Санкт-Петербургский музыкально-драматический театр «Буфф»

Санкт-Петербургский государственный музыкально-драматический театр «Буфф»
Основан	1870 1983
Здание театра
Местоположение	Россия, Санкт-Петербург, ст. метро Новочеркасская, Заневский пр. 26.
Руководство
Главный режиссёр	Штокбант, Исаак Романович
Ссылки
[theatre-buff.spb.ru -buff.spb.ru]
Санкт-Петербургский музыкально-драматический театр «Буфф» на Викискладе

К:Театры, основанные в 1870 году

Теа́тр «Буфф» — театр Санкт-Петербурга, основу репертуара которого составляют музыкальные и драматические спектакли.

История театра (до 1917 года)

Буфф (от лат. — «озорство, веселье») — это демократичный театральный жанр, сочетающий в себе музыку, танец, песню, комедию, мюзикл, шоу и другие формы сценической деятельности. Первый театр «Буфф» был открыт в Петербурге в сентябре 1870 года рядом со знаменитой Александринкой. «Буфф», изначально существовавший как цирк, был спроектирован архитектором Н. Львовым таким образом, что его легко можно было превратить в театр. Позже (после внезапного пожара) здание театра было перестроено под нужды цирковой труппы, а затем перешло к А. Федотову, известному московскому театральному деятелю, актеру и драматургу. Федотову было выдано разрешение на постановку спектаклей лишь на иностранных языках, и это во многом определило стиль театра «Буфф»: сценическое действо состояло из танцев, музыки, фокусов, акробатических номеров; в выступлениях принимали участие итальянские и французские звезды.

Театр «Буфф», в репертуар которого входили злободневные обозрения, феерии, шансон, был одним из главных центров притяжения петербургской публики. Ему посвящали стихи Некрасов, Агнивцев. Его упоминает в своём романе «Анна Каренина» Л.Толстой. На сцене театра «Буфф» впервые в России были исполнены оперетты «Сильва» и «Принцесса цирка» Кальмана, «Прекрасная Елена» Оффенбаха. В театре выступали звёзды парижской оперетты: Анна Жюдик, Гортензия Шнейдер; известные исполнители романсов Варвара Панина, Анастасия Вяльцева, а также знаменитые комики Монахов, Давыдов, Ярон и др.

Театр «Буфф» славился прекрасной акустикой: даже в самых отдалённых местах партера было прекрасно слышно каждое слово, произнесенное актёром со сцены. В «Буффе» петербургская публика смогла увидеть практически все оперетты, имевшие успех в Париже, и с каждым сезоном театр становился все популярнее. Однако, в самый пик зрительского успеха, в 1872 году, здание театра неожиданно сгорело. Как известно, после пожара «Буфф» несколько раз менял хозяев и местоположение, однако от прежней популярности постановок «Буффа» не осталось и следа. Одно время в Измайловском саду на Фонтанке работал «Летний Буфф», где провинциальные актёры ставили лёгкие оперетты. После революции 1917 года театр был закрыт как «легкомысленный».

Сегодняшний день театра

История возрождения музыкально-драматического театра «Буфф» началась в 1983 году, когда его создатель Исаак Романович Штокбант выпустил в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии курс артистов эстрады.

По инициативе молодых артистов, выпускников этого курса, был организован музыкально-драматический театр.

Изначально, из-за исполняемого жанра, артисты предложили назвать театр —- «Кабаре». В те советские годы такое название было отклонено чиновниками Министерства культуры РСФСР. Исаак Романович Штокбант предложил более точное название —- «Буфф». Дальнейшее развитие музыкально-драматического театра «Буфф» не остановилось на жанре кабаре, а начало двигаться в различных направлениях.

Следуя традиции дореволюционного театра «Буфф», труппа театра 1980-х годов в свои весенние, летние и осенние сезоны часто выступала на сцене Измайловского сада на Фонтанке.

В настоящее время в театре работают три сценические площадки: Основная сцена на шестьсот мест, Зеркальная гостиная на сто мест и Экспериментальная сцена на пятьдесят мест.

Сейчас в музыкально-драматическом театре «Буфф» ставят классические комедии, мюзиклы, мелодрамы, музыкальные шоу, эстрадные концерты, много детских спектаклей.

Труппа театра

С 1985 по 1988 год работал музыкальным руководителем Ленинградского театра «Буфф» и сочинял для него музыку композитор и певец Игорь Корнелюк.

В 1990—1994 годах, Дмитрий Хиль сочинял и записывал для спектаклей музыку, занимал должность музыкального руководителя театра «Буфф»

Летом 1993 года, группа «Русский Размер» начинала свою деятельность работой на танцевальных вечерах в театре «Буфф»

В мае 1994 года, в звуковой студии театра «Буфф», Александр Васильев, который был в то время администратором театра, записал первый альбом созданной им российской рок-группы «Сплин» —— «Пыльная быль».

В начале своей творческой карьеры на подмостках театра «Буфф» работали: Юрий Гальцев, Геннадий Ветров, Елена Воробей, Георгий Пицхелаури, эстрадная певица Илона Броневицкая, Дмитрий Шумейко.

С Музыкально-драматическим театром «Буфф» сотрудничают известные композиторы Санкт-Петербурга — В.Успенский и В.Плешак, которые написали музыку к спектаклям: «Миллионерша», «Искушение Жанны», «Любовь без границ», «Казанова в России», «Бал воров».

Современную труппу театра составляют выпускники разных лет Института сценических искусств — кафедры эстрады и музыкального театра, среди них заслуженные артисты России

• Евгений Александров,
• Мурад Султаниязов,
• Михаил Трясоруков,
• Андрей Соловьев,
• Наталия Бобровничая,
• Сергей Магиленич,
• Михаил Смирнов,
• Елена Зубович,
• Владимир Смилянец,
• Ника Козоровицкая;

лауреаты российских конкурсов артистов эстрады

• Ольга Пикало,
• Светлана Вильгельм-Плащевская,
• Владимир Сута,
• Анастасия Кулаева,
• Михаил Бондарук,
• Ибрагим Сябитов,
• Александр Стекольников и другие.

Репертуар

На Основной сцене театра в разные годы шли и идут спектакли по мотивам русской и европейской классической комедийной драматургии — «Мандрагора» Н. Макиавелли, «Милейший Селимар» Э. Лабиша, «Лекарь поневоле» Ж.-Б. Мольера, «Дон Кихот» по мотивам романа Сервантеса, «В поисках отца» Э. Скриба, «Молодость Людовика XIV» А. Дюма, «Свадьба Кречинского» А. В. Сухово-Кобылина.

Театр не раз обращался к творчеству выдающихся зарубежных драматургов XX века: Ж. Ануя («Генералы в юбках», «Бал воров», «Коломба»), Ф. Дюрренматта («Ромул Великий»), Ф. Кроммелинка («Великолепный рогоносец»), Г. Фигейредо («Эзоп»).

Советская эпоха представлена в таких работах театра, как мюзикл «Великий комбинатор» по роману Ильфа и Петрова и водевиль В. Катаева «Квадратура круга», музыкальный спектакль «Небесный тихоход» по известной военной комедии и драматический спектакль «Одна абсолютно счастливая деревня» по произведениям Б. Вахтина и Б. Васильева.

Современная российская и зарубежная драматургия представлена такими спектаклями, как «Пленные духи» В. и О. Пресняковых, «Страсть, па-де-де и т. д.» Н. Птушкиной (по пьесе «Браво, Лауренсия!»), «Шерше ля фам» петербургского драматурга Г. Горбовицкого, «Beautiful Bodies, или Мужчинам вход запрещен» современной американской писательницы Л. Каннингем (авторская редакция для театра «Буфф»), «Распутник» французского драматурга Э.-Э. Шмитта (первая постановка в России).

Важную роль театр «Буфф» отводит развитию отечественного мюзикла. Неизменным успехом у зрителей пользовались такие мюзиклы как «Миллионерша» по пьесе Б. Шоу, «Шерлок Холмс и королева Богемы» (пьеса И. Штокбанта по мотивам произведений А. Конан-Дойля), «Искушение Жанны», «Любовь без границ» (по оригинальным пьесам И. Штокбанта). Более десяти лет идет на сцене «Буффа» мюзикл «Казанова в России», созданный в содружестве Исаака Штокбанта (автора пьесы) с петербургским композитором Владиславом Успенским. Одна из последних премьер театра — мюзикл «В поисках отца» по пьесе Эжена Скриба (музыка молодого композитора Андрея Подберезского).

Современный «Буфф» отводит немаловажную роль такому художественному направлению как театрализованная эстрада. В Зеркальной гостиной театра актёры играют спектакли в жанре театра-кабаре. Каждая программа — это синтез клоунады, эксцентрики, пантомимы, пародии, танца, вокала и разговорных номеров, объединенных единым сюжетом.

«Буфф» традиционно работает и с детской аудиторией. По выходным дням, а также в дни школьных каникул на всех площадках театра идут представления для маленьких зрителей. Вместе с веселыми персонажами дети играют, танцуют, поют, отгадывают загадки, выигрывают призы. В репертуар театра включены такие спектакли как «Остров сокровищ», «Волшебник изумрудного города», «Приключения барона Мюнхгаузена», «Пиноккио», «Питер Пэн», «Алиса в стране чудес», «Маугли» и другие.

Театральные премии и награды

• 1983 — Театр — лауреат Петербургского конкурса «Молодость, мастерство, современность»;

• 1991 — Театр — лауреат первого Всероссийского конкурса режиссёров эстрады;

• 1993 — Е. Лебенбаум, (она же Елена Воробей) — лауреат и обладательница «Гран-при» Международного конкурса «Ялта-Москва-Транзит»;

• 1996 — И. Штокбант, Б. Уваров, М. Трясоруков, А. Григорьев, Т. Кураева, М. Смирнов, О. Пикало — лауреаты эстрады;

• 1996 — М. Султаниязов и Е. Лебенбаум — лауреаты фестиваля спектаклей по французской драматургии «Бронзовый Сирано»;

• 1997 — Театр — победитель профессионального Российского конкурса юмора и сатиры, обладатель приза «Золотой Остап»;

• 1999 — И. Штокбант удостоен престижного театрального приза «Золотой софит» за режиссуру спектакля «Казанова в России»;

• 1999 — М. Гуро и В. Сута — Дипломанты Первого Санкт-Петербургского Открытого конкурса артистов эстрады;

• 2000 — И. Штокбант и М. Султаниязов — лауреаты профессиональной премии юмористов «Золотой Остап» за режиссуру и главную роль в спектакле «Великий комбинатор»;

• 2001 — С. Вильгельм-Плащевская — обладательница Гран-при; И. Сябитов, А. Левин, В. Игнатьев, М. Бондарук, А. Кулаева, О. Павловец — лауреаты первой степени; М.Гуро — дипломант на Втором Санкт-Петербургском Открытом конкурсе артистов эстрады;

• 2003 — И. Штокбант удостоен почётного звания «Народный артист Российской Федерации»;

• 2004 — Н. Козоровицкая — лауреат первого театрального фестиваля «Режиссёр — профессия женская» за режиссуру спектакля «Страсть, па-де-де и т. д.»;

• 2005 — Я. Штокбант — лауреат XIV фестиваля «Театры Санкт-Петербурга — детям» за оформление спектакля «Волшебник изумрудного города», Н.Чалая — за исполнение роли Дороти, А. Стекольников — за роль Гудвина, М. Бондарук — за роль Дровосека;

• 2005 — И. Штокбант — лауреат XI Высшей театральной премии «Золотой софит» — «За творческое долголетие и уникальный вклад в театральную культуру Санкт-Петербурга»;

• 2006 — Н. Козоровицкая — лауреат третьего театрального фестиваля «Режиссёр — профессия женская» за режиссуру спектакля «Beautiful Bodies, или Мужчинам вход запрещён», спектакль удостоен приза в номинации «За искромётный талант»;

• 2006 — А. Стекольников, И. Растеряев, Д. Касаткин, В. Деев, А. Подберезский — лауреаты Всероссийского конкурса артистов эстрады-2006 в номинации «Оригинальный жанр»;

• 2007 — Ю. Игнатьева — лауреат XV фестиваля «Театры Санкт-Петербурга — детям» за исполнение роли Алисы в спектакле «Алиса в стране чудес»;

• 2008 — Д. Кузеняткин — лауреат фестиваля юмора и эстрадного искусства «Москва-Ялта-Транзит»;

• 2008 — режиссёр спектакля для детей «Маугли» А. Поляков — лауреат XVI фестиваля «Театры Санкт-Петербурга — детям» за современное воплощение классической сказки;

• 2008 — участники спектакля «Квадратура круга» (водевиль В. Катаева, постановка Г. Мая) — А. Денисов, Ю. Игнатьева, Н. Мартынова, А. Лёвин — номинанты Высшей театральной премии Спб «Золотой софит» в номинации «Лучший актёрский ансамбль»;

• 2009 — Н. Страшко — лауреат XVIII фестиваля «Театры Санкт-Петербурга — детям» в номинации «Дебют» за исполнение роли Герды в спектакле «Снежная королева»;

• 2009 — И. Штокбант награждён Орденом Почёта «За достигнутые трудовые успехи и многолетнюю плодотворную деятельность»;
• 2011 — И. Штокбант — лауреат премии Правительства Санкт-Петербурга за выдающийся вклад в развитие петербургской культуры;

• 2011 — И. Штокбант — лауреат художественной премии «Петрополь».

Ссылки

• [theatre-buff.spb.ru Официальный сайт Санкт-Петербургского театра Буфф] (рус.). [theatre-buff.spb.ru Архивировано из первоисточника 29 октября 2012].

• [www.teatr.gorodovoy.spb.ru/theatre/568845.shtml Санкт-Петербургский музыкально-драматический театр Буфф на сайте «Городовой] (рус.). [www.teatr.gorodovoy.spb.ru/theatre/568845.shtml Архивировано из первоисточника 29 октября 2012].

Отрывок, характеризующий Санкт-Петербургский музыкально-драматический театр «Буфф»

– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил: