Сан-Карло

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сан-Карло (итал. Teatro di San Carlo) — оперный театр в Неаполе, старейший оперный театр Европы.

Театр был построен по приказу Карла III для замены обветшавшего театра Сан-Бартоломео (1621). Открылся 4 ноября 1737 года постановкой оперы неаполитанского композитора Доменико Сарро (на либретто Пьетро Метастазио) «Ахилл на Скиросе». В 1815—1822 годах театром Сан Карло заведовал Джоаккино Россини, а в 1822—1838 годах — Гаэтано Доницетти.

13 февраля 1816 года в театре случился пожар. Здание восстанавливал архитектор Антонио Никколини[en], впоследствии[уточнить] занявший пост театрального художника Сан-Карло.

Здание подвергалось обновлению в 1845 и 1854 годах, а также после бомбардировок 1943 года. В XVIII веке Сан-Карло был самым большим театром Европы (3285 мест)[1]. В результате реконструкций XIX и XX веков его масштабы сильно уменьшились. В настоящее время театр вмещает 1386 зрителей[2]. В 2011 при театре был открыт Memus — музей и архив исторических документов.

Главными дирижёрами оркестра (и музыкальными руководителями театра) были Габриэлли ди Кверчита (1840), Никола Бокса (1844-45), Сальваторе Аккардо (1993-95), Габриеле Ферро (1999-2004), Джефри Тэйт (2005-10), Никола Луизотти (с 2012).

На сцене Сан-Карло пели практически все выдающиеся певцы Италии, в том числе Беньямино Джильи, Энрико Карузо, Изабелла Кольбран, Франко Корелли, Мария Малибран, Марио дель Монако, Джудитта Паста, Джованни Батиста Рубини.





Репертуар

Опера

В XIX веке в Сан-Карло состоялись мировые премьер многих опер, в числе которых «Медея в Коринфе» И. С. Майра (1813), «Елизавета, королева английская», «Моисей в Египте», «Дева озера» и др. Дж. Россини (1815, 1818, 1819), «Лючия де Ламмермур», «Роберто Деверё», «Полиевкт» и др. Доницетти (1835, 1837, 1848), «Альзира» и «Луиза Миллер» Дж. Верди (1845, 1849).

Среди значительных постановок послевоенного времени — итальянские премьеры опер «Воццек» А. Берга (1949) и «Луна» К. Орфа (1960); «Макбет» Верди (1984), «Персефона» и «Царь Эдип» И. Ф. Стравинского (2001), «Питер Граймс» Б. Бриттена (2009).

Балет

Напишите отзыв о статье "Сан-Карло"

Примечания

  1. Gubler F. Great, grand and famous opera houses. Crows Nest: Arbon, 2012, p.52.
  2. [www.vvfnapoli.it/sancarlo.php Progetto di ristrutturazione del Teatro San Carlo].
  3. [www.sbn.it/opacsbn/opaclib?db=solr_iccu&resultForward=opac/iccu/full.jsp&from=1&nentries=10&searchForm=opac/iccu/error.jsp&do_cmd=search_show_cmd&fname=none&item:1032:BID=IT%5CICCU%5CMUS%5C0001394 Catalogo Unico delle biblioteche italiane]

Литература

  • Beranek L. Concert halls and opera houses. 2nd ed. New York: Springer, 2004. p.350. ISBN 9780387955247.

Ссылки

  • [www.teatrosancarlo.it Официальный веб-сайт театра Сан-Карло]

Координаты: 40°50′15″ с. ш. 14°14′58″ в. д. / 40.83750° с. ш. 14.24944° в. д. / 40.83750; 14.24944 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.83750&mlon=14.24944&zoom=14 (O)] (Я)

Отрывок, характеризующий Сан-Карло

«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.