Сан-Марко (Флоренция)

Достопримечательность
Сан Марко итал. San Marco
Фасад церкви Сан Марко (вид со стороны площади)
Страна	Италия
Город	Флоренция
Первое упоминание	XIII

Сан Ма́рко (итал. San Marco) — общее название комплекса, состоящего из церкви Святого Марка (итал. Basilica di San Marco) и женского монастыря, в настоящее время превращённого в музей (итал. Museo Nazionale di San Marco). Расположен на площади Святого Марка (итал. Piazza di San Marco) во Флоренции.

История

Монастырь Сан-Марко основан, по-видимому, в XIII веке. Известно, что с 1299 года здесь был монастырь сильвестринцев.

Сан Марко и Козимо Медичи

В 1437 году флорентийский купец Козимо Медичи (Старший) передал церковь и монастырь монахам-доминиканцам и поручил архитектору Микелоццо ди Бартоломео его реконструкцию. Причины его поступка точно не известны, но есть подтверждения как тому, что он руководствовался христианским благочестием, так и тому, что этим он укреплял свой авторитет (гербы и другая символика Медичи на церквях, построенных по его заказу). Перестройка была в основном закончена в 1442 году, хотя отдельные работы продолжались и позднее.

Была полностью реконструирована часть ансамбля, предназначенная для жизни монахов. Она включала зал капитула и трапезную, которые располагались на первом этаже; на втором этаже были построены кельи и библиотека. Микелоццо также разбил на территории монастыря сад и построил дренажную и водную системы. В саду росли апельсиновые деревья, что, по словам Азовцева, указывает на связь с гербом Медичи (на нём было пять червлёных шаров, похожих на апельсины). Здание церкви было изменено незначительно: был построен хор и трибуна перед главным алтарём. Был также создан ораторий, где собирались члены шёлковой гильдии, и капелла, имевшая отдельный вход для процессии волхвов. Во время перестройки церкви Козимо столкнулся с сопротивлением большинства крупных семей, которым принадлежали капеллы внутри церкви — они не хотели отдавать их под покровительство Медичи. В частности, из-за этого в 1442 году работа была приостановлена.

Н.А. Азовцев отмечает многочисленную символику Медичи в богатых декорациях монастыря. Часто встречающиеся изображения святого Косьмы, Дамиана, Иоанна Евангелиста и Лоренцо он напрямую связывает со святыми покровителями братьев Медичи и их отца. Им отводилось большое место в композициях, например, [en.wikipedia.org/wiki/San_Marco_Altarpiece на алтаре]. «Те святые, которые традиционно ассоциируются с доминиканским орденом, — к примеру, Фома Аквинский — уступают здесь место покровителям семьи Медичи, а наиболее важные из них — Косьма и Даниил — композиционно выделяются из остального ряда, образуя треугольник, в вершине которого помещена фигура Богоматери». Однако в другом месте он отмечает, что сам монастырь был посвящён святым Марку, Косьме и Дамиану, поэтому выделение этих святых в алтарной композиции можно объяснить и этим.

Библиотека Сан Марко

Помещение под библиотеку было построено архитектором Микелоццо на средства Козимо Медичи и его брата Лоренцо в 1441—1444 годах в рамках общей реконструкции монастыря. Библиотека была одним из шедевров ренессансной архитектуры, «где ощущение сосредоточенного знания, получаемого через общение с книгой, создавалось благодаря спокойному и стройному ритму колонн и арок». Она послужила основой для архитектуры других ренессансных библиотек.

В 1453 году из-за сильного землетрясения библиотека сильно пострадала, но в 1457 году была восстановлена, опять на средства Козимо Медичи.

Идея создания публичной библиотеки принадлежит гуманисту Колюччо Салютати. Он выдвинул и обосновал её в своих сочинениях в конце XIV — начале XV века. «Анализируя состояние многих античных манускриптов и более поздние копии с многочисленными ошибками переписчиков, Салютати пришёл к выводу о необходимости существования библиотеки как культурного центра, способного стать лабораторией по выверке текстов и выработке мер по их сохранности. С другой стороны, такой центр представлялся Салютати открытым для всех, кто стремился к знанию, в том числе, к освоению античного наследия». Известно, что Салютати и свою собственную библиотеку сделал фактически общедоступной; позже ядро его собрания вошло в библиотеку Сан Марко.

Просветительские идеи Салютати были восприняты и активно поддержаны его учеником, Никколо Никколи. О нём известно следующее: «Ученость этого Никколи была настолько велика, а вкус настолько взыскателен, что он не мог дописать до конца ни одной фразы, ибо даже сам был не в силах удовлетворить своим строгим критериям. Никколи ограничивался собиранием редких книг и услаждением слуха друзей мудрой беседой». Ему удалось собрать одну из самых богатых по тем временам библиотек (около 800 книг, лучшая в Италии коллекция произведений античных авторов). Она также была доступна всем желающим и пользовалась широкой известностью. В своих завещаниях (1430 и 1437 годов) заботу о своих книгах Никколи поручил некоторым гуманистам и знатным людям Флоренции, среди которых был и Козимо Медичи. В завещаниях указывалось, что библиотека должна стать общедоступной. Главным исполнителем воли покойного Никколи стал Медичи, который принял на себя его долги. К тому времени строительство библиотеки уже было начато. Но по завершении строительства библиотеке досталась лишь половина книг Никколи — часть оказалась на руках у его друзей, а часть исчезла во время хранения книг у Медичи. Возможно, Козимо продал их, чтобы оплатить долги Никколи или же просто оставил их у себя. Но тем не менее Козимо Медичи сделал библиотеку монастыря Сан Марко общедоступной, выделял средства на её пополнение и сам покупал для неё книги.

После смерти Козимо Медичи в 1464 году его сын Пьетро и внук Лоренцо сократили благотворительные расходы на библиотеку. Она пополнялась усилиями отдельных дарителей, а в годы, когда настоятелем был Савонарола, — в основном его почитателями.

Известно об устройстве библиотеки в то время. «Манускрипты были размещены в витринах, и никто, даже монахи, не могли ими пользоваться без разрешения экзекуторов, которые избирались из числа 16 доверенных лиц, упомянутых в завещании Никколи от 1437 года. Ежегодно в присутствии экзекуторов и монахов проводилась инвентаризация книг, и если какой-нибудь не хватало, монахи обязаны были сделать новую рукопись утраченного сочинения».

Большую роль в жизни библиотеки играл Джованни Пико делла Мирандола. Он был частым посетителем библиотеки и имел дружеские отношения с Савонаролой. Вокруг них сформировался кружок гуманистов, получивший название «Академия Марчана» (итал. Academia Marciana — от «San Marco»). Эта академия была альтернативой другому флорентийскому объединению гуманистов — Платоновской академии, где тон задавал Марсилио Фичино. Библиотека также привлекала учёных, занимающихся естественными науками, художников и других образованных людей. Предположительно, ею пользовались Леонардо да Винчи, Лука Пачоли и Микеланджело.

После изгнания из Флоренции Пьеро Медичи в 1494 году имущество Медичи было конфисковано в пользу республики. Для оплаты долгов Медичи пришлось продать их библиотеку, и её приобрёл монастырь Сан Марко. Для того, чтобы купить её, Савонарола распорядился продать часть монастырских земель. Но после сожжения Савонаролы власти решили переместить библиотеку Медичи в другое место. В результате длительных переговоров в библиотеку Сан Марко было возвращено 2/3 книг Медичи. В 1508 году кардинал Джованни Медичи выкупил у монастыря семейную библиотеку. Затем в правление герцога Тосканского Козимо I Медичи «многие книги, исчезавшие из публичной библиотеки Сан Марко (она сохранила этот статус), оказывались в частном собрании Медичи». А в конце XVI века монахи сами начали избавляться от «старых и ненужных» книг и дубликатов.

Все книги библиотеки Сан Марко на протяжении её истории исправно заносились в каталоги. Наибольшее количество книг содержалось в каталоге 1500 года — это период наибольшей популярности библиотеки, когда она стала крупнейшей не только в Италии, но и в Европе. В 1500 году её собрание насчитывало 1232 рукописные и первопечатные книги. Церковная литература была представлена примерно 700 книгами. Это десятки экземпляров Библии, Евангелия, произведения греческих и латинских отцов церкви (особенно много произведений Аврелия Августина — 64 экземпляра), письма и проповеди понтификов, жизнеописания святых, уставы монашеских орденов и т. п. Широко представлены сочинения средневековых авторов, много схоластической литературы. Больше всего, разумеется, творений Фомы Аквинского — 66 трудов. Ещё больше было античных сочинений. Философских произведений (Аристотель, Платон, Плотин, Ямвлих, Сенека, Цицерон) было значительно меньше, чем литературных. Здесь были представлены сочинения всех крупнейших латинских и греческих писателей, поэтов, драматургов (по крайней мере, всех известных в то время). Почти все произведения гуманистов были на латыни, единственное сочинение на вольгаре — «Божественная комедия» Данте. Но корпус сочинений даже наиболее известных гуманистов далеко не полон: например, только два сочинения Петрарки, только «Генеалогией языческих богов» представлен Бокаччо.

Музей

Настоятелем Сан Марко в 1491—1498 годах был известный доминиканский священник Джироламо Савонарола. Сохранилась и доступна для посещения келья, в которой он жил, а также его портрет, выполненный его приверженцем Фра Бартоломео.

Монастырь Сан Марко содержит большое количество работ, в основном, фресок, итальянских художников эпохи Раннего Возрождения, в том числе, Фра Беато Анджелико, Беноццо Гоццоли, Доменико Гирландайо, Фра Бартоломео, Алессио Бальдовинетти и многих других. Особенно стоит отметить работы Фра Беато Анджелико: «Благовещение», «Распятие», «Страшный суд» и алтарный образ «Мадонна со святыми».

Внутри монастыря сохранилось уникальное произведение архитектуры флорентинского Ренессанса — аркада Сан Антонио, созданная Микелоццо ди Бартоломео. Музей Сан Марко знаменит также большой коллекцией рукописей, хранящихся в библиотеке, построенной этим же архитектором.

• Fra Angelico 043.jpg

  Фра Анджелико. «Благовещение» (фреска в коридоре музея)
• Fra Angelico 049.jpg

  Фра Анджелико. «Благовещение» (фреска на третьем этаже)
• Fra Angelico 006.jpg

  Фра Анджелико. «Благовещение» (темпера в музее)
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  аркада Сан Антонио
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  одна из келий монастыря

Произведения живописи

• [en.wikipedia.org/wiki/San_Marco_Altarpiece Pala di San Marco] — запрестольный образ Мадонна со Святыми (Фра Беато Анджелико). Находится в музее Сан Марко.
• [it.wikipedia.org/wiki/Guarigione_di_Palladia Guarigione di Palladia] (Фра Беато Анджелико). Находится в Национальной галерее искусства (Вашингтон).
• [it.wikipedia.org/wiki/San_Cosma_e_san_Damiano_davanti_a_Lisia San Cosma e san Damiano davanti a Lisia] (Фра Беато Анджелико). Находится в Старой пинакотеке (Мюнхен).
• [it.wikipedia.org/wiki/San_Cosma_e_san_Damiano_salvati_dall%27annegamento San Cosma e san Damiano salvati dall’annegamento] (Фра Беато Анджелико). Находится в Старой пинакотеке (Мюнхен).
• [it.wikipedia.org/wiki/Condanna_al_rogo_dei_santi_Cosma_e_Damiano Condanna al rogo dei santi Cosma e Damiano] (Фра Беато Анджелико). Находится в Национальной галерее Ирландии (Дублин).
• [it.wikipedia.org/wiki/Piet%C3%A0_(Angelico) Pietà] (Фра Беато Анджелико). Находится в Старой пинакотеке (Мюнхен).
• [it.wikipedia.org/wiki/Crocifissione_dei_santi_Cosma_e_Damiano Crocifissione dei santi Cosma e Damiano] (Фра Беато Анджелико). Находится в Старой пинакотеке (Мюнхен).
• [it.wikipedia.org/wiki/Decapitazione_dei_santi_Cosma_e_Damiano Decapitazione dei santi Cosma e Damiano] (Фра Беато Анджелико). Находится в Лувре (Париж).
• [it.wikipedia.org/wiki/Sepoltura_dei_santi_Cosma_e_Damiano Sepoltura dei santi Cosma e Damiano] (Фра Беато Анджелико). Находится в музее Сан Марко.
• [it.wikipedia.org/wiki/Guarigione_del_diacono_Giustiniano Guarigione del diacono Giustiniano] (Фра Беато Анджелико). Находится в музее Сан Марко.
• [it.wikipedia.org/wiki/Pala_di_San_Marco_(Botticelli) Pala degli Orefici] (Сандро Боттичелли). Находится в галерее Уффици (Флоренция).
• [it.wikipedia.org/wiki/Pala_Pitti Pala Pitti] (Фра Бартоломео). Находится в [it.wikipedia.org/wiki/Galleria_Palatina галерее Палатина] (Флоренция).

Литература

• Костантино Гуэрра. Флоренция (все шедевры города), — Новое издательство, 1994.
• Азовцев Н.А. Козимо Медичи и монастырь Сан Марко во Флоренции: особенности ренессансного патроната//Вестник Московского университета. — Сер. 8. История. — 2010, № 4.
• Брагина Л.М. Библиотека Сан Марко во Флоренции//Книга в культуре Возрождения. — М., 2002. — С. 138—149.
• Милюгина Е. Г. Сан Марко. Флоренция. — М.: Белый город, Редакция «Воскресный день», 2012. — 180 с.: 137 ил. — (Музеи мира). — ISBN 978-5-7793-4094-6

Ссылки

• [it.wikipedia.org/wiki/Pala_di_San_Marco Pala di San Marco]
• [www.terminartors.com/museumprofile/Museo_di_San_Marco-Florence-Italy Museo di San Marco]
• [www.polomuseale.firenze.it/musei/sanmarco/ Museo di San Marco]
• [www.laitalia.ru/dos/florencia/flo25 Монастырь Сан-Марко]

</div>

Отрывок, характеризующий Сан-Марко (Флоренция)

Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.