Санников, Сергей Викторович
Поделись знанием:
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
| Баптизм |
|---|
 |
Серге́й Викторович Са́нников (укр. Сергі́й Ві́кторович Са́нніков, род. 5 октября 1950) — украинский религиозный деятель, пастор, проповедник, капеллан, доктор служения, историк христианства и евангельско-баптистского движения.
Первый ректор Одесской богословской семинарии, прослуживший на этом посту от основания семинарии в течение десяти лет. В 1997—2011 годах — исполнительный директор Евро-Азиатской Аккредитационной Ассоциации (ЕААА), Президент ЕААА с 25 октября 2011 года, член Исполнительного комитета Европейской Баптистской Федерации.
Автор многочисленных публикаций, в том числе двухтомника «Двадцать веков христианства» и серии книг «Начатки учения», которые используются при подготовке к водному крещению в евангельских церквах. Преподаватель истории христианства, основатель и на протяжении многих лет главный редактор альманаха «Богомыслие», журнала «Богословские размышления» (двуязычный).
Женат. Имеет двоих взрослых детей.
Публикации
- Обзор истории евангельско-баптистского братства на Украине. Одесса: Богомыслие, 2000. В соавторстве с Юрием Решетниковым. 246 с.
- Двадцать веков христианства: учебное пособие в двух томах. Одесса: Богомыслие, Одесская богословская семинария, 2001. — Т.1. Первое тысячелетие — ISBN 5745405589; Т.2. Второе тысячелетие — ISBN 5745405597
- Кто? Что? Где? в истории христианства: симфония к книге «Двадцать веков христианства». Одесса: Богомыслие, Одесская богословская семинария, 2002. 206 с.
- Огляд історії християнства. Київ: Світ знань, 2007. 720 с.
- The effectiveness of theological education in Ukraine. Odessa: Overseas Council International, Euro-Asian Accrediting Association, 2007. 100 p.
- A dictionary of European Baptist life and thought / general editor John H.Y. Briggs, foreword by David Coffey. Milton Keynes, Colorado Springs, Hyderabad: Paternoster, 2009. xxiii, 541 p. — ISBN 9781842275351 (pbk.)
- Подготовка к крещению. Для церквей евангельской традиции. СПб.: Библия для всех, 2009. 528 стр., тв. пер. — ISBN 9785745411885
- [20vekov.info/ Популярная история христианства]. Саммит-книга, 2011. — 480 стр. — ISBN 9789667889838
- «Менно Симонс и анабаптисты», ред. и сост. С. В. Санников, Штайнхаген: Заменкорн, 2012, стр. 450. - ISBN 9783862030699
Напишите отзыв о статье "Санников, Сергей Викторович"
Литература
- Андрей Пузынин. [standrews.ru/index-ea=1&ln=1&shp=1&chp=showgood&num=430&parent=&np&srtm= Традиция Евангельских Христиан: Изучение самоидентификации и богословия от момента её зарождения до наших дней]. — М.: ББИ, 2010. — 528 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-89647-235-3.
- Васильева О. А. [anthropology.ru/ru/texts/vasilyeva_oa/east07_22.html Современный русский протестантизм: в поисках себя]. Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодёжной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия “Symposium”. Выпуск 33. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. C.96-100
Ссылки
- [www.sannikov.info/beta/ Персональный сайт]
- [www.booksfestival.com/-page-100/ Досье на Книгоноше]
- [baptisti-vl.livejournal.com/6849.html Наши гости: Сергей Санников]
- [www.chistopisanie.com/pastors/Sergey_Sannikov.html Проповеди Санникова в Первой Одесской баптистской церкви]
|
Это заготовка статьи о священнослужителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Санников, Сергей Викторович
Он улыбнулся и протянул ей руку.Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
