Санхаджи
Санхаджи или муласамины (арабский:صنهاجة) (от слова лисам, что означает в переводе с арабского «закутанные») — большой союз берберских племён, проживавший в Сахаре и в хребтах Телль-Атлас, на пространстве между Атласскими горами на севере, Сенегалом на юге, и Атлантическим океаном на западе.
Вполне вероятно, что это племя дало название Сенегалу (переделка из слова Аснаген или Сенаген, берберское множественное число от слова Санаг, то же что Санхаджа).
Постепенно это племя проникло далеко на юг в Сенегал, где уже в середине VIII века они образовали значительное государство под властью царей из самой могущественной ветки этого племени — Лемтуны. В IX веке к ним проникли проповедники ислама и обратили их в религию Мухаммада. Что дало повод берберам объявить негров соседних округов Судана вредными язычниками, против которых они обязаны были вести священную войну. При этом они захватывали богатую добычу и множество пленных, которых выгодно продавали на рынках Магриба (в Феце, Сиджильмасе и проч.). В середине XI столетия племена Санхаджи были включены в союз альморавидов. В составе которого они принимали участие в завоевании Магриба и Андалузии.
После вторжения в середине XII века в Магриб арабских племен бену хилаль и сулейм берберы Санхаджи были в значительной степени арабизированы.
См. также
| ||||||||
Напишите отзыв о статье "Санхаджи"
Отрывок, характеризующий Санхаджи
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
