Сантехника

Сантехника (сокращение от санитарная техника) — термин для обозначения ряда технических средств, относящихся к канализации, отоплению, вентиляции помещений, водо-, тепло- и газоснабжению. Как следует из названия, санитарная техника предназначена для обеспечения соблюдения установленных санитарным законодательством санитарных норм в зданиях. Стандарты для санитарной техники установлены ГОСТ.

Традиционно под сантехникой подразумеваются изделия, предназначенные для уборных и ванных комнат: ванны, раковины, мойки и умывальники, унитазы, биде, джакузи, душевые кабины, а также смесители и краны. (Трубы, фитинги и шланги — вспомогательные, хотя и необходимые элементы для соединения и подключения этих устройств к трубопроводным системам водопровода и канализации.)

Сантехнику изготавливают из разнообразных материалов, как традиционных, так и новых. Это может быть стекло, металл, мрамор, фаянс, литой полимер, кварцит и др.

История

История сантехники начинается с древних шумеров, к такому выводу помогла прийти находка резного трона-стульчака царицы Шубад. Этот предмет датируется 2600 годом до н. э. и свидетельствует о том, что древние шумеры уже пытались сделать процесс более удобным, в то время как в Европе мысль об усовершенствовании этой части своей жизни появилась значительно позже. Археологи также обнаружили, что в XX веке до н. э. на острове Крит уже была развита сантехника.

Как специально отхожее место унитаз впервые встречается в домах эллинистического периода. Жители Китая также приблизились в своем быту к предметам, напоминающим современный унитаз. Уже в 100 году до н. э. они смывали отходы водой. Европейцы же долгое время использовали в качестве унитазов специальные посудины или же, что чаще, опорожнялись на улице. Существуют свидетельства, что в Средние века нашей эры в Европе французские придворные имели обыкновение мочиться на занавески, что вынуждало закрывать апартаменты на реконструкцию. В качестве уборных использовались кусты или просто-напросто улицы, представляющие собой сплошную канализацию, отходы пищи и человеческого организма сбрасывались с балконов и из окон прямиком на мостовые. Такая ситуация сохранялась даже в XVIII веке в Версале. Непосредственно унитаз в привычном его облике ведет своё существование из Англии начала XX века, когда Томас Крэппер, слесарь, изобрел унитаз, ставший прародителем для всех нынешних конструкций. Названием же ему послужило название испанской компании Unitas, что значит «объединение» или «союз». Массовое производство унитазов началось в 1909 году.

История же ванн как предмета для омовения несколько проще, с момента их появления в V—VI веках до н. э. у древних греков они не сильно видоизменились. На тот момент ванны были высечены из целого куска мрамора, также они могли быть отлиты из меди или, в отдельных случаях, серебра. Принятие ванны на тот момент носило не гигиенический характер, а скорее церемониальный, так как служило для релаксации и помогало привести дух в равновесие и гармонию.

В римской империи общественные бани были местом встреч аристократии, где во время возлежания на мраморных ваннах велись неторопливые беседы и споры. Богатые женщины также совершали омовения в ваннах, а известная египетская царица Клеопатра предпочитала ванны из молока, но в массовом порядке обычая мыться не существовало до XVIII века. Похожие гигиенические процедуры, связанные с прототипами современной сантехники, существовали в Османской империи. В обиходе были мраморные ванны и кувшины для мытья, также сохранились иллюстрированные тексты и миниатюры, описывающие и изображающие процесс ухода за собой. Отличались чистоплотностью и японцы, чья ванна «офуро» использовалась для снятия усталости и напряжения. Горячую ванну принимали по очереди, начиная с главы семьи и заканчивая детьми, но перед принятием ванны все моются в душе, чтобы вода в ванной оставалась чистой. Ванну и традиции, связанные с её использованием в Европе, возродила и ввела в моду мадам Помпадур, бывшая фавориткой французского короля Людовика XV. После этого европейцы уже не забывали о гигиене и ванных процедурах.

Смеситель — устройство, смешивающее горячую и холодную воду в одном кране, изобрел сэр Уильям Томсон, известный как физик лорд Кельвин. Это изобретение было осуществлено ближе к концу XIX века, а в середине XX века стараниями Алекса Манукяна был изобретен и запатентован однорычажный смеситель. Тогда же было налажено и его массовое производство.

Отрывок, характеризующий Сантехника

Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.