев в дуэли снайперов у города Старая Русса Новгородской области. Пуля через оптический прицел попала в голову Санжиеву и, рикошетом, в плечо Номоконова, который вынес напарника с поля боя. Позже, в результате трёхдневной засады, Номоконов отомстил за смерть друга, выследив немецкого снайпера. Похоронен Тогон Санжиев с воинскими почестями, вместе с боевыми наградами, в Старой Руссе.
Память
- Тогону Санжиеву и Семёну Номоконову посвящена поэма «Друзья» поэта М. Матусовского.
- С. Зарубин. «Поэма о Тогоне Санжиеве».
- Именем Тогона Санжиева названа улица в посёлке Агинском.
Напишите отзыв о статье "Санжиев, Тогон Санжиевич"
Ссылки
- [encycl.chita.ru/encycl/person/?id=3860 Санжиев Т. С. Энциклопедия Забайкалья.]
Отрывок, характеризующий Санжиев, Тогон Санжиевич
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
