Сан-Франциско

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сан-Франциско (город в США)»)
Перейти к: навигация, поиск
Город
Сан-Франциско
San Francisco
Флаг Герб
Страна
США
Штат
Калифорния
Округ
Сан-Франциско
Координаты
Мэр
Основан
Площадь

600,6 (общая) 479.2 (вода)

121,39 (земля) км²
Высота центра
16 м
Население
852 469[1] человек (2014)
Плотность
6632.9 чел./км²
Агломерация
Часовой пояс
Телефонный код
+1 415
Почтовые индексы
94101-94112, 94114-94147,
94150-94170, 94172, 94175, 94177
Официальный сайт

[www.sfgov.org ov.org]  (англ.)</div>

К:Населённые пункты, основанные в 1776 году

Сан-Франци́ско (англ. San Francisco [ˌsæn frənˈsɪskoʊ]? или [ˌsæn frænˈsɪskoʊ]?, разг. просторечн. Frisco[2][3]) — город и округ в штате Калифорния, США, названный в честь католического святого (по-испански San) Франциска Ассизского[4]. Население в 2010 году составляло 815 358 человек, это четвёртый по численности населения город Калифорнии и двенадцатый в США[1]. Площадь Сан-Франциско составляет 600,6 км2, из них суши — 121,4 км2, воды — 479,2 км2. Сан-Франциско расположен на северной оконечности полуострова Сан-Франциско. Бо́льшую часть своей истории он являлся самым населённым и важным городом области залива Сан-Франциско.

В 1776 году испанцы обосновались на побережье полуострова, построив форт у пролива Золотые Ворота и основав миссию, названную в честь Святого Франциска[5]. Возникший рядом с ней небольшой городок назывался Йерба-Буэна[en] (исп. Yerba Buena). В 1848 году, благодаря калифорнийской золотой лихорадке, город начал бурно расти[6]. В этом же году он был переименован в Сан-Франциско. После разрушительного землетрясения и пожара в 1906 году город был быстро и практически полностью перестроен[7].

Сан-Франциско является мировым туристическим центром[8], известный своими летними холодными туманами, крутыми холмами и сочетанием викторианской и современной архитектуры. В число достопримечательностей города входят мост «Золотые Ворота», остров Алькатрас, система канатных трамваев, Башня Койт[en] и чайна-таун.





Содержание

История

Доколониальная история

До появления европейцев, полуостров Сан-Франциско заселяли индейцы племени олони. Первые их поселения в том районе археологи датируют 3 000 годом до нашей эры[9].

Прибытие европейцев, ранние колонии

Испанская исследовательская группа под командованием Гаспара Де Портолы, прибыла 2 ноября 1769 года, это был первый задокументированный визит в Залив Сан-Франциско, вся прибрежная территория была представлена как часть земли Новой Испании[10]. 7 лет спустя испанцами была основана Миссия Святого Франциска Ассизского[en] (другое её название — Миссия Долорес), которая находилась под прикрытием небольшого военного форта, на месте которого сейчас находится парк Пресидио[en][11]. Название района Рашен-Хилл (англ. Russian Hill — русский холм), расположенного в центре Сан-Франциско, появилось во времена Золотой лихорадки, когда поселенцами было обнаружено небольшое захоронение на вершине холма. Несмотря на то, что тела не были идентифицированы, надписи кириллицей на надгробиях позволили предположить, что это были могилы русских торговцев и моряков, проживавших в Форт-Россе[12].

После объявления Мексикой в 1821 году независимости от Испании Сан-Франциско, как и вся Калифорния, стал частью мексиканской территории. В 1835 году англичанин Уильям А. Ричардсон[en] построил первый капитальный европейский дом, недалеко от миссии, там, где сейчас находится сквер Портсмут[en][13]. Вместе с правителем колонии Франсиско де Аро[en] он создал первый план города, который был назван Йерба-Буэной[en] (исп. Yerba Buena, буквально Хорошая Трава). В 1838 году он подал прошение о получении большого участка земли в округе Марин, в 1841 году Ричардсон получил её и построил там ранчо Саусалито[14].

7 июля 1846 года, во время Американо-мексиканской войны, командующий флотом Джон Д. Слоат выдвинул претензии США на Калифорнию, через 2 дня он с капитаном Джоном Б. Монтгомери[en] прибыл в Йерба-Буэну. В начале июля 1846 года в район города прибывает группа из 238 мормонов, иммигрировавшими с восточного побережья по причине религиозных гонений. Они прибыли на корабле «Бруклин» под командованием Сэма Брэннана[en], который с частью этой группы остался жить в Йерба-Буэне и впоследствии разбогател[15]. Через год Йерба-Буэна была переименована в Сан-Франциско. Город и вся Калифорния стали официально американскими благодаря договору Гвадалупе-Идальго, который закончил Американо-мексиканскую войну. Тем не менее, он продолжал считаться небольшим поселением с неблагоприятными условиями[16].

Первым из целого ряда мероприятий по изменению окружающей среды в Сан-Франциско было осушение болот для расширения территории под строительство. Современный центр города построен над старой бухтой Йерба-Буэна, высушенной по приказу губернатора Стивена Уоттса Карни в 1847 году[17].

Золотая лихорадка

Калифорнийская золотая лихорадка, которая началась в 1848 году, вызвала резкий рост населения в городе. Начиная с января 1848 года, до декабря 1849 года, население Сан-Франциско увеличилось с 1000 до 25 000 человек. Стремительный прирост продолжался в течение последующих 50 лет, новые Комстокские залежи серебра в Неваде подхлестнули новую волну иммиграции. Город не был готов к такому резкому увеличению числа жителей, поэтому возникли большие проблемы с транспортом на узких улочках, с которыми он борется по сегодняшний день. Сан-Франциско стал самым большим городом западнее реки Миссисипи, с 1920 года самым большим городом является Лос-Анджелес.

В годы золотой лихорадки в город приехало очень много китайских рабочих, для работы на золотых шахтах, а в будущем, для работы на трансконтинентальной железной дороге. Китайский квартал был и остается одним из самых больших в стране. Пятая часть жителей Сан-Франциско — китайцы, это одна из самых крупных китайских диаспор в мире. Золотая лихорадка многим сулила неплохую добычу, поэтому в городе стали появляться богатые и знаменитые банкиры, архитекторы, магнаты и владельцы шахт такие, как Чарлс Кокер, Марк Хопкинс, Колинс П. Хантингтон и Леланд Стэнфорд. Они быстро стали застраивать своими особняками район Ноб-Хил, сейчас многие из этих сооружений стали известными отелями в Сан-Франциско (Марк Хопкинс Отель и Отель Хантингтон). Многие горожане требовали от властей предоставить больше рабочих мест, поэтому в период «большой иммиграции» появилось много новых компаний, которые впоследствии стали широко известны — компания по производству одежды — Levi Strauss & Co., компания по производству шоколада — Ghirardelli и банк Wells Fargo.

Как и во многих горных городах социальный климат в раннем Сан-Франциско был нестабильный. Эта обстановка вызвала большой резонанс в сенате США, а серия законов Компромисс 1850 разожгла распри на почве проблемы «жестокого труда». В 1851, а потом и в 1856 году был создан «Комитет Бдительности», который боролся с преступностью, коррупцией в правительственных кругах и насилием над иммигрантами, но возможно этот комитет создал больше беззакония, чем предотвратил. Это популярное в народе движение линчевало 12 человек, похитило сотни ирландцев, членов правительства и насильно заставило уйти в отставку официально выбранных лиц города. Два раза «Комитет Бдительности» останавливали применением силы, после чего решили, что город «вычищен». Этот комитет позднее сфокусировался на иммигрантах из Китая, создав множество беспорядков в районе Чайна-таун, которые привели к созданию закона об ослаблении китайской иммиграции в США, путём уменьшения разрешенного числа иммигрантов в городе. «Акт о Китайской иммиграции» был принят в 1882 году, а аннулирован лишь в 1943 году.

Город Сан-Франциско был центром округа Сан-Франциско с 1849 до 1856 года. Но из-за того, что население города было сильно непропорционально населению всего округа, правительство штата Калифорния решило разделить округ. Граница проходила через оконечность полуострова Сан-Франциско, чуть севернее горы Сан-Бруно. Всё, что южнее линии, стало новым округом Сан-Матео, с центром в городе Редвуд-Сити, а всё, что севернее, стало новым объединённым городом-округом Сан-Франциско.

Осенью 1855 года в Сан-Франциско прибыло судно, на борту которого были беженцы с Дальнего Востока, из территорий, подверженных эпидемии холеры. Так же как и в период золотой лихорадки, прирост населения значительно обгонял развитие инфраструктуры, включая и санитарию, поэтому серьёзная эпидемия холеры стала проблемой номер один. Решить проблему помогали Сёстры Милосердия, они работали в первом госпитале в округе Сан-Франциско, но уже в 1857 году открыли новый бесплатный госпиталь, который функционирует и по сегодняшний день. Он находится на улице Стэниан.

«Западный Париж»

В 1890-х годах Сан-Франциско страдал от коррупции и партийной мафии, город созрел к реформам и переменам. Адольф Сутро, член фермерской популистской партии, стал мэром в 1894 году. По существу, кроме постройки комплекса бассейнов Сутро Басс, он провалил все свои попытки улучшения города.

Следующий мэр, Джеймс Д. Фелэн, выбранный в 1896 году, достиг больших результатов. Он ввёл новую систему, позволявшую увеличивать фонды города, вкладывая их в ценные бумаги. Это помогло ему построить новую канализационную систему, 17 новых школ, 2 парка, госпиталь и главную библиотеку. После того как Фелэн покинул кресло мэра в 1901 году, он заинтересовался перестройкой города в большой и современный «западный Париж». Когда ассоциация искусств Сан-Франциско попросила его разработать план украшения города, он нанял знаменитого архитектора Даниеля Бернхэма. План Бернхэма и Фелэна был невероятен, он предложил пятидесятилетнюю попытку перестройки города с расширением диагонали бульваров, созданием открытых пространств и парков. Некоторые части плана в конечном счете были осуществлены, включая здания оперы на севере Сити Холла, линии метро под Маркет-стрит и бульвар Эмбаркадеро, окружающий город.

В 1900 году в Сан-Франциско прибыл корабль с крысами, зараженными бубонной чумой. Ошибочно предполагая, что захороненные в земле трупы являются источниками заражения, городские власти запретили хоронить тела внутри черты города. Кладбища переехали в неразвитую к тому времени зону, южнее города, где сейчас находится город Колма. 50 блоков Китайского квартала находились под карантином, пока власти спорили, как выйти из сложившейся ситуации. Вспышка чумы прекратилась в 1905 году. Однако проблема с расположением кладбищ и нехватка земли осталась. В 1912 году все кладбища были перенесены в Колму, где мертвые сейчас по численности превосходят живых: более тысячи мертвых на одного живого. При этом мавзолей Сан-Франциско решили оставить в качестве исторического памятника эпохи Миссии Долорес.

Землетрясение и пожар в 1906 году

Пожар после землетрясения 1906 года

18 апреля 1906 года случилось опустошительное землетрясение, эпицентр которого находился в 3 км к западу от Сан-Франциско. Магнитуда поверхностных волн составила 7,7; сейсмический момент[en] — 7,9[18]. Весь город затопило, потом начались пожары, которые уничтожили предположительно 80 % города, включая почти весь центр. Многие жители попали в ловушку между потопом и приближающимся к их районам пожаром, было решено проводить эвакуацию через бухту, что спасло многим людям жизнь. Лагеря беженцев располагались в парке Золотые ворота, Оушен-Бич и в других незастроенных частях города. Даже через 2 года после землетрясения множество лагерей беженцев функционировало. В то время «смертный» колокольный звон прозвучал 478 раз, однако, по данным на 2005 год, официально погибло более 3000 человек. При численности населения в 410 000 чел. без крова осталось до 300 000 жителей.

Реконструкция города

Почти сразу же после толчков и опустошительного пожара стали разрабатывать планы по быстрой реконструкции города. На рассмотрение был предложен один из выдающихся и невероятных планов, разработанный знаменитым городским планировщиком Даниелем Бернемом. Его план включал в себя строительство авеню и бульваров в Османском стиле и прокладку через весь город главной транспортной артерии. Проект предусматривал также строительство массивного гражданского комплекса с классической структурой, который должен был стать самым большим городским парком в мире: он растянулся бы от холмов Твин-Пикс до озера Мерсед. Однако этот план не встретил поддержки: против выступили частные собственники и индустриальная кампания Real Estate, так как для реализации проекта городу потребовалось бы выкупить большое количество их земель. Многие критикуют план Бернема до сих пор, за непрактичность в расходовании городских запасов и нереалистичность требований к сооружениям. Когда первоначальное расположение улиц было восстановлено, множество элементов из плана Бернема всё же увидели зелёный свет — такие как нео-классический гражданский комплекс, широкие улицы, главная транспортная артерия, метро под Маркет-стрит, рыбацкая пристань, памятник на Телеграф Хилл и Башня Коит.

В 1915 году Сан-Франциско принимал экспозицию Панама-Пасифик, устроенную по поводу открытия Панамского канала. К этому времени город был полностью перестроен после землетрясения. После окончания экспозиции все её грандиозные здания были уничтожены, кроме Дворца Искусств, который живёт и по сегодняшний день, но в несколько изменённой форме.

Мост Бэй-Бридж (Сан-Франциско — Окленд) был открыт в 1936 году, а в 1937 году официально был открыт мост Золотые ворота. В течение 2-й мировой войны Сан-Франциско был главной точкой снабжения войск.

Здание оперного театра «Памяти войны», которое было открыто в 1932 году, было одним из важных мест в истории 2-й мировой войны. В 1945 году, здесь проходила конференция Объединённых Наций, на которой был подписан Устав ООН. Вдобавок, 6 лет спустя здесь же был подписан мирный договор с Японией.

После Второй мировой войны

После Второй мировой войны, многие американские военные, которые были влюблены в город, поселялись в нём, чем способствовали созданию квартала Сансет и долины Виситэйшин. В течение этого периода Калифорнийский департамент транспорта (Калтранс) начал решительно воплощать в жизнь программу скоростных шоссе в районе залива. Однако Калтранс неожиданно столкнулся с серьёзной проблемой в Сан-Франциско, где очень большая плотность населения означала то, что любое строительство автомагистрали оставит многих жителей без крова. Калтранс попытался минимизировать площадь постройки дорог путём введения двухуровневых дорог, но развитие технологий в то время не позволяло строить такие сложные сооружения, и поэтому проект свернули, так как он был небезопасен. В 1959 году городской совет проголосовал за запрещение строительства любых дорог в городе, это событие стало известным как «Дорожная революция». Несмотря на это, небольшие модификации с дорогами были разрешены. С того времени за соблюдением запрета следит антидорожная полиция. В 1989 году землетрясение «Лома Приетта» уничтожило автомагистраль Эмбаркадеро и часть Центральной автомагистрали. После нескольких референдумов жители города решили их не восстанавливать. Зоны, которые покрывали эти дороги, были реконструированы; больший успех сопутствовал перестройке Эмбаркадеро, которое реконструировали в историческую прибрежную зону.

В 1950 году агентство реконструкции города Сан-Франциско возглавил выпускник Гарварда, Джастин Херман. Он сразу начал агрессивную политику по обновлению природных заповедников города. Также он предложил план по разбиению Сан-Франциско на большие участки с застройкой их современными зданиями. Критики обвиняли Хермана в расизме, воспринимая его изменения в архитектуре города как попытки изоляции, а потом и выселения афроамериканцев. По его планам были построены: Эмбаркадеро-сентер, Японский квартал, Гири-стрит и сады Йерба-Буэна.

Эпоха хиппи

В конце 60-х годов Сан-Франциско стал центром хипповой революции, кипящим котлом музыки, психоактивных веществ, сексуальной свободы, творческой экспрессии и политики. Апогеем эпохи стало Лето любви 1967 года, когда в район Хайт-Эшбери съехались тысячи хиппи со всего мира, чтобы праздновать любовь и свободу, создавая тем самым уникальный феномен культурного, социального и политического бунта.

Манхэттенизация. Проблема бездомных

Вид на ночной город

В период правления мэра Дайэнн Файнстайн (1978—1988) Сан-Франциско пережил настоящий «бум реконструкций», названный манхэттенизацией. В финансовом районе выросло очень много небоскрёбов, «бум» также включал введение кондоминиума в нескольких районах города. В городе существовало оппозиционное движение, его составляли люди, которые считали, что небоскребы разрушат уникальные характеристики города. Подобно «дорожной революции», прошедшей десятью годами ранее, в городе началась «высотная революция», которая заставила Сан-Франциско ввести высотные ограничения. Вторая волна небоскрёбостроения, так же как и первая, была встречена недовольством населения.

В течение 80-х годов во многих городах США стали появляться бездомные. Вскоре эта проблема стала актуальной и в Сан-Франциско. Мэр Арт Эгнос, первый и далеко не последний, попытался решить эту проблему. Эгнос выпустил закон, разрешающий бездомным разбить лагерь в парке Цивик Центр, лагерь был назван «Лагерь Эгнос». Следующий мэр, Джордан, через год запустил программу «Матрикс», её цели были — путём применения силы выселить из города всех бездомных. Программа полностью окупила себя, он смог выселить практически всех бездомных. Его преемник, Вили Браун, игнорировал проблему, чем полностью аннулировал заслуги предшественника. Бездомные опять заполонили улицы города. Гэвин Ньюсом, сменивший Брауна на посту мэра, боролся с бездомными путём программы «Забота, а не деньги», которая предоставляла бездомным различные реабилитационные программы и программы по трудоустройству.

Землетрясение 1989 года

17 октября 1989 года произошло землетрясение магнитудой 7,1 по шкале Рихтера. Эпицентр был в горах Санта-Круз, приблизительно в 70 милях от Сан-Франциско, толчки в городе произошли за несколько минут до начала 3 игры «Мировой Серии». Землетрясение сильно разрушило многочисленные дороги, включая шоссе Эмбаркадеро и Централ. Повреждения этих дорог были настолько сильны, что их решили полностью снести. Помимо дорог, толчки произвели сильные разрушения в районе Марина. В США это землетрясение стало известно как «землетрясение Мировой Серии».

90-е годы, компании дотком

Во время развития Интернета и компаний дотком в город потянулись высокооплачиваемые интернет-бизнесмены, программисты и другие работники отрасли, создавая высокий спрос на жильё, что вызвало значительное его подорожание. Высокая арендная плата заставила множество семей оставить город навсегда. Обвал компьютерной отрасли в 2001 году сильно повлиял на занятость населения и экономическое состояние города. По сей день близость к Кремниевой долине и большое количество «компьютерных» компаний делают высокие технологии основной отраслью города. В Сан-Франциско самый низкий процент детей от общего количества жителей, он на 14,5 % ниже по сравнению с другими главными городами США.

География и климат

Сан-Франциско расположен на западном побережье США, на оконечности полуострова Сан-Франциско. Границы города сильно растянуты по побережьям Тихого океана и залива Сан-Франциско. В состав города входят несколько островов: Алькатрас, Трежер-Айленд и Йерба-Буэна, а также необитаемые острова Фэралон, расположенные на расстоянии 43-х километров в Тихом океане. Часто говорят, что Сан-Франциско — квадрат со стороною в 7 миль (~11 километров).

Сан-Франциско знаменит своими холмами. Холмом в городе считается возвышение больше 30 метров. В черте Сан-франциско находятся 42 холма; некоторые районы города названы в честь холмов на которых они находятся (Ноб-Хилл, Пасифик-Хэйтс, Рашен-Хилл, Потрето-Хилл и Телеграф-Хилл).

Недалеко от географического центра города, немного южнее, расположены ряд холмов с наименьшей плотностью населения: здесь, в основном, преобладают развлекательная и информационная инфраструктура города. На холме Сютро[en] расположена одноимённая трёхпролётная радиомачта-телевышка высотой 299 метров — это самое высокое сооружение не только Сан-Франциско, но и всей Калифорнии. По соседству расположены одни из самых высоких холмы Твин-Пикс — популярное место посещения туристами. Самый высокий холм в Сан-Франциско — гора Дэвидсон, высотой 282 метра; в 1934 году на ней был построен крест высотой 31,4 метра.

Сан-Франциско находится вблизи двух тектонических разломов, являющихся причиной частых землетрясений, поэтому слабые подземные толчки в районе залива Сан-Франциско происходят постоянно. Угроза сильных землетрясений предъявляет городу высокие стандарты прочности новых зданий и заставляет перестраивать ранние здания и мосты.

Береговая линия Сан-Франциско ограничивает рост города, поэтому территории некоторых районов, таких как Марина, Хантер-Пойнт и большей части зоны Эмбаркадеро, были застроены с использованием искусственной засыпки прибрежных зон. Искусственный остров Трежер-Айленд был построен из материала добытого при строительстве моста через залив. Подобные районы очень нестабильны в случае землетрясений, что наглядно показало землетрясение 1989 года, вызвав сильные разрушения в районе Марина.

Климат

Высказывание, ошибочно приписываемое Марку Твену, гласит: «Самая холодная зима, которую я когда-либо испытывал — лето Сан-Франциско»[19][20]. Климат в Сан-Франциско в целом схож со средиземноморским, характеризуется мягкой влажной зимой и тёплым сухим летом. Сан-Франциско с трёх сторон окружен водой, поэтому на его климат влияет довольно прохладный в этом районе воздух из-за холодных течений Тихого океана, что обусловливает мягкий климат с небольшими сезонными колебаниями температуры.

Средняя летняя температура в городе составляет 18 °C, что на 10 °C ниже, чем в Ливерморе, ближайшем городе внутри континента[21]. Наивысшая температура в Сан-Франциско в 39 °C была зафиксирована 14 июля 2000 года. Среднемесячная температура самого тёплого месяца — сентября — 18,2 °C[21], что холоднее июля в Москве, хотя по широте Сан-Франциско южнее Баку, на широте Ашхабада. Однако среднесуточные температуры выше 16 °C держатся с начала мая до конца октября. Дневная температура зимой около 15 °C. Показатели термометров в городе практически никогда не падают ниже нуля по Цельсию, самая низкая температура была зафиксирована 11 декабря 1932 года, тогда она упала до −3 °C. Сезон с мая по сентябрь совершенно сухой, сезон дождей начинается с ноября и продолжается до марта. Снег — очень редкое явление в Сан-Франциско: начиная с 1852 года, было зафиксировано лишь 10 случаев выпадения снега. Самый сильный снегопад в городе был 5 февраля 1887 года, когда в центре города уровень снега достиг 3,7 дюйма (9,4 см).

Сочетание холодной воды океана и высокой температуры воздуха материковой части Калифорнии приводит к образованию Сан-Францисканского[22] тумана, который летом может обволакивать город (особенно его западную часть, в восточных районах туман менее густой) целыми днями. Туманы активны в городе в конце лета и в период с сентября до октября. Высокие холмы ответственны за 20%-е расхождение в количестве годовых осадков в разных районах. Они также защищают восточные округа от туманов и прохлады, преобладающих в районе Сансет. Микроклимат на восточной стороне города более солнечный и сухой.

Климат Сан-Франциско
Показатель Янв. Фев. Март Апр. Май Июнь Июль Авг. Сен. Окт. Нояб. Дек. Год
Абсолютный максимум, °C 26,1 27,2 30,0 34,4 38,3 39,4 39,4 36,6 38,3 38,8 30,0 24,4 39,4
Средний максимум, °C 14,3 16,2 17,1 17,9 18,6 19,9 20,1 20,7 21,8 21,3 17,8 14,6 18,3
Средняя температура, °C 11,1 12,6 13,3 13,9 14,7 15,8 16,3 16,9 17,5 16,8 14,1 11,3 14,5
Средний минимум, °C 7,8 8,9 9,5 9,9 10,8 11,8 12,5 13,1 13,1 12,3 10,3 8,1 10,7
Абсолютный минимум, °C −1,6 −0,5 0,5 4,4 5,5 7,7 8,3 7,7 8,3 6,1 3,3 −2,7 −2,7
Норма осадков, мм 114 113 82 37 17 4 0 1 5 28 80 115 600
Температура воды, °C 12 12 12 12 12 12 13 14 14 14 14 13 13
Источник: [www.nws.noaa.gov/climate/xmacis.php?wfo=mtr NWS], [www.worldclimateguide.co.uk/climateguides/california/sanfrancisco-ca.php World Climate Guide]

Городской ландшафт

В Сан-Франциско находятся здания Трансамерика (260 метров) и 555 California Street (237 метров), занимающие, соответственно, 3-ю и 4-ю строчку в списке самых высоких зданий Калифорнии.

Кварталы

Исторический центр Сан-Франциско — это северо-восточный «квадрат», на юге граничащий с Маркет-стрит. Сейчас это центр Финансового округа, недалеко располагается площадь Юнион и район отелей и магазинов. В этих районах проходят пути кабельного трамвая, который с вершины Ноб-Хилл, спускается к пристани Фишермен. Также в исторический «квадрат» попадают Рашен-Хилл со знаменитой извилистой улицей — Ломбард-стрит, с городской версией Маленькой Италии — Норс-Бич и Телеграф-Хил.

В округе Мишин (Mission) преимущественно проживает рабочий класс, округ заселён в большей части иммигрантами из Мексики и Южной Америки.

Во время Второй мировой войны Японский квартал был на грани уничтожения, так как правительство приняло решение выселить всех японских американцев. Однако практически сразу после выселения японцев район наполнили тысячи афроамериканцев.

Квартал Аламо-Сквер знаменит своим рядом домов, называющихся «Разукрашенные леди», здесь располагаются особняки бизнес-элиты. На севере располагается дорогой жилой район — Марина.

Ричмонд — обширный регион на севере парка Золотые ворота, простирающийся до берегов Тихого океана. Сегодня его часто называют «Новый Китайский квартал», однако помимо китайцев в Ричмонде проживают иммигранты из других частей Азии, а также России. На юге парка Золотые ворота находится район Сансет, где преобладает азиатская диаспора. Ричмонд и Сансет самые большие кварталы среднего класса; вместе они известны, как Авеню. Из-за высокого уровня преступности Бэй-Вью-Хантерс, находящийся в юго-восточной части города, является самым бедным и опасным кварталом города. Другой южный квартал города отличается от Бэй-Вью-Хантерс, он заселён студентами и рабочим классом.

Саут-оф-Маркет — индустриальный квартал Сан-Франциско, пережил полную реконструкцию в период развития компаний дотком, квартал стал свидетелем строительства многих высотных зданий. Следуя успеху Саут-оф-Маркет, ещё один район — Мишин-Бэй, начал полную перестройку своей инфраструктуры.

Пляжи и парки

По всему побережью Тихого океана растянулся пляж Оушен-Бич, но он непригоден для купания — хотя популярен среди сёрферов — из-за холодной воды и сильных течений. Всю территорию восточнее моста Золотые ворота до парка Пресидио, бывшей военной базы, занимает пляж Бейкер-Бич, пляж известен своими колониями исчезающего растения Hesperolinon congestum.

В общей сложности в Сан-Франциско насчитывается более 200 парков. Самый большой и известный парк в городе — парк Золотые ворота, он занимает территорию протяженностью от центра города до Тихого океана. Когда-то всю территорию парка покрывали лишь трава и песчаные дюны, но теперь парк состоит из тысячи искусственно посаженых растений и деревьев. В парке есть несколько различных садов, самые знаменитые из них: консерватория цветов, японский чайный сад и ботанический сад Стрибинг-Арботериум. Озеро Мерсед — это пресное озеро, окруженное парковой зоной, которое находится неподалеку от Зоопарка Сан-Франциско, ставшего домом для более чем 250 видов животных, многие из которых находятся под угрозой исчезновения. Парк Буэна-Виста находится в районе Хейт-Эшбери, известном своей ролью в движении Хиппи 60-х годов. Официально самый старый парк в Сан-Франциско, он был основан в далёком 1867 году и сперва носил имя Хилл парк, а в 1984 получил своё нынешнее название. Парк расположен на холме, откуда открывается действительно красивый вид на город.

Культура

Сан-Франциско характеризуется как город с высоким уровнем жизни. В период Интернет-революции город стал одним из самых богатых в США, благодаря привлечению высококвалифицированных работников. Многие бедные районы пережили второе рождение. Центр города пережил своеобразный «ренессанс», подгоняемый перестройкой Эмбаркадеро и районов Саут-Бич и Мишн-Бэй. Благодаря многочисленным реконструкциям и перестройкам, в городе сильно выросли цены на жильё, они до сих пор остаются одними из самых высоких в стране.

Многочисленные выходцы из Азии и Южной Америки делают Сан-Франциско интернациональным городом. 39 % его жителей — иностранцы, существует несколько кварталов, где проживают и работают только иммигранты. Начиная с 1970 года, в Чайна-Тауне было решено проводить ежегодный Китайский новогодний парад, так как в городе проживает большое число китайцев, и с каждым годом оно только увеличивается.

Многие иностранные актёры, писатели и другие работники сферы развлечений, прибывшие в 50-х годах, основали современную культуру кофеен, помимо этого они подтолкнули город к социальному подъёму 60-х годов. Сан-Франциско стал одним из центров либерализма, поскольку в городской политике доминировали демократы, зелёные и прогрессивные партии. Жители города, начиная с 1988 года, на выборах президента США ни разу не отдавали больше 20 % голосов за кандидата от республиканской партии.

В Сан-Франциско родился писатель Джек Лондон.

Музеи

Сан-Франциско обладает большим количеством музеев, самый известный из них — Музей современного искусства, где собраны экспонаты современности и XX-го столетия. Музей переехал в новое здание на Саут-оф-Маркет в 1995 году, коллекция притягивает около 600 тыс. посетителей в год. Дворец Лиджин-оф-Онор в основном демонстрирует европейские работы. Парк Золотые ворота знаменит своим музеем изящных искусств — М. Г. де Янг. Он был основан в 1894 году, но сильно повреждён после землетрясения Лома-Приета, в 2004 году он был закрыт на реконструкцию по проекту швейцарских архитекторов Херцога и де Мёрона, а открыт 15 октября 2005 года. Так же, как и в Музее искусств Азии, в Музее де Янга выставлены не европейские работы. Музей искусств Азии имеет в своём распоряжении одну их самых больших коллекций в мире азиатских артефактов и работ. С 1958 до 2004 года все экспонаты находились в крыле Музея де Янга, но когда он был закрыт на реконструкцию, Музей искусств Азии переехал в здание библиотеки Сан-Франциско.

Дворец изящных искусств, первоначально построенный для экспозиции Панама-Пасифик, сегодня принимает туристов, как популярный научный музей — Эксплораториум. (в настоящий момент перенесен на Пирс номер 15)

Рядом с озером Мерсед находится зоопарк Сан-Франциско, содержащий примерно 250 видов животных, 39 из которых считаются находящимися на грани исчезновения. В городе расположено множество музеев необычной тематики: Интернациональный музей женщин, Музей африканской диаспоры, Современный иудейский музей, Музей народных профессий, Музей карикатур и Мексиканский музей. Сан-Франциско славится своими эксцентричными музеями: Антикварный музей вибраторов, Музей механики, Музей офтальмологии, музей Рипли «Хотите верьте, хотите нет», Галерея штампов, Музей татуировок (старых татуировочных машин и инструментов), Музей НЛО, Музей Бигфута и Лох-Несского чудовища и Музей восковых фигур на верфи Фишерман.

Музей Уолта Диснея в Сан-Франциско

Музей Уолта Диснея в Сан-Франциско открыт в октябре 2009 года дочерью классика анимации Дианой Дисней Миллер. Разместился музей в парке Королевский форт Сан-Франциско. В экспозиции личные вещи Диснея, материалы к фильмам, сами фильмы, в том числе, те, которые публика никогда не видела. В здании разместили 215 мониторов для показа лент и кинозал на 120 человек.

Музей русской культуры в Сан-Франциско

Музей существует с 1945 года. В нём собраны экспонаты со всего мира, представляющие историю русской эмиграции.

Исполнительское искусство

Симфонические концерты, оперы и балет — довольно частые явления в Сан-Франциско, все они проходят в здании оперного театра «Памяти войны», в одном из крупнейших театров страны. Городской балет и опера являются самым старым видом исполнительного искусства в США. Город также является домом для Американской консерватории-театра (известна как А. К. Т.), которая сразу же после прибытия в Сан-Франциско в 1967 году стала ведущим театральным шоу в районе залива. Кроме того, в городе появился новый консерваторно-театральный центр, известный по постановке спектаклей не только для широкого круга зрителей, но и для людей с необычной сексуальной культурой. Организация «Театр в районе залива» является главной компанией по продвижению театров. Это некоммерческая организация, её членами числятся 365 театров в районе залива Сан-Франциско. Организация «Театр в районе залива» является главным редактором журнала «Кэлборт».

Кроме того, в Сан-Франциско базируется и выступает первый в мире хор геев, в его состав входит 200 человек и носит он название «Мужской Хор Геев Сан-Франциско». Помимо хора в городе есть организация «Свободный ансамбль геев и лесбиянок Сан-Франциско» — первая открытая музыкальная организация людей нетрадиционной сексуальной ориентации.

Сан-Франциско сильно преуспел в театре импровизаций, у города есть самобытный стиль. В сравнении с Чикаго, где импровизационная постановка продолжается 30—45 минут за вечер, в Сан-Франциско она продолжается 2 часа. В Сан-Франциско предполагают, что человек, который может исполнять что-то по сценарию — сможет также хорошо сыграть на сцене импровизаций. Наибольшего успеха в искусстве импровизации добились такие группы, как импровизация «БЭТС», «Кампания не написанного театра», «Трое за всех», «Действительно выдуманный журнал», «Театр Лила», «Крис Хопкинс и импровизационный альянс Сан-Франциско».

Опера Сан-Франциско

Второй оперный театр в США. Первый — Метрополитен-опера в Нью-Йорке, основана в 1880 году. Опера Сан-Франциско основана в 1923 году итальянским дирижёром Джаетано Мелора. В 1932 году её домом стало новое здание Военно-мемориального дома оперы (архитекторы Артур Браун мл. и Густав Альберт Лансбург).

Популярная музыка

В период 1960-х годов Сан-Франциско был свидетелем формирования новых роковых направлений, начиная с «Звук Сан-Франциско». Две наиболее влиятельных группы из Сан-Франциско 60-х годов — Grateful Dead и Jefferson Airplane — начали свою карьеру в 1965 году. Сан-Франциско был домом для знаменитой панк-рок-группы Dead Kennedys. В 80-х и в начале 90-х город был свидетелем многочисленных панк-рок, электронных, индастриал и рейв движений, которые повлияли на музыкальную культуру Сан-Франциско. В конце 90-х, когда в городе произошла «джентрификация», многим музыкантам пришлось уехать, немного обеднив творчество города. В Сан-Франциско, преимущественно в Филморе и Хантер-Пойнт, проживает большое количество рэп-исполнителей, наиболее знаменитые из них: Messy Marv, RBL Posse, Rappin' 4-Tay, San Quinn, JT the Bigga Figga и Paris. В городе большое доверие получило электронное направление музыки, на которое оказала влияние хаус-музыка Западного побережья и транс-музыка из Европы. Одни из наиболее популярных диджеев и продюсеров электронной музыки в Сан-Франциско: Miguel Migs, Mark Farina и DJ Garth. Om Records, один из самых уважаемых лейблов в США, также расположен в Сан-Франциско. Практически каждые выходные в каком-нибудь из клубов играет какой-нибудь достаточно известный европейский диджей, а иногда и несколько.

Самые известные песни о Сан-Франциско — I Left My Heart in San-Francisco, Тони Беннета и песня Скота Маккензи San Francisco, в песне «The Unwritten Law» группы Deep Purple перед вторым куплетом очень загадочно звучит «San Francisco», а самая последняя песня о городе прозвучала в ноябре 2011 года, в исполнении калифорнийского коллектива GroovePirates под названием San Francisco, в последнем куплете которой четырежды повторяется 'Welcome to San Francisco'.

Фестивали и ярмарки

В Сан-Франциско проходит очень много различных и уникальных уличных фестивалей, вечеринок и парадов. Ярмарка Фолсом-Стрит проходит в сентябре, парад в честь Китайского нового года в феврале, Карнавал (сезон христианских праздников) проходит в течение весны, неделя Флота в октябре, а рейв-фестиваль «Лавфест» проходит в начале октября. Сан-Франциско также проводит различные массовые спортивные соревнования, например, гонка от залива до Брейкерс или Марафон Сан-Франциско.

Много кварталов города имеют свои собственные ежегодные фестивали, в особенности живые выступления музыкантов. Самые большие из них: ярмарка Кастро-стрит, Художественный фестиваль Юнион-стрит, фестиваль Норс-Бич и ярмарка Хейт-Эшбери. Опера Сан-Франциско каждый год в парке Золотые ворота под открытым небом, бесплатно устраивает фестиваль. Симфонический оркестр (San Francisco Symphony), аналогично Опере устраивает несколько выступлений в июле, также является неотъемлемой частью фестиваля Стерм-Грув. 4 июля, в День независимости США, над Рыбацкой пристанью проходит ежегодный фейерверк; другое фейерверк-шоу проходит в мае, на празднике KFOG: Kaboom!.

Спорт

Парк AT&T

Футбольный клуб Сан-Франциско Форти Найнерс, выступающий в НФЛ самый большой профессиональный клуб в городе. Его игровая история началась в 1946 году, а в 1971 году клуб переехал в Монстер-парк (современная арена клуба), находящийся на Кэндлстик Пойнт. Пик успеха клуба пришёлся на 80-е и 90-е, когда команда, ведомая звездами Джо Монтаной, Стивом Янгом, Ронни Лоттом и Джерри Райсем, 5 раз выигрывала Супер Боул.

Сан-Франциско Джайентс, члены главной бейсбольной лиги, первоначально базировались в Нью-Йорке, но перед сезоном 1958 года вынуждены были переехать в Сан-Франциско. К сожалению, таким звездам, как Вилли Мэйс, Вилли Макковэй и Бэрри Бондс не удалось выиграть Мировую серию, после того как клуб переехал в Сан-Франциско. В 1989 году, 3-я игра «Гигантов» в Мировой серии была остановлена землетрясением Лома Приета. «Гиганты» играют в парке AT&T, который был открыт в 2000 году, в рамках программы по реконструкции Саут-Бич и Мишин-Бэй.

Университеты Сан-Франциско активно участвуют в спортивной жизни города. Донс, атлетическая команда Университета Сан-Франциско, выступает в 1-м дивизионе Национально атлетической ассоциации колледжей (НААК). Билл Рассел был лидером мужской баскетбольной команды Донс, когда она выигрывала чемпионат НААК в 1955 и 1956 годах. Команда Гэйторс, представляющая университета штата в Сан-Франциско, выступает во 2-м дивизионе.

В городе есть довольно сильная команда по лакроссу, «Драгонс», играющая в главной лиге лакросса. Клуб выступает на стадионе Кезар, расположенном в юго-восточном углу парка Золотые ворота. Помимо «Драгонс» на стадионе Кезар выступает команда «Калифорния Виктории», играющая в первом дивизионе лиге по соккеру. В городе есть ещё одна полупрофессиональная команда по соккеру, выступающая в любительском дивизионе.

Сан-Франциско обладает богатыми ресурсами и возможностями для проведения спортивных соревнований. Поэтому в городе, начиная с 1912 года, ежегодно проходит состязание по ходьбе — Бэй Брейкерс, хотя оно более знаменито красочными костюмами участников и праздничным духом общественности. Более серьёзное соревнование, ежегодный марафон Сан-Франциско, притягивает более 7 000 участников. В городе около 320 км велосипедных дорожек, а кварталы Эмбаркадеро и Мэрин Грин притягивают скейтбордистов и любителей покататься на роликовых коньках. В парке Золотые ворота и Долорес существуют все условия для любителей тенниса. Так как в Сан-Франциско популярен парусный спорт, в районе Мэрина был построен яхт-клуб.

Медиа

Газета «San Francisco Chronicle», в которой работал обладатель пулитцеровской премии Герб Кэин (англ.), является одной из самых читаемых газет в северной Калифорнии. Некогда известная газета «San Francisco Examiner», владельцем которой был Уильям Рэндольф Хёрст, и где работал журналист Амброз Бирс, по прошествии многих лет превратилась в маленький таблоид. «Sing Tao Daily» является крупнейшей газетой, выходящей на китайском языке, которая печатается в районе залива Сан-Франциско. Среди других популярных газет Сан-Франциско — газеты «Bay Guardian» и «SF Weekly». Один из наиболее популярных глянцевых журналов в городе — «Сан-Франциско Мэгазин». Некоторые другие газеты и журналы:

  • «Кстати» — русско-американская еженедельная газета, издающаяся с 1994 года; распространяется бесплатно по Северной Калифорнии.
  • «24 часа» — еженедельная газета, распространяющаяся в русских магазинах, офисах, киосках и других пунктах сбора русской общины Сан-Франциско и Района Залива в Калифорнии.
  • «Запад-Восток» — еженедельная русскоязычная газета; начала издаваться 1 сентября 2000-го года, тогда она называлась «Денвер-Курьер» и изначально выходила только в штате Колорадо.
  • «Факт» — русско-американский информационно-развлекательный журнал в Лос-Анджелесе и распространяется по всей Калифорнии.
  • «Russian Yellow Pages» — русскоязычный телефонный справочник агломерации Сан-Франциско; основан в 2002 году, издается два раза в год значительным тиражом.

Зона телевещания в Сан-Франциско занимает 6-е место в США, а радиовещания 4-е. Все главные телекомпании страны открыли филиалы, обслуживающие зону залива, большинство из них находится в Сан-Франциско. В городе есть несколько местных телерадиостанций. В городе расположены региональные офисы компаний CNN и BBC.

Общественно-правовая телерадиостанция KQED вещает из района Потрето-Хил. Радиостанция KQED-FM является самым популярным в стране филиалом National Public Radio. Расположенные в Сан-Франциско компании CNET и Salon.com были одними из пионеров в интернет-медиа.

Экономика города

Основа экономики Сан-Франциско — туризм. Благодаря изображению города в фильмах, музыке и популярной культуре, Сан-Франциско узнаваем во всем мире. Это город, где Тони Беннетт оставил своё сердце, где Френклин Страуд, известный как «ловец птиц», провёл много лет в тюрьме, а Rice-a-Roni стали любимой едой населения. Сан-Франциско занимает 5-е место по количеству посещения иностранными туристами среди всех городов США, а 39-й пирс, находящийся в районе Фишермэн Уорф, является третьим по популярности местом в стране.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4720 дней] Более 15 миллионов туристов посетило город в 2005 году, оставив в казне города около 7,5 миллиардов долларов. В районе Москоне Центр сосредоточена большая инфраструктура ресторанов и отелей. Сан-Франциско входит в десятку мест в Северной Америке, предназначенных для проведения различных съездов и конференций. Сан-Франциско входит в 10-ку лучших городов мира.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4720 дней]

Калифорнийская золотая лихорадка подтолкнула Сан-Франциско к развитию банковской системы, сейчас город является главным финансовым центром на западном побережье. Монтгомери-стрит и Финансовый округ известны, как «Уолл Стрит запада», это дом для Федерального резервного банка Сан-Франциско и Pacific Exchange. Банк Америки, пионер в предоставлении услуг среднему классу, был основан в Сан-Франциско в 1928 году. Много больших финансовых институтов, мультинациональных банков и страховых компаний расположены или имеют региональные офисы в городе. В центре расположено около 30 международных финансовых организаций, 6 компаний, попадающих в Fortune 500, и большое число инфраструктур, направленных на профессиональное обслуживание населения (адвокатские конторы, пиар-компании, архитектурные компании и так далее).

Экономика города стремительно выросла после того, как на юге появилась Силиконовая долина, требующая привлечения специалистов высокого класса. В долине также размещен биотехнологический и биомедицинский исследовательский центр. В Мишн-Бэй находится второй кампус UCSF, который готовит высоко профессиональные кадры и служит штаб-квартирой Калифорнийского института регенеративной медицины, который финансирует программу исследования стволовых клеток по всему штату.

Маленькие компании, со штатом меньше чем 10 человек, составляют 85 % всех предприятий в городе. Количество служащих в компаниях, со штатом более 1000 человек, было сокращено вдвое, начиная с 1977 года. В городе очень редко можно встретить огромные супермаркеты, называемые «Биг Боксами», это вызвано тем, что строительство Биг Боксов отрицательно влияет на малый бизнес в Сан-Франциско, с которого в городскую казну поступает большая часть доходов. Комиссия Малого бизнеса поддержала кампанию по сохранению доли малого бизнеса, чем вынудила городской совет ввести ограничения на районы, в которых можно строить супермаркеты, эту стратегию поддержали жители города, проголосовавшие за вступление в силу ограничений.

Администрация города

Начиная с 1856 года Сан-Франциско носит статус города-округа; в Калифорнии существует только одна такая консолидация. Помимо того, что мэр является главой исполнительной власти, он также стоит во главе управления округа. Юрисдикция мэра распространяется не только в пределах округа — примером является аэропорт Сан-Франциско, который находится в округе Сан-Матео, но принадлежит властям Сан-Франциско. По акту Рэкера, подписанному в 1913 году, Сан-Франциско были жалованы в вечную аренду долина Хетч-Хетчи и водораздел в национальном парке Йосемити.

Правительство Сан-Франциско состоит из 2-х равноправных ветвей. Первая ветвь — исполнительная, возглавляемая мэром и другими избираемыми лицами. Вторая ветвь — законодательная, она состоит из 11-ти членов составляющих городской совет, во главе которого стоит президент. Президент отвечает за прохождение законов и принятие бюджета, хотя у жителей города есть возможность непосредственно повлиять на законодательную власть, путём голосования. Члены совета города выбираются как представители разных округов города. Если мэр умрет или уйдет в отставку, его полномочия перейдут президенту совета; такой случай произошёл в 1978 году, когда убили Джорджа Москоне и его полномочия перешли к Дайэнн Файнстайн. Бюджет города на 2007—2008 годы составлял более 6 миллиардов долларов.

Федеральное правительство использует Сан-Франциско для расположения различных ведомств таких, как Апелляционный суд девятого округа США, Федеральный резервный банк и Монетный двор. До разоружения в 1990 году в городе существовали 3 военные базы: Пресидио, Трежер-Айленд и Хантерс-Пойнт. В наследство от них достался лишь праздник флота. В Сан-Франциско располагается Верховный суд штата Калифорния, а также ряд других учреждений штата. В городе расположены 30 дипломатических представительств различных стран мира, в том числе Генеральное консульство Российской Федерации.

Демография

По состоянию на 2005 год население центра города составляло 739 426 человек. Сан-Франциско — второй по плотности населения среди городов США: на одной кв. миле проживает около 16 тысяч человек. В Сан-Франциско проживает около 0,7 млн человек, это самое большое количество среди всего района залива, город занимает 5 место в США по этому показателю, по итогам переписи 2000 года.

Белые составляют около 44 % от общего числа жителей Сан-Франциско, азиаты около 31 %, латиноамериканцев любой расы — 14 %, афроамериканцы — менее 8 % от общего числа жителей.

Лишь небольшая часть жителей Сан-Франциско прожили в городе всю жизнь. Только 35 % жителей родились в Калифорнии, 26 % на территории США, а 39 % за пределами государства.

Заработок средней семьи Сан-франциско составил в 2005 году 57 496 долларов — это 5-й показатель среди больших городов США. Следуя национальной тенденции переезжать из более дорогих городов в погоне за увеличением дохода, многие жители среднего класса уехали из Сан-Франциско, что сказалось на процентном показателе количества детей: в городе на 14,5 % детей меньше по сравнению с другими большими городами страны. В Сан-Франциско 7,8 % составляют малоимущие семьи, это меньше среднего показателя по стране.

Бездомные являются «хронической болезнью» города начиная с 1980-х годов. На душу населения в Сан-франциско приходится большее количество бездомных, чем в любом другом городе США. Большое количество бездомных повлияло на увеличение преступной активности. Например, за 2003 год в Сан-Франциско было совершено 5725 тяжких преступлений и 38 163 преступлений касающийся собственности — это больше среднего показателя по стране. Среди 50-ти наибольших городов по количеству населения Сан-Франциско занимает 32-е место по показателю тяжких преступлений и 38-е место по показателю имущественных преступлений.

Религия в округе Сан-Франциско

Русская православная церковь

37 829 и 7 религиозных общин

  • Никольский Патриарший собор[23]
Католики

180 798 и 49 религиозных общин

Иудеи

49 500 и 36 религиозных общин

Мусульмане

22 664 и 6 религиозных общин

Объединённая методистская церковь (протестанты-методисты)

13 522 и 16 религиозных общин

Епископальная церковь США (англикане)

6295 и 19 религиозных общин

Все религиозные — 324 882 и 408 религиозных общин
Все население 386 816[24]

Русские в Сан-Франциско

В Сан-Франциско и пригородах проживает значительная (около 20 тыс. человек) русскоговорящая община: многие живут в районе Ричмонд. Этот район славится обилием русских магазинов и ресторанов. В городе расположен русский культурный центр, основанный в 1939 году. Генеральное консульство Российской Федерации ведёт свою историю со времён дореволюционной России и с 1973 года работает в престижном районе Пасифик-Хайтс.

Пресса на русском языке: «Русский Клуб Сан-Франциско» — электронная газета на русском языке; ежедневные новости, события и каталог русскоязычных бизнесов Сан-Франциско и зоны залива.

В Сан-Франциско издается газета «Русская жизнь» в редакционную коллегию которой входят: Беляев Владимир, Градова Зоя Ивановна, Забегалин Андрей[25] (в газете нет должности главного редактора, как это принято в России). Газета рассказывает читателям о событиях в России.

В Сан-Франциско есть Русский Центр, расположенный в отдельном доме, а также Музей Русской Культуры[25].

Также в Сан-Франциско были литературные кружки один из которых — «Кружок поэтов и писателей „Литературные Встречи“»[25], объединивший многих русских поэтов и писателей в эмиграции.

Последние два года своей жизни в пригороде Сан-Франциско жил советский актёр Савелий Крамаров.

В Сан-Франциско живёт писатель Маргарита Меклина. Она — лауреат «Русской премии» за 2008 год в номинации «Малая проза» за цикл очерков и рассказов «Моя преступная связь с искусством». Премия присуждается в Москве зарубежным авторам, которые пишут на русском языке.

В Сан-Франциско расположен кафедральный собор иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» — кафедральный собор Сан-Францискской и Западно-Американской епархии Русской православной церкви заграницей[26].

Гомосексуалы в Сан-Франциско

Сан-Франциско — первый город в мире по количеству проживающих в нём гомосексуалов, по различным данным таковых от 10 % до 15,4 % общего населения. Такая ситуация связана с миграцией геев и лесбиянок из консервативной провинции в крайне либеральный мегаполис[27][28].

Сан-Франциско является одним из исторических гей-центров: с гей-кварталом Кастро связана история политического взлёта гомосексуала Харви Милка, здесь появился самый известный символ ЛГБТ-сообщества — радужный флаг и прошёл первый в мире ЛГБТ-кинофестиваль «Фреймлайн», возведён Мемориальный парк Розового треугольника и так далее.

Образование

Высшее образование

Сан-Францисский университет штата — это часть Калифорнийской университетской системы штата. Он находится около озера Мэрсед. Университет ежегодно выпускает 30 000 студентов и принимает новичков, преподаватели, многие с учёной степенью, преподают более ста дисциплин. Городской колледж Сан-Франциско, находящийся в округе Инглисейд, считается одним из самых больших колледжей в стране. Он обучает около 100 000 студентов и предлагает продолжительную программу обучения. В 1855 году был основан Иезуитский университет Сан-Франциско, сегодня он располагается в районе Лоне-Маунтин. Университет сфокусирован на свободомыслящем искусстве, это один из самых старых университетов основанный западнее реки Миссисипи.

Калифорнийский университет в Сан-Франциско — это один из 10 кампусов Калифорнийской университетской системы, и 2-й работодатель в городе. Специализируется на биомедицинских исследованиях и выпускает студентов только с медицинским образованием, входит в пятерку лучших медицинских школ в США. При университете есть медицинский центр КУСФ, который входит в 10-ку лучших больниц в стране. В 2003 году открылся новый 43-акровый кампус КУСФ, где ведутся исследования в сфере биотехнологии и наук о сознании и поведении. В районе Сивик-Сентр находится Хастингский юридический колледж, основанный в 1878 году, самый старый юридический колледж в Калифорнии, он выпускает больше судей, чем любой другой институт.

Многие специалисты в изобразительном искусстве обучались в Сан-Франциском институте искусств или в самой большой в США, частной Академии искусств.

Калифорнийская кулинарная академия, в рамках программы Le Cordon Bleu, предлагает абитуриентам обучиться искусству приготовлении и выпечки, а также управлению ресторанами.

Консерватория Сан-Франциско

В Сан-Франциско расположена единственная консерватория на западном побережье Соединенных Штатов Америки. Здесь учился знаменитый американский джазовый трубач Эдди Хендерсон.

Начальные и средние школы

Жители Сан-Франциско имеют большой выбор общественных школ, но в большинстве случаев предпочитают отдавать детей в высшую школу Лоуэлл, самую старую школу западнее реки Миссисипи, и в маленькую школу Искусств. В сравнении с 10 % на территории страны, в Сан-Франциско чуть меньше 30 % школьников обучаются в одной из ста частных или приходских школах. Из этих 100 школ, 40 попадают под контроль Римско-католической церкви Сан-Франциско.

Среди множества частных школ, можно выделить 2 школы: подготовительный колледж Святого Игнатиуса и школа «Священное сердце». Обе школы самые старые и непримиримые соперники. Каждый год школы устраивают соревнования «Брюс Махони», в память о 2-х убитых школьниках в период 2-й мировой войны.

Инфраструктура

Дороги и автострады

Из-за уникальной географии, что часто мешало строительству дорог, и из-за результатов «дорожной революции» в конце 50-х, Сан-Франциско один из немногих городов США, который выбрал европейский артериальный стиль расположения дорог вместо большой сети автострад. Жители города продолжают следовать этому курсу, выбрав, после землетрясения Лома Приета, полное уничтожение автострады Эмбаркадеро и часть центральной автострады, превратив их в бульвары.

Через город проходит несколько главных автострад, соединяющих север западного побережья с югом или западное побережье с центром материка. Автомагистраль I-80, ведущая в Нью-Йорк, начинается по приближению к мосту Бэй-Бридж (англ.), соединяющий Сан-Франциско и Окленд, единственный прямой автодорожный путь на восточный берег залива. Федеральная автодорога US 101 соединяет Сан-Франциско с Сан-Хосе (в южном направлении) и округом Марин (в северном направлении, через мост Золотые ворота). Автодорога SR 1, также проходит через мост Золотые ворота. Автомагистраль I-280, начинаясь в городе, также соединяет его с Сан-Хосе. Автодорога SR 35, которая проходит по гребню гор Санта-Круз, входит в город по бульвару Скайлайн, что в южной части Сан-Франциско. Самыми оживлённым улицами города считаются бульвар Гири, Линкольн-Уэй, Фелл-Стрит, Маркет-Стрит и Портола-Драйв.

Общественный транспорт

Система общественного транспорта Сан-Франциско — самая развитая система на западном побережье США. Около 35 % населения города ежедневно пользуются общественным транспортом. Транспортная система города включает в себя автобусы, троллейбусы, наземные и подземные скоростные трамваи Muni Metro. Всё это — так называемая система San Francisco Municipal Railway (MUNI), в состав которой также входят знаменитые исторические кабельные трамваи (см. Кабельный трамвай Сан-Франциско).

Помимо внутригородского транспорта, в Сан-Франциско развита система пригородных сообщений. В городе функционирует своего рода метрополитен агломерации, работу которого обеспечивает агентство BART. BART — это региональная система быстрого перемещения, которая соединяет Сан-Франциско с восточным побережьем через туннель Трансбэй, под его юрисдикцию также попадают пути сообщения с Сан-Матео, с международным аэропортом Сан-Франциско и с Милбрэй. Железнодорожная система Калтрейн связывает Сан-Франциско с Сан-Хосе.

Транспортный комплекс Трансбэй Терминал обслуживает вокзалы большого ряда систем железнодорожных сообщений, таких как AC Transit, samTrans и Golden Gate Transit. Маршрут поездов Сан-Франциско — Эмеривилл (англ.) обслуживает система Amtrak.

В Сан-Франциско существует небольшой флот паромов, которые перевозит людей в округ Марин, Окленд или на север Вальехо (англ.), что в округе Солано.

Аэропорт

Международный аэропорт Сан-Франциско — San Francisco International Airport (IATA: SFO, ICAO: KSFO, FAA LID: SFO), расположен в 21 км южнее города на берегу залива Сан-Франциско (англ. San Francisco Bay), в округе Сан-Матео, он находится под юрисдикцией города-округа Сан-Франциско. Это центр для United Airlines, самого крупного арендатора, и компании Virgin America.

Аэропорт Сан-Франциско расположен на искусственно засыпанной территории залива Сан-Франциско. Международный терминал аэропорта — самый большой в Северной Америке, В течение экономического роста в конце 1990-х, когда трафик стал очень плотным и вызывал всё более длительные задержки, было решено построить дополнительную взлётно-посадочную полосу, что потребовало дополнительно осушить залив. В 2005-м году по количеству обслуживаемых пассажиров аэропорт занимал 14 место в США и 23 в мире, принимая около 32,8 миллионов человек ежегодно.

Недалеко от Сан-Франциско имеются ещё два крупных гражданских аэропорта. Это аэропорт Сан-Хосе — Norman Y. Mineta San José International Airport (IATA: SJC, ICAO: KSJC, FAA LID: SJC) — расположенный в 70 км на юго-восток от Сан-Франциско, а также аэропорт Окленда — Oakland International Airport (IATA: OAK, ICAO: KOAK, FAA LID: OAK), расположенный в 32 км на восток от города на противоположном берегу залива Сан-Франциско.

Порты

Порт Сан-Франциско был ранее самым большим и загруженным портом на западном побережье США. Сейчас это звание принадлежит портам Лос-Анджелеса и Лонг-Бич. Его особенностью были многочисленные пирсы перпендикулярно расположенные берегу. Они имели в своём наличии краны для разгрузки пришвартованных кораблей и развитые транспортные пути для перевозки грузов на склады. Порт принимал грузы с портов со всего света и был главным центром западного побережья по торговле лесоматериалом. Забастовка докеров западного побережья, состоявшаяся в 1934 году, стала важным событием в истории рабочего движения и привела к приостановке работы порта и столкновениеям с силами национальной гвардии.

Развитие контейнерных перевозок устранившее необходимость в портах на основе пирсов, привело к перемещению в Окленд большей части коммерческого грузопотка. Многие причалы остались брошенными на многие годы после разрушения шоссе Эмбаркадеро вплоть до завершения реконструкции района порта. Центр порта — здание Ферри, которое до сих пор занимается вопросами перевозок в пригородные зоны. Здание было восстановлено и переделано в рыночную площадь. Неиспользуемые для основного судоходства пирсы в настоящее время используются в основном для офисных зданий, магазинов, музеев, швартовки туристических судов, яхт и частных кораблей.

Прозвища города

Города-побратимы

Ниже представлен список городов-побратимов Сан-Франциско[29]:

См. также

Напишите отзыв о статье "Сан-Франциско"

Примечания

  1. 1 2 [factfinder.census.gov/faces/tableservices/jsf/pages/productview.xhtml?src=bkmk San Francisco city, California - Population Finder - American FactFinder]
  2. [www.sfgate.com/default/article/Frisco-that-once-verboten-term-for-the-city-by-2582886.php Frisco, that once-verboten term]. SFGate. San Francisco Chronicle (October 14, 2003). Проверено 25 февраля 2013. [www.webcitation.org/6FbzpKvAW Архивировано из первоисточника 4 апреля 2013].
  3. [www.sfgenealogy.com/sf/history/hgoe82.htm Don't Call It Frisco] (April 3, 1918), стр. 6. Проверено 11 июля 2011.
  4. [antology.rchgi.spb.ru/Franciscus/orden.rus.html Sancti patris Francisci Assisiensis]
  5. [www.sfmuseum.org/hist6/founding.html The Founding of San Francisco — 1776]
  6. Richards, Rand (1992). Historic San Francisco: A Concise History and Guide. Heritage House.
  7. [www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=5334411 Remembering the 1906 San Francisco Earthquake : NPR]
  8. [tinet.ita.doc.gov/outreachpages/download_data_table/2008_States_and_Cities.pdf Notice to Visitor]
  9. Stewart, Suzanne B. [www.sonoma.edu/asc/projects/pointreyes/overview2.pdf Archaeological Research Issues For The Point Reyes National Seashore – Golden Gate National Recreation Area] (PDF). Sonoma State University – Anthropological Studies Center (November 2003). Проверено 12 июня 2008.
  10. [sfgov.org/site/visitor_index.asp?id=8091 Visitors: San Francisco Historical Information]. City and County of San Francisco (n.d.). Проверено 10 июня 2008. [web.archive.org/web/20060301022510/sfgov.org/site/visitor_index.asp?id=8091 Архивировано из первоисточника 1 марта 2006].
  11. Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>; для сносок DeAnza-Moraga-Palou не указан текст
  12. [www.sfgov.org/site/visitor_index.asp?id=8091 City & County of San Francisco]
  13. The Virtual Museum of the City of San Francisco [www.sfmuseum.org/hist1/early.html From the 1820s to the Gold Rush]. The Virtual Museum of the City of San Francisco (July 16, 2004). Проверено 13 июня 2008.
  14. Robert Ryal Miller, [books.google.com/books?id=BTYSAQAAIAAJ Captain Richardson, Mariner, Ranchero, and Founder of San Francisco] Berkeley: La Loma Press, 1995 [Call number at SSU: Regional Room F869 .S353 R546] 1995
  15. Кислова, Альбина (1984). «[america-xix.org.ru/library/kislova-mormons/ Мормоны на американском Западе (к истории массовых миграций 30—50-х годов XIX в.)]». Американский ежегодник (М.:Наука): 165–185. Проверено 3 февраля 2016 года.
  16. Wiley Peter Booth. National trust guide- San Francisco: America's guide for architecture and history travelers. — New York: John Wiley & Sons, Inc., 2000. — P. 4–5. — ISBN 978-0-471-19120-9.
  17. [www.ancientcity.ru/goroda-severnoy-ameriki/san-frantsisko.html Древние города. Сан-Франциско] (9 января 2013 года). Проверено 3 февраля 2016 года.
  18. [earthquake.usgs.gov/regional/nca/1906/18april/magnitude.php What was the magnitude?] USGS Earthquake Hazards Program
  19. [www.snopes.com/quotes/twain.asp And Never the Twain Shall Tweet]. Urban Legends Reference Pages. Snopes.com (September 26, 2007). [www.webcitation.org/618iAAceB Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
  20. [www.ukrest.ru/ru/?m=4324 Сан-Франциско]
  21. 1 2 [www.worldweather.org/093/c00272.htm World Weather Information Service — San Francisco, California]
  22. Gilliam, Harold (July–September, 2002), "[baynature.org/articles/jul-sep-2002/cutting-through-the-fog Cutting Through the Fog: Demystifying the Summer Spectacle]", Bay Nature, <baynature.org/articles/jul-sep-2002/cutting-through-the-fog> 
  23. [www.patriarchia.ru/db/text/2431760.html Митрополит Волоколамский Иларион совершил Божественную литургию в Никольском соборе Сан-Франциско]
  24. [www.thearda.com/mapsReports/reports/counties/06075_2000.asp www.thearda.com/mapsReports/reports/counties/06075_2000.asp]
  25. 1 2 3 www.dordopolo.ru Сайт русских поэтов и писателей в Сан-Франциско — «Литературные встречи 40 лет спустя — Владимир Дордополо»
  26. [www.wadiocese.com/directory.php?id=C0_35_5 Сайт РПЦЗ]
  27. speakout.com/activism/apstories/10044-1.html Census Figures on Same-Sex Couples by MARGIE MASON
  28. Gary J. Gates [www.law.ucla.edu/williamsinstitute/publications/SameSexCouplesandGLBpopACS.pdf Same-sex Couples and the Gay, Lesbian, Bisexual Population: New Estimates from the American Community Survey] // The Williams Institute on Sexual Orientation Law and Public Policy, UCLA School of Law, October, 2006
  29. [www.sister-cities.org/directory/USlistingsResults.cfm California] (англ.). SCI: Sister City Directory. Проверено 23 марта 2011. [www.webcitation.org/618iAmbsY Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].

Ссылки

  • [www.wired.com/magazine/2010/03/st_obsessed_toothpicks/ Скульптура из зубочисток] wired.com Художник Скотт Вивер создал огромную скульптуру из зубочисток, которая изображает достопримечательности Сан-Франциско.
  • [www.guardian.co.uk/books/2010/nov/18/nick-hornby-ministry-stories Писательский клуб для детей]guardian.co.uk Первый писательский клуб для детей открыт в 2002 году в Сан-Франциско.
  • [www.monkeylectric.com/m464q_gallery.htm LED-лампочки на велосипедах]monkeylectric.com Группа американских дизайнеров MonkeyLectric в Сан-Франциско показала как можно преобразить велосипед с помощью разноцветных LED-лампочек.
  • [vimeo.com/988896 Шоу огненных скульптур] ]vimeo.com Регулярно проходит в Сан-Франциско
  • [www.sfgate.com/cgi-bin/article.cgi?f=/c/a/2004/07/14/DDG0N7KJJ522.DTL Царь искусств Сан-Франциско Стенли Гатти]sfgate.com Стенли Гатти — основатель Фонда уличного искусства


Отрывок, характеризующий Сан-Франциско

Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сан-Франциско&oldid=81259824»