Санта-Ана (линейный корабль)
Санта Ана (исп. SCMB[1] Santa Ana) — испанский трёхпалубный 112-пушечный линейный корабль 1-го ранга, построенный испанским кораблестроителем Хосе Ромеро и Ланда[es] и спущенным 28 сентября 1784 года, являет собой пример гармоничного парусника. Выйдя через полгода на морские испытания, он спокойно выдержал штормовой ветер, хорошо управлялся даже при больших волнах. На 3-х пушечных палубах компактно и рационально располагались орудия , начиная от небольших 8-фунтовых орудий и заканчивая мощными 36-фунтовыми карронадами. В Трафальгарском сражении вооружение составляло до 126 орудий.
Строительство корабля было запущено 28 марта в 1783 году в городе Эль-Ферроль (El Ferrol), Испания (область Галисия, провинция Ла-Корунья). Удачное тестирование «Санта Аны» позволило де Ланде использовать корабль в качестве прототипа при создании ещё 8 аналогичных судов для испанского флота. А сам линкор становится тем временем одним из флагманов королевской армады, участвуя во всех значимых военных походах.
В 1805 году «Санта Ана» «отметился» в Трафальгарском сражении, сойдясь в поединке с британским флагманом Royal Sovereign. После жестокого 3-часового боя число убитых на «Санта Ане» приблизилось к 97, а раненых было 141 человек. Противник, из-за значимых повреждений, был практически отстранен от боя. Но и испанский оппонент едва держался на воде. Пострадали корпус и мачты корабля, часть такелажа безвозвратно потерялась. К этому моменту на помощь британцу пришло ещё несколько кораблей, и окруженный «Санта Ана» сдался. Однако пленение длилось недолго. Спустя несколько дней команда линкора, воспользовавшись разыгравшимся штормом, вновь завладела управлением. Корабль вырвался из окружения и смог добраться до родного Кадиса. На этом история «Санта Аны» не закончилась. После основательного ремонта корабль в ноябре 1810-го вместе с «Принсипе де Астуриас» перекочевал в Гавану в распоряжение Принца Астурийского. Отслужив ещё 6 лет, он окончательно потерял плавучесть и затонул в гаванском арсенале в 1816 году.
Напишите отзыв о статье "Санта-Ана (линейный корабль)"
Примечания
- ↑ Su Católica Majestad del Barco
Литература
- «Cabo Trafalgar». Перес-Реверте, «Мыс Трафальгар» (Перевод с испанского Н. Кирилловой) «Эксмо», Москва, 2006 г., 368 стр.
- «The Line of Battle: The Sailing Warship, 1650-1840» Conway's History of the Ship «Naval Institute Press», 1St Edition editionHardcover – Сертябрь, 1992 г., 208 стр.
- [web.archive.org/web/20091122172610/www.mde.es/Trafalgar/Docs/MNE_1.pdf «Militares y Navíos Españoles que participaron en Trafalgar (1)»] Aragón Martín, Luis.
- [web.archive.org/web/20070413060640/www.mde.es/Trafalgar/Docs/MNE_2.pdf «Militares y Navíos Españoles que participaron en Trafalgar (2)»] Aragón Martín, Luis.
- José Romero Fernández de Landa, Un Ingeniero de Marina del Siglo XVIII, de José María de Juan-García Aguado, Universidad de Coruña, 1998.
Ссылки
- [3decks.pbworks.com/w/page/915146/HCMS%20Santa%20Ana%20%281785%29 Santa Ana]
- [www.todoababor.es/listado/navio-santaana2.htm Historia del navío de línea Santa Ana] (исп.). todoababor.es (2012).
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи о флоте желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Санта-Ана (линейный корабль)
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
