Санников, Григорий Александрович
| Григорий Александрович Санников | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Язык произведений: | |
| Награды: |
|
Григорий Александрович Санников (30.8 (11.9).1899, Яранск, ныне Кировской области, — 16.1.1969, Москва) — русский советский поэт.
Биография
Учился в народном университете Шанявского. Был членом КПСС с 1917 года, участвовал в Октябрьской революции (1917 год), Гражданской (1918—1920 годы) и Великой Отечественной (1941—1945 годы) войнах.
Свой первый сборник стихов «Лирика» опубликовал в 1921 году. Был одним из организаторов литературного объединения «Кузница», работал редактором в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Красная новь». Оставил воспоминания о своих жизненных и литературных встречах.
Скончался 16 января 1969 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (3 участок, 63 ряд).
Произведения
Санников в своих произведениях рассказывал о судьбах людей его поколения: поэма «1917 год» (1927), стихотворение «Прощание с керосиновой лампой» (1928), «Сверстникам» (1957); писал о путешествиях, в частности затрагивал тему Востока: сборники «На память океану», 1928; «Восток», 1935; роман в стихах «В гостях у египтян», 1933, и др.). В последние годы жизни написал цикл стихотворений о космонавтике.
Публикации:
- Стихотворения: «Весеннее», «Первомайский салют», «Под грузом», «Гроза».
- Поэмы: «Корабли», «Восстание паровозов» (1922), «Сказание о каучуке» (1933), «Куранты» (1929).
- Роман в стихах «В гостях у египтян» (1931—1932).
- Сборники: «Молодое вино» (книга лирики о молодом пробуждающемся Востоке), «На память океану» (морской лирический цикл).
- Книга очерков «Тропический рейс» о путешествии в Аравию.
Награды
Награждён орденом Красной Звезды и несколькими медалями.
Напишите отзыв о статье "Санников, Григорий Александрович"
Литература
- Цыбин В., Праздничная молодость песни, «Москва», 1974, № 9; Яковенко В., Поэзия убежденности и долга, «Октябрь», 1973, № 11.
- Владиславлев И. В., Русские писатели изд. 4, М. — Л., 1924
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Санников, Григорий Александрович
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
