Сапата, Эмилиано

Эмилиано Сапата
Emiliano Zapata
Эмилиано Сапата. Фото 1914 года
Дата рождения:	8 августа 1879(1879-08-08)
Место рождения:	Сан-Мигель-Аненекуилько, Морелос, Мексика
Дата смерти:	10 апреля 1919(1919-04-10) (39 лет)
Место смерти:	Чинамека, Морелос, Мексика
Гражданство:	Мексика Мексика

Эмилиа́но Сапа́та Саласа́р (исп. Emiliano Zapata Salazar, Аненекуилько, Морелос, 8 августа 1879 — Чинамека, Морелос, 10 апреля 1919) — лидер Мексиканской революции против диктатуры Порфирио Диаса 1910 года. Является одним из национальных героев Мексики. Младший брат Эуфемио Сапаты.

Биография

Родился 8 августа 1879 года в семье бедного крестьянина. Во время революции в Мексике разрабатывал проект аграрной реформы, известной под названием "Плана Аялы" (предусматривала ликвидацию крупной земельной собственности за выкуп и наделение землёй крестьян). За осуществление этого плана, он боролся на протяжении всей революции. Обладая незаурядными военными способностями, сыграл большую роль в свержении контрреволюционного правительства В. Уэрты.

В марте 1911 возглавил  восстание в штате Морелос. Командовал войсками в битве при Куаутле в 1911 году. В декабре 1914 — июле 1915 годов (с перерывами) отряды Сапаты, Армия освобождения юга , совместно с дивизией Вильи,  занимали столицу Мексики, Мехико. Под давлением широкого крестьянского движения  в мексиканскую конституцию 1917 года был внесён ряд пунктов, отражавших интересы крестьянства.10 апреля 1919 года Сапата был убит Хесусом Гуахардо по приказу генерала Пабло Гонсалеса. Штаб его армии размещался в городке Тлальтисапан, между Куаутлой и Куэрнавакой. Понимая, что Сапата - это ум и знамя крестьянского движения, это тот стержень, сломав который, можно будет сломать организованное сопротивление центра и юга страны, Карранса приказал генералу Пабло Гонсалесу любым способом устранить Сапату. Тот в свою очередь, разработал план, смысл которого состоял в том, что полковник Хесус Гуахардо инсценировал недовольство Каррансой и якобы желание перейти на сторону Сапаты, со своими людьми, прихватив с армейских складов оружие и боеприпасы. Не поверив ему вначале, Саласар устроил проверку, послав в бой против федеральных войск. С согласия Гонсалеса и Каррансы Гуахардо напал на отряд федералов и убил 50 человек. После этого, поверив ему, Сапата договорился о встрече, на асиенде Сан Хуан Чинамека, между своим родным городом – Аненекуилко и штаб-квартирой армии Юга – Тлальтисапан.

К моменту прибытия Саласара, там уже ждала засада. Оставив основную часть отряда на окраине села,  Сапата с несколькими людьми подъехал к воротам,  и ударил в колокол, сигнализируя о своем приезде. Это также был сигнал и стрелкам, засевшим на крыше асиенды. Град пуль встретил Сапату. Раненый, он еще успел схватиться за рукоять револьвера, но его конь (As de Oros) упал замертво, придавив седока, и повторный залп окончательно выбил из Сапаты остатки теплившейся в нем жизни. 

Наследие

Эмилиано Сапате приписывают знаменитую фразу «Лучше (или предпочитаю) умереть стоя, чем жить на коленях» (исп. Es mejor morir de pie que vivir toda una vida arrodillado), которую повторила Долорес Ибаррури во время Гражданской войны в Испании в более ёмкой и известной формулировке (исп. Más vale morir de pie que vivir de rodillas). Эту фразу приписывают также Эрнесто Че Геваре.

А также ряд других высказываний:

Невежество и мракобесие никогда не создавали ничего, кроме толп рабов для тирании.

	Лучше смерть в бою, чем жизнь раба.
	Prefiero morir de pie que vivir de rodillas

Кинематограф

Образ мексиканского революционера неоднократно привлекал внимание кинематографистов всего мира.

• 1914 — Банда Сапаты (Германия, реж. Петер Урбан Гад).
• 1952 — Вива, Сапата! (США, реж. Элиа Казан), в главной роли — Марлоном Брандо.
• 2003 — Вива Сапата! (Бразилия—Испания, реж. Луис Карлус Ласерда).

См. также

• Сапатистская армия национального освобождения

Ссылки

• Christoph Gunkel. [www.spiegel.de/einestages/revolutionaer-zapata-a-948246.html Revolutionär Zapata] (нем.). Einestages. Der Spiegel (9. April 2009). Проверено 14 августа 2014.

Отрывок, характеризующий Сапата, Эмилиано

Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?