Сан-Бруно
| Город
Сан-Бруно
San Bruno
|
Сан-Бруно (англ. San Bruno) — город в округе Сан-Матео, штат Калифорния, США. Согласно переписи от 2010 года, население города составляло 41 114 человек.
Город расположен рядом, но не включает в себя международный аэропорт Сан-Франциско (расположенный на немуниципальной территории под юрисдикцией округа) и национальное кладбище Золотые Ворота (собственность федерального правительства).
Содержание
Географическое положение
Сан-Бруно расположен между Южным Сан-Франциско и Миллбро, поблизости от международного аэропорта Сан-Франциско и примерно в 19 км к югу от центра Сан-Франциско. По данным бюро переписи населения США общая площадь города составляет 14,1 км², она вся является сушей. Город простирается преимущественно от плоских низменностей близ залива Сан-Франциско к предгорьям возвышенностей Санта-Круз, возвышающихся до высоты 183 м над уровнем моря в Кристмуре и 213 м над уровнем моря в районе возвышенности Портола. Городская мэрия Сан-Бруно официально находится на высоте 12,5 м над уровнем моря.
Части парка Миллс, Кристмура и Роллингвуда очень холмистые и представляют собой каньоны и ущелья. В сторону залива Сан-Франциско их холмов вытекает множество ручьёв, которые сейчас направлены в водопропускные трубы. К западу от бульвара Скайлайн за пределами города находится озеро Сан-Андреас, давшее название известному разлому Сан-Андреас в 1895 году. Озеро является одним из нескольких источников, используемых департаментом водного хозяйства Сан-Франциско для обеспечения водой самого Сан-Франциско и некоторых населённых пунктов в округе Сан-Матео, включая Сан-Бруно.
История
Ранняя история
На месте Сан-Бруно ранее находилась деревня олоней Уребуре. Её впервые обнаружил испанский первопроходец Гаспар Портола-и-Ровира в ноябре 1769 года. После него местность более детально обследовал Бруно де Хечета. Именно он назвал ручей Сан-Бруно в честь католического святого Бруно Кёльнского, основателя монашеского ордена. Судя по всему, название ручья позднее дало имя всему поселению.
Первое отделение почты США в Сан-Бруно было открыто в 1875 году. Ныне почтовое отделение, облуживающее индекс 94066, находится на Хантингтон-Авеню рядом с торговым центром Танфоран.
XX век
По-настоящему город вырос после землетрясения в 1906 году. В конце этого года была закончена первая общеобразовательная школа в городе. В 1910 году была построена начальная школа Эджмонт, все занятия были перенесены туда. Другая школа - Норс-Бро была открыта в 1912 году. Среди её ранних учеников был будущий актёр Эдди "Рочестер" Андерсон.
Сан-Бруно является местом рождения морской авиации. 18 января 1911 года лётчик Юджин Илай взлетел с лётного поля Танфоран и впервые в истории удачно посадил самолёт на морское судно - броненосец Пенсильвания, стоявший на якоре в заливе. В начале 1927 года рядом с городом появился международный аэропорт Сан-Франциско включавший метеостанцию по сей день используемую Национальной метеорологической службой. В тот же год его посетил Чарльз Линдберг во время тура по США после своего первого в мире успешного одиночного трансатлантического перелёта. К сожалению, его знаменитый самолёт "Дух Сент-Луиса" застрял в грязи грунтового лётного поля.
Экономика
В городе расположена штаб-квартира компании YouTube, являющейся крупнейшим работодателем в городе.
Интересные факты
Нарита, Япония - город-побратим Сан-Бруно.
Напишите отзыв о статье "Сан-Бруно"
Ссылки
- [sanbruno.ca.gov/ Официальный сайт города] (англ.) (Проверено 7 ноября 2009)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сан-Бруно
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
