Сантюль Луп
| Сантюль Луп фр. Centulle Loup, баск. Zentulo Lope | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 819 — около 844 | |||
| Предшественник: | Новообразование | ||
| Преемник: | Сантюль I | ||
| Смерть: | около 844 | ||
| Род: | Беарнский дом | ||
| Отец: | Луп III Сантюль (?) | ||
| Супруга: | Ория (?) | ||
| Дети: | сын: Сантюль I | ||
Сантюль Луп (фр. Centulle Loup, баск. Zentulo Lope; ум. около 844) — полулегендарный 1-й виконт Беарна с 819 года.
Биография
«Хартия Алаона» сообщает, что у герцога Васконии Лупа III Сантюля было 2 сына: Сантюль Луп и Донат Луп (ум. 838/865). Аббат Монлезён в своей «Истории Гаскони» писал, что сын императора Людовика Благочестивого, король Аквитании Пипин I, в подчинении которого находилась Васкония, предпринял поход против Лупа III Сантюля, в результате чего тот был свергнут и отправлен в изгнание, а двое его сыновей сохранили за собой некоторую часть отцовских владений. Сантюль Луп получил Беарн, став родоначальником Беарнского дома, а Донат Луп — графство Бигорр, став родоначальником Бигоррского дома[1].
Однако, поскольку есть серьёзные сомнения в достоверности «Хартии Алаона», то существуют предположения об ошибочности подобной версии происхождения Беарнского и Бигоррского домов. Сеттипани считает, что у Лупа III был единственный сын Луп[2], который был отцом графа Пальярса и Рибагорсы Рамона I, Унифреда, Дадильдис, жены короля Памплоны Гарсии II Хименеса, и, возможно, Доната Лупа, графа Бигорра. Что до Сантюля, родоначальника Беарнского дома, Сеттипани хотя и указывает на родство его с Гасконским домом, но сомневается в его происхождении от Лупа III[3]. И если существование Доната Лупа подтверждается другими документами, то существование Сантюля Лупа, известного только по «Хартии Алаона», вызывает у историков сомнения. Сейчас образование виконтства Беарн на основании нескольких актов о пожертвовании собственности монастырям относят к более позднему времени — к 864—880 году.
Согласно Монлезёну, Сантюль Луп умер в 844 году, оставив малолетнего сына под опекой его матери Ории[1]. Имя нового виконта Монлезён не сообщает, но предполагается, что им мог быть Сантюль (I)[4].
Напишите отзыв о статье "Сантюль Луп"
Примечания
- ↑ 1 2 Monlezun, Jean Justin. Histoire de la Gascogne. — Vol. 1. — P. 351.
- ↑ Согласно другим данным, этот Луп тождественен графу Бигорра Лупу I, сыну Доната Лупа.
- ↑ Settipani C. La Noblesse du Midi Carolingien. — P. 14—16.
- ↑ Его сыном был Луп Сантюль (ум. ок. 905), виконт Беарна, и по патрониму можно восстановить имя отца. См. [fmg.ac/Projects/MedLands/GASCONY.htm#LoupCentuleBearndiedafter865A Vicomtes de Bearn] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 23 января 2012.
Литература
- Monlezun, Jean Justin. [books.google.com/books/pdf/Histoire_de_la_Gascogne.pdf?id=sHW_kCR87l8C&output=pdf&sig=KDJUp8tgj00AvnNhQuhkFl1Daow Histoire de la Gascogne] = Histoire de la Gascogne depuis les temps les plus reculés jusqu'à nos jours. — J.A. Portes, 1846—1850. (фр.) ([armagnac.narod.ru/Monlezun/Monl_G.htm русский перевод])
- Settipani C. La Noblesse du Midi Carolingien. Etudes sur quelques grandes familles d'Aquitaine et du Languedoc, du IXe au XIe siècles. Toulousain, Périgord, Limousin, Poitou, Auvergne. — Oxford: Linacre College, Unit for Prosopographical Research, 2004. — 388 p. — ISBN 1-900934-04-3.
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сантюль Луп
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
