Сонни Бой Уильямсон II
Санни Бой Уильямсон II Sonny Boy Williamson II | |
Дата рождения | |
---|---|
Место рождения | |
Дата смерти | |
Место смерти | |
Страна | |
Профессии |
певец, автор песен |
Инструменты |
гармоника |
Жанры |
блюз |
Псевдонимы |
Aleck Ford, Willie Williamson, Willie Miller, «Little Boy Blue», «The Goat», «Footsie» |
Сонни Бой Уильямсон II (англ. Sonny Boy Williamson II; настоящее имя Алек «Райс» Миллер, англ. Alex Miller; 5 декабря 1912, Глендора, Миссисипи — 25 мая 1965 года, Хелена, Арканзас) — американский блюзовый музыкант, прославившийся мастерской игрой на гармонике. В начале карьеры заимствовал псевдоним другого известного блюзмена, Сонни Бой Уильямсона I, впоследствии оспаривал первенство, но в историю всё же вошёл «вторым Сонни Боем». Выступал со многими звёздами блюза, вёл радиошоу, записал несколько известных песен, которые в последующие годы исполнялись другими музыкантами. Наиболее успешной была композиция Don’t Start me Talkin, достигшая третьего места в национальном R&B хит-параде в 1955 году.
Напишите отзыв о статье "Сонни Бой Уильямсон II"
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?v=Q0rRvfwrrGc&feature=related Sonny Boy Williamson — «Keep it to Yourself»]
- [pisigin.ru/photostories/photostory-blues/9/seriya-5-tatvajler-tutwiler-missisipi/ Фотоочерк В.Писигина: Татвайлер, Миссисипи, и могила Сонни Бой Вильямсона II в полях близ Татвайлера.]
- [www.blueshouse.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=322:apisigin-sonny-robert&catid=33:cdelta&Itemid=5 Памятные места Хелины. Фотоочерк В.Писигина.]
Это заготовка статьи о деятеле музыки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сонни Бой Уильямсон II
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.