Санчес Морено, Карлос

Карлос Санчес
Общая информация
Полное имя	Карлос Альберто Санчес Морено
Прозвище	Скала (La Roca)
Родился	Кибдо, Колумбия
Гражданство
Рост	181 см
Вес	80 кг
Позиция	опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Фиорентина
Карьера
Молодёжные клубы
2003—2005	Данубио
Клубная карьера*
2005—2007	Ривер Плейт (Монтевидео)	40 (1)
2007—2013	Валансьен	155 (9)
2013—2014	Эльче	30 (0)
2014—2016	Астон Вилла	48 (1)
2016—н.в.	Фиорентина	0 (0)
Национальная сборная**
2007—н.в.	Колумбия	67 (0)
Международные медали
Кубки Америки
Бронза	США 2016
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 15 мая 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 23 июня 2016.

Ка́рлос Альбе́рто Са́нчес Море́но (исп. Carlos Alberto Sánchez Moreno; родился 6 февраля 1986 года в Кибдо, Колумбия) — колумбийский футболист, полузащитник клуба «Фиорентина» и сборной Колумбии. Участник чемпионата мира 2014 года.

За неуступчивую манеру игры получил прозвище «Скала».

Клубная карьера

Карьера в Уругвае

Санчес воспитанник футбольной академии уругвайского «Данубио». В 2005 году он перешёл «Ривер Плейт» из Монтевидео и в том же году дебютировал в уругвайской Примере. В команде он провел два сезона и принял участие 40 матчах и забил 1 гол.

«Валансьен»

В 2007 году Карлос перешел во французский «Валансьен», подписав контракт к клубом на 5 лет. 4 августа в матче против «Тулузы» Санчес дебютировал в Лиге 1. 13 декабря 2008 году в поединке против «Монако» он забил свой первый гол за клуб. Летом 2012 года контракт Карлоса закончился и он покинул клуб. После долгих и безрезультатных переговоров с английскими «Вест Бромвич Альбион» и «Болтон Уондерерс», он вернулся во «Валансьен» подписав с клубом новый контракт.

«Эльче»

Летом 2013 года Санчес подписал трёхлетний контракт с испанским «Эльче». Сумма трансфера составила 3,7 млн. евро. 24 августа в матче против «Реал Сосьедад» он дебютировал в Ла Лиге.

«Астон Вилла»

Летом 2014 года после чемпионата мира в Бразилии Карлос подписал контракт с английской «Астон Виллой». Сумма трансфера составила 4,7 млн. фунтов. 23 августа в матче против «Ньюкасл Юнайтед» он дебютировал в английской Премьер лиге, заменив Шарля Н’Зогбия во втором тайме. 25 апреля 2015 года в поединке против «Манчестер Сити» Санчес забил свой первый гол за «Астон Виллу».

Международная карьера

9 мая 2007 года в матче против сборной Панамы Карлос дебютировал за сборную Колумбии. В том же году он попал в расширенный список футболистов на Кубок Америки 2007, но в финальную заявку Санчес включен не был. Он привлекался в национальную команду на матчи отборочного этапа Чемпионата Мира 2010.

В 2011 году Санчес принял участие в Кубке Америки в Аргентине. На турнире он сыграл в матчах против сборных Аргентины, Боливии и Перу.

В 2014 году Карлос попал в заявку национальной команды на участие в чемпионате мира в Бразилии. На турнире он сыграл в матчах против команд Греции, Кот-Д’Ивуара, Уругвая и Бразилии.

В 2015 году в составе сборной Санчес принял участие в Кубке Америки в Чили. На турнире он сыграл в матчах против сборных Бразилии, Перу и Венесуэлы.

Летом 2016 года Карлос в третий раз принял участие в Кубке Америки в США. На турнире он сыграл в матчах против команд США, Перу, Чили и Коста-Рики.

Достижения

Международные

Колумбия

• 3 Кубок Америки — 2016

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/carlos-sanchez/13729 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/sanchez/profil/spieler/51226 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.bdfutbol.com/en/j/j15232.html BDFutbol profile]

Отрывок, характеризующий Санчес Морено, Карлос

– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.