Сан-Хуан (провинция, Аргентина)

Сан-Хуан
исп. San Juan

Герб Флаг
Страна	Аргентина
Статус	провинция
Включает	19 департаментов
Административный центр	Сан-Хуан
Официальный язык	испанский
Население (2010)	681 055 (13-е место)
Плотность	7,6 чел./км² (13-е место)
Площадь	89 651 км² (3,24 %, 15-е место)
Часовой пояс	UTC-3
Код ISO 3166-2	AR-J
[www.sanjuan.gov.ar/ Официальный сайт]

Сан-Хуан (исп. San Juan) — провинция на западе Аргентины.

Провинция граничит на севере с провинцией Ла-Риоха, с Сан-Луис, на юго-востоке, с Мендосой на юге и с Чили на западе.

Географическое положение и климат

Провинция имеет две примечательные горные цепи: Анды на западе и Сьерра-де-Валле, относящаяся к Сьерра-Пампеана, на востоке. Самая высокая вершина — Мерседарьо (6770 м), одна из самых высоких гор Америки.

Растительность по большей части характерная для «монте» — поросшей кустарниками степи с небольшими пустынными районами. Важные реки — Рио-Саладо-дель-Оэсте, которую в провинции называют Рио-Бермехо и Рио-Дезагуадеро, река Хачал на севере и Сан-Хуан на юге.

Климат умеренный, с тёплым летом (средние температуры 22-27 ºС в зависимости от высоты местности) и прохладными зимами (6-10 ºС). На всей территории веет сухой горячий ветер сонда.

Количество осадков небольшое, преимущественно в летние месяцы, составляет около 100 мм на западе и 200 мм на востоке. Из-за сухости воздуха разница дневных и ночных температур составляет около 20 ºС.

История

До прибытия испанских конкистадоров провинцию населяли индейские племена.

Город Сан-Хуан-де-ла-Фронтера был основан Хуаном Жофреем Монтеса в 1562 году и был перенесен в 1593 году на 2 км к югу из-за частых наводнений реки Сан-Хуан.

В 1776 году, когда Сан-Хуан перешёл к вице-королевству Рио-де-ла-Плата, землетрясение почти полностью уничтожило город.

Борец за независимость Аргентины, генерал Хосе де Сан-Мартин был назначен губернатором Куйо в 1814 году. В то время эта территория включала в себя Сан-Хуан. Отсюда сан-Мартин начал свой легендарный переход через Анды, одно из великих тактических решений в военной истории. Сан-Хуан, тогда еще небольшой городок, снабжал участников экспедиции золотом, людьми и мулами.

В 1820 году Сан-Хуан становится автономной провинцией.

Время международной изоляции Аргентины и приход нового, более либерального правительства в 1853 году вернул в Аргентину высланную интеллигенцию. Среди них был военный офицер и писатель-романист из Сан-Хуана, Доминго Сармьенто. В 1862 году он был избран губернатором и ввел первый в истории Аргентины закон об обязательном образовании, которого в то время не имело 80 % населения. В 1968 году, когда он стал президентом Аргентины, этот закон стал национальным.

В 1944 году небольшое по размерам, но разрушительное землетрясение уничтожило практически весь город, унеся жизни 10 000 жителей. Акция по сбору средств жертвам землетрясения стала эффективной благодаря полковнику Хуану Перону и его жене и соратнику Еве Дуарте.

Следующее сильное землетрясение произошло в 1977 году, однако благодаря новым конструкциям зданий, отстроенных после 1944 года, ущерб удалось свести к минимуму. Значительной потерей стал только разрушенный собор Сан-Хуана.

После 1945 года правительство Аргентины выделило средства на создание Национального университета Сан-Хуана, открывшего свои двери в 1973 году.

В середине 70-х годов конгресс одобрил проект по строительству плотины Уллум и водохранилища для подъема сельского хозяйства. И с 1980 года провинция стала конкурентом соседней Мендосы в выращивании олив, инжира и винограда. Сейчас Сан-Хуан является вторым крупным производителем этих культур после Мендосы.

Население

Большая часть населения сконцентрирована в немногих долинах-оазисах. Около 80 % живут в районе города Сан-Хуан (около 450 000 жителей) в Тулумском оазисе. Другие города — Качете на западе (35 000 жителей) и Сан-Хосе-де-Хачал (21 000 жителей) на севере.

Коренное индейское население практически исчезло, вместе с языком и культурой.

Административное деление

Провинция разделена на 19 департаментов. Департаменты и общины (муниципалитеты) совпадают территориально.

Департаменты провинции Сан-Хуан
№	Наименование	Оригинальное наименование	Население, тыс. жит. (2001 г.)	Население, тыс. жит. (2010 г.)	Территория, км²	Плотность, чел./км²	Административный центр
1	<center>Альбардон	<center>Albardon	<center>20,4	<center>23,9	<center>945	<center>25,3	<center>Хенераль-Сан-Мартин
<center>2	<center>Ангако	<center>Angaco	<center>7,6	<center>8,1	<center>1865	<center>4,4	<center>Вилья-Эль-Сальвадор
<center>3	<center>Валье-Фертиль	<center>Valle Fertil	<center>6,9	<center>7,2	<center>6419	<center>1,1	<center>Вилья-Сан-Агустин
<center>4	<center>Вейнтисинко-де-Майо	<center>Veinticinco de Mayo	<center>15,2	<center>17,1	<center>4519	<center>3,8	<center>Санта-Роса
<center>5	<center>Иглесия	<center>Iglesia	<center>6,7	<center>9,1	<center>19801	<center>0,5	<center>Родео
<center>6	<center>Калингаста	<center>Calingasta	<center>8,2	<center>8,6	<center>22589	<center>0,4	<center>Тамбериас
<center>7	<center>Сан-Хуан(Капиталь)	<center>San Juan(Capital)	<center>112,8	<center>109,1	<center>30	<center>3637,4	<center>Сан-Хуан
<center>8	<center>Каусете	<center>Caucete	<center>33,6	<center>38,3	<center>7502	<center>5,1	<center>Каусете
<center>9	<center>Нуэве-де-Хулио	<center>Nueve de Julio	<center>7,7	<center>9,3	<center>185	<center>50,3	<center>Нуэве-де-Хулио
<center>10	<center>Посито	<center>Pocito	<center>41,0	<center>53,2	<center>515	<center>103,2	<center>Вилья-Аберастайн
<center>11	<center>Ривадавия	<center>Rivadavia	<center>76,2	<center>82,6	<center>157	<center>526,4	<center>Ривадавия
<center>12	<center>Росон	<center>Rawson	<center>107,7	<center>114,4	<center>300	<center>381,2	<center>Вилья-Краусе
<center>13	<center>Сан-Мартин	<center>San Martin	<center>10,1	<center>11,1	<center>435	<center>25,6	<center>Вилья-Сан-Мартин
<center>14	<center>Санта-Люсия	<center>Santa Lucia	<center>43,6	<center>48,1	<center>45	<center>1068,6	<center>Санта-Люсия
<center>15	<center>Сармьенто	<center>Sarmiento	<center>19,1	<center>22,1	<center>2782	<center>8,0	<center>Медиа-Агуа
<center>16	<center>Сонда	<center>Zonda	<center>4,0	<center>4,9	<center>2360	<center>2,1	<center>Вилья-Басилио-Ньевас
<center>17	<center>Ульум	<center>Ullum	<center>4,5	<center>4,9	<center>4391	<center>1,1	<center>Вилья-Ибаньес
<center>18	<center>Хачаль	<center>Jachal	<center>21,0	<center>21,7	<center>14749	<center>1,5	<center>Сан-Хосе-де-Хачаль
<center>19	<center>Чимбас	<center>Chimbas	<center>73,8	<center>87,3	<center>62	<center>1407,4	<center>Вилья-Паула-Альбаррасин-де-Сармьенто

Экономика

Экономика Сан-Хуана ориентирована на сельское хозяйство, в первую очередь, на выращивание винограда. Сан-Хуан — второй крупный производитель аргентинских вин после Мендосы. Виноделие пришло сюда с испанцами в 1569—1589 годах и первоначально производилось только для нужд колоний. Сейчас виноградники занимают около 500 км² (56 % всех используемых территорий). Кроме винограда, выращиваются помидоры, кукуруза, картофель, инжир, персики и другие культуры.

Промышленность составляет 20 % валового продукта и представлена виноделием и производством консервов. Имеется также химическая, нефтехимическая, металлургическая, текстильная промышленность, производство пластмасс и автозапчастей, производится ремонт авиационной техники (некогда авиастроительная фирма Chincul).

Интенсивно развивается добыча разнообразных минералов совместно с международными компаниями. В 2005 году корпорация «Баррик Голд Корпорейшн», один из крупнейших в мире золотодобывающих концернов, сообщила о покупке больших территорий в Сан-Хуане. Ежегодно здесь добывается более 11 000 унций золота, однако эта деятельность может оказать негативное воздействие на ледники Сан-Хуана.

В 2007 году «Баррик Голд Корпорейшн» установила самый высокогорный в мире ветряной двигатель на прииске Веладеро в провинции Сан-Хуан на высоте около 4200 м.

В 2006 году начата добыча нефти к северу от административного центра провинции, в департаменте Хакал.

Туризм

Среди туристических мест — природный парк Исчигуаласто, известный также как Вале-де-ла-Луна и входящий в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, Барреаль в Андах, в окрестностях которого расположен самый северный горнолыжный курорт Аргентины Манантиалес, Сан-Августин-де-Валле-Фертиль в восточной Сьерре, горячие источники в Писманта и языческий храм Дифунта-Корреа.

Развивается экотуризм, культурный туризм и экстремальный туризм.

С 2005 года представлен также агротуризм, включающий в себя так называемые «винодельческие маршруты».

Галерея

• Quebrada de Ullúm, San Juan, Argentina.jpg

  Уллумская плотина

• Terremoto de 1944, San Juan, Argentina.jpg

  Землетрясение в Сан-Хуане 1944 года

• Ischigualasto national park.jpg

  Национальный парк Исчигуаласто

• Autumn Royal grapes.jpg

  Осенний урожай винограда

Ссылки

• [www.sanjuan.gov.ar/ Официальный сайт провинции Сан-Хуан]  (исп.)
• [www.turismo.sanjuan.gov.ar/ Отдел туризма]  (исп.)
• [www.unsj.edu.ar/ Национальный университет Сан-Хуана]  (исп.)
• [www.travelsanjuan.com.ar/ Туристический путеводитель по Сан-Хуану]  (англ.)  (исп.)  (нем.)
• [sanjuan.agendaurbana.com/ Путеводитель событий в Сан-Хуане]  (исп.)

Отрывок, характеризующий Сан-Хуан (провинция, Аргентина)

– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.