Санчес-Тода, Хосе-Луис Лопес
Поделись знанием:
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
| Хосе-Луис Лопес Санчес-Тода | |
| исп. José Luis López Sánchez-Toda | |
 Почтовая марка Испании, 1998 (Скотт #2948) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
| Учёба: |
Академия изящных искусств (Мадрид) |
| Покровители: |
Enrique Vaquer[1] |
| Награды: |
медали выставок |
| Премии: |
Национальная премия графики (1923, 1934) |
Хосе-Луис Ло́пес Са́нчес-То́да (исп. José Luis López Sánchez-Toda, 30 апреля 1901 года, Мадрид -— 3 апреля 1975 года, Мадрид) — испанский график, гравёр почтовых марок и банкнот, медальер. Автор первых в мире почтовых марок в жанре ню — серии «Маха обнажённая»[2].
Биография
Родился в Мадриде 30 апреля 1901 года в семье юриста, профессора Мадридского университета, члена Верховного суда. Окончил Академию изящных искусств в этом же городе. В 1932 году получил стипендию для стажировки в Бюро гравировки и печати США, обучался тонкостям профессии в отделении Republican Bank Note Co. в Питтсбурге в штате Пенсильвания[1].
С 1924 года до ухода на пенсию в 1971 году проработал на Национальном монетном дворе Испании[en] (исп. Fábrica Nacional de Moneda y Timbre, FNMT), где с 1937 года возглавлял отдел гравировки ценных бумаг[3].
В 1927—1963 годах в звании профессора преподавал в Национальной школе графического искусства[1]. Написал книгу «Искусство гравирования почтовой марки» (El Arte de Grabar el Sello), опубликованную в Барселоне в 1969 году[4]. Умер 3 апреля 1975 года в Мадриде[1][5].
Его менее известный младший брат Альфонсо (Alfonso López Sánchez-Toda) также был гравёром[6], некоторые работы создавались братьями вместе[7].
Работы
За 47 лет работы на FNMT создал ряд гравюр[8], более 100 почтовых марок своей страны и некоторых её зависимых территорий, а также почти все банкноты и несколько монет Испании, выпускавшиеся в обращение с 1937 года. Среди наиболее значимых работ графика[9][10]:
- стандартные марки испанской почты Андорры (1929);
- серия, посвящённая выставкам в Севилье и Барселоне (1929);
- «Маха обнажённая» и остальные марки серии к годовщине смерти Франсиско де Гойи (1930);
- низкие номиналы (1—20 сентимо) серии, посвящённой памяти Христофора Колумба (1930);
- несколько марок серии, посвящённой монастырю Монтсеррат (1931);
- стандартные марки Испанской Гвинеи (1931);
- серия, посвящённая памяти Лопе де Вега (1935);
- стандартные марки с портретом Франсиско Франко на фоне герба Испании (1939);
- марка, посвящённая памяти Франсиско де Кеведо (1945);
- серия к 500-летию со дня рождения королевы Изабеллы I Кастильской и короля Фердинанда II Арагонского (1951 и 1952);
- серия, посвяшённая корриде (1960);
- серия к 400-летию Мадрида как столицы Испании (1961);
- марки серии, посвящённой испанскому флоту (1964);
- серия «Знаменитые испанцы» (1965);
- серия, посвящённая туризму (1968).
Награды
Имеет множество профессиональных наград в области изобразительного искусства, среди которых[1]:
- Национальная премия графики (Premio Nacional de Grabado) 1923 и 1934 годов.
- Бронзовая медаль Национальной выставки изящных искусств[en] 1943 года.
- Серебряная медаль Национальной выставки изящных искусств 1945 года.
- Серебряная медаль Осеннего салона в Мадриде (Salón de Otoño de Madrid) 1952 года.
- Золотая медаль Осеннего салона в Мадриде 1954 года.
Память
В июне 1998 года Почта Испании[en] посвятила Санчесу-Тоде почтовую марку из двухмарочной серии «Гравёры почтовых марок Испании» номиналом 70 песет и тиражом 2,5 млн экз (Скотт #2948). Гравёр изображён на ней на фоне созданной им в 1935 году почтовой марки (Скотт #546) с портретом Марианы Пинеды[en][5].
Напишите отзыв о статье "Санчес-Тода, Хосе-Луис Лопес"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.filaposta.com/glosario/tiki-index.php?page=L%C3%B3pez+S%C3%A1nchez+Toda López Sánchez-Toda, José Luis]. — filaposta.com (исп.)
- ↑ [www.philatelic-postal-club.org/docs/newsletter_apr_2014.pdf The Nude Maja, Philatelic Scandal]. — Newsletter of the International Postal Philatelic Club, No. 2, апрель 2014 года. (англ.) (фр.)
- ↑ Guillermo Navarro OItra. Autorretratos del Estado. El sello postal del franquismo. — Toledo: Universidad de Castilla — La Mancha, 2013. — P. 136—137. — ISBN 849044045X (исп.)
- ↑ Sanchez-Toda, J. El Arte de Grabar el Sello. — Barcelona: Emeuve, 1969. — 193 p. (исп.)
- ↑ 1 2 [www.correos.es/ss/Satellite/site/coleccion-1364389137208-galeria_sellos_filatelia/detalle_emision-sidioma=es_ES Emisión Grabadores españoles]. — Официальный сайт Sociedad Estatal Correos y Telégrafos, S. A.[en] (исп.)
- ↑ [www.felixcuquerella.com/es/comprar/billetes/25-pesetas-con-serie-1946-19-de-febrero 25 pesetas, con serie. 1946, 19 de febrero]. — felixcuquerella.com (исп.)
- ↑ [www.stampcommunity.org/topic.asp?TOPIC_ID=9106&whichpage=9#136932 Collecting by Engraver]. — stampcommunity.org (англ.)
- ↑ [www.banrepcultural.org/coleccion-de-arte-banco-de-la-republica/artista/jos%C3%A9-luis-s%C3%A1nchez-toda José Luis Sánchez-Toda]. — Официальный сайт Colección de Arte del Banco de la República (Богота, Колумбия). (исп.)
- ↑ Давыдов, П. [mirmarok.ru/prim/view_article/806/ Санчез-Тода, Хосе-Луис Лопес] // Персоналии почты и филателии. — Mirmarok.ru, 25 октября 2009 года.
- ↑ [stampengravers.blogspot.ru/2013/07/sanchez-toda-jl.html Sánchez-Toda, Jose Luis Lopez]. — stampengravers.blogspot.ru (англ.)
Ссылки
- [www.felixcuquerella.com/es/search/S%C3%A1nchez+Toda Банкноты испанских песет], которые создал Хосе-Луис Лопес Санчес-Тода. (исп.)
Отрывок, характеризующий Санчес-Тода, Хосе-Луис Лопес
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
