Санта-Мария (культура)

Культура Санта-Мария существовала на территории современной Аргентины на северо-западе провинции Катамарка в период 1200—1470 н. э., в основном в долинах Кальчакиес и Йокавиль. По-видимому, была основана народом диагита, проживавшем в данном регионе со времён возникновения данной культуры.

В сельском хозяйстве использовали террасное земледелие и ирригационные системы, что позволяло им прокормить достаточно большое количество населения. Среди культивируемых растений были: кукуруза, картофель, фасоль, киноа и тыква. Кроме того, собирали плоды рожкового дерева и Geoffroea decorticans семейства бобовых. В качестве вьючных животных использовали ламу гламу, вели караванную торговлю с удалёнными народами.

Обрабатывали металлы — медь, золото и серебро, изготавивали достаточно сложные металлические изделия. Также изготавливали крупные декорированные керамические сосуды, которые использовали как погребальные урны.

Во главе общества находилась наследственная знать, на вершине иерархии находились воины и жрецы-шаманы.

Проживали в небольших посёлках, внутри холмов и в отдельных домах, расположенных вдоль рек. Жилища строили из камня. Строили также оборонительные сооружения, известные как пукара.

Около 1430 г. в контакт с данной культурой вступили носители языка кечуа из Анд, что привело к политическим изменениям в регионе.

К моменту прибытия инков, а также какое-то время после испанского завоевания в регионе проживали народы, говорившие на языке какан — йокавиль, кальчаки, амаича, ангиньяо, кафайяте и энкалилья.

Инки захватили данный регион и образовали на его территории две провинции, Чикоана и Кири-Кири).

Одновременно с культурой Санта-Мария в регионе существовали и другие подобные культуры:

Культура Белен (Belén)

Существовала в регионе Белен в аргентинской провинции Катамарка вдоль реки Уальфин. Существовала в период 1000—1450 гг. н. э. в долинах Абаукан, Уальфин и в низине Пипанако.

Беленцы использовали бронзу для изготовления топоров и других изделий.

Культура Санагаста (Sanagasta)

Центр культуры Санагаста или Ангуаласто находился на территории современной провинции Ла-Риоха в Аргентине. Влияние культуры распространялось до территории современной провинции Сан-Хуан.

Культура Уальфин (Hualfín)

Существовала в период 850—1450 н. э.

См. также

• Диагита

Ссылки

• [www.precolombino.cl/es/culturas/surandina/sta-maria/index.php Museo chileno de arte precolombino]
• [www.artesaniasaurora.com.ar/es/Artesanias%20Aurora%20-%20La%20Cultura.htm Artesanías Aurora]
• [www.catamarcaguia.com.ar/Arqueologia/Manual/06_Tarrago/Desarrollos_Regionales2.php Catamarca guía]
• [www.navego.com.ar/biografias/historia_arg/Las_culturas_prehistoricas.html Culturas prehistóricas]

Отрывок, характеризующий Санта-Мария (культура)

Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.