Сапатистская армия национального освобождения

См. также: Конфликт в Чьяпасе

Сапатистская армия национального освобождения
Ejército Zapatista de Liberación Nacional
Флаг САНО
Идеология:	Геваризм Антиглобализм Либертарный социализм Социализм Анархизм Анархо-коммунизм
Девиз:	«Демократия! Свобода! Справедливость!»
Лидеры:	Субкоманданте Элиса Субкоманданте Маркос Команданта Рамона †
Активна в:	Чьяпас, Мексика Мексика
Дата формирования:	1 января, 1994
Противники:	Правительство Мексики
Количество членов:	около 3000 активных участников и ополченцев, а также десятки тысяч гражданских сторонников

Сапатистская армия национального освобождения (исп. Ejército Zapatista de Liberación Nacional, EZLN), часто называемая сапатисты — леворадикальное движение в самом южном мексиканском штате Чьяпас.

Название движения восходит к имени генерала Эмилиано Сапаты — героя Мексиканской революции 1910—1920 годов. Почти во всех деревнях САНО есть изображения Сапаты, Че Гевары и субкоманданте Маркоса.

Хотя идеология САНО — это отражение либертарного социализма, во многом похожего на анархизм и либертарный марксизм, САНО отвергло и бросило вызов политической классификации. Социальная опора движения — бедные индейцы-крестьяне. Сапатисты требуют конституционного закрепления прав коренных народов Мексики, выступают против проведения неолиберальных реформ в Латинской Америке, ратификации договора НАФТА, принятия законов, разрешающих куплю-продажу крестьянских общинных земель.

Поскольку мексиканская армия отразила их восстание в 1994, САНО воздержалась от применения оружия и приняла новую стратегию, пытаясь заручиться мексиканской и международной поддержкой. С помощью интернет-кампаний, САНО успешно распространило по миру информацию о своем бедственном положении и намерениях. Это изменение в тактике принесло САНО большую поддержку от различных НПО. Сапатисты добились документально подтвержденных улучшений в штате Чьяпас в области гендерного равенства и общественного здравоохранения, хотя они по-прежнему не могут установить политическую автономию для своей провинции.

История

Мы не хотим навязать наши решения силой, мы хотим создать демократическое пространство. Мы не рассматриваем вооруженную борьбу в классическом смысле предыдущих партизанских войн как единственный способ и всемогущую истину, вокруг которой все организовано.Во время войны все решает не военное противостояние, а политика, вот что на кону. Мы не шли на войну, чтобы убивать или быть убитыми. Мы шли на войну, чтобы нас услышали.

Субкоманданте Маркос

1990-е

17 ноября 1983 года происходит создание Сапатистской армии национального освобождения немногочисленной группой политических активистов из различных организаций, придерживавшихся революционных теорий Че Гевары. Некоторое время спустя САНО установила контакты с самоуправляющимися индейскими общинами, которые обратились к партизанам с просьбой взять на себя функции по их защите от нападений «белых гвардий» латифундистов и обучить их военному делу в обмен на питание и обеспечение товарами первой необходимости. Одним из основателей партизанского очага был Сесар Яньес, «лицом» САНО становится субкоманданте Маркос, а символом женского крыла организации — команданте Рамона. К 1992 году численность регулярных сил Сапатистской армии вырастает до нескольких тысяч бойцов. 1 января 1994 года в южном, граничащим с Гватемалой штате Чьяпас (который в то время являлся беднейшим штатом Мексики) началось вооружённое восстание, в котором приняли участие до 4 тыс. сапатистов. На начальном этапе повстанцы атаковали семь и заняли не менее четырёх муниципальных центров. Однако уже 2 января в связи с началом наступления правительственных войск сапатисты отошли в труднодоступные районы — юго-восточную часть Нагорного Чьяпаса и западную часть Лакандонской сельвы. Против повстанцев применялась авиация. На улицы Мехико и других городов страны стихийно вышли сотни тысяч людей, требуя от правительства прекращения боевых действий и начала переговоров. По состоянию на 12 января, когда боевые действия были прекращены в связи с началом переговоров, сапатисты контролировали около 20 % территории штата Чьяпас, а общее количество погибших в конфликте составило 140 человек (по другим данным, 145 человек).

В середине февраля 1994 года сапатистами был освобождён бывший губернатор штата Чьяпас, генерал Домингес (Absalón Castellanos Domínguez), который был захвачен повстанцами 2 января 1994 года.

В октябре 1995 года в Мехико правительственными силами был арестован один из руководителей САНО, Fernando Yáñez Muñoz («Comandante German»). Он стал самым высокопоставленным лицом из всех повстанцев САНО, арестованных и захваченных правительственными силами с начала восстания в штате Чьяпас.

Первоначальная цель сапатистов заключалась в разжигании революции по всей Мексике, а так как этого не произошло, они использовали восстание в качестве платформы, чтобы привлечь внимание мировой общественности к их движению против подписания соглашения NAFTA, которое, как считала САНО, увеличило разрыв между богатыми и бедные людьми в штате Чьяпас — последующие события показали, что сапатисты были правы. САНО также призвала к большей демократизации мексиканского правительства, которое было под контролем Институционно-революционной партии (ИРП) в течение 65 лет, и к земельной реформе, предусмотренной Конституцией Мексики 1917 года, но в значительной степени игнорирующейся ИРП.

В течение 1995 года в несколько этапов прошли длительные переговоры с властями. В конечном итоге, САНО и федеральным правительством были подписаны первые «соглашения Сан-Андреса», предполагающие изменение конституции Мексики и признание в ней прав и культуры индейских народов, а также права на автономию и самоуправление индейских общин и населяемых ими территорий, так и остались на бумаге, и их существование просто игнорируется нынешними властями.

1 января 1996 года создан Сапатистский фронт национального освобождения — общенациональная гражданская организация, выступающая с теми же требованиями, что и САНО, но легально и без оружия.

Дальнейшие события

В 1996—2005 годах сапатисты проводят многочисленные «консультации» с гражданским обществом Мексики и ненасильственные акции давления на правительство с целью выполнения договоренностей Сан-Андреса. Сапатистский фронт национального освобождения распущен 23 ноября 2005 года. В мае 2002 года на свободу вышли три активиста САНО (Rafael López Satis, Gustavo Estrada и Alejandro Méndez) — участники восстания 1994 года, арестованные правительственными силами и приговорённые к 8-летнему тюремному заключению.

Активисты САНО неоднократно выступали против присутствия в Мексике и в штате Чьяпас предпринимателей из США и осуществления ими предпринимательской деятельности. В рамках этой деятельности, в середине декабря 2002 года в штате Чьяпас они инициировали блокаду дорог на ранчо «Эсмеральда» (guest rancho Esmeralda), владельцами которого являлись граждане США (Ellen Jones и Glen Wersch) и которое использовалось в качестве места отдыха для туристов из США. После начала блокады владельцы ранчо перебрались в город, оставив поместье на попечение слуг. 28 февраля 2003 года около 100 жителей селения Нуэво Иерусалим (Nuevo Jerusalem) заняли ранчо, не применяя силы к двум остававшимся здесь слугам, прибывшая на место происшествия полиция им не противодействовала.

28 июня 2005 года сапатисты представили Шестую Декларацию Лакандонских джунглей, объявив Мексике и миру свои устои и мировоззрение. Декларация вновь заявляет о поддержке коренных народов, которые составляют примерно треть населения Чьяпаса, и расширяет это понятие, включая в него «всех эксплуатируемых и обездоленных Мексики». Она также выражает сочувствие САНО к международному движению альтер-глобалистов и предлагает материальную помощь им на Кубе, Боливии, Эквадоре и других странах, с которыми они делают общее дело. Декларация заканчивается призывом ко всем, кто больше уважает человечество, чем деньги, присоединиться к сапатистам в борьбе за социальную справедливость в Мексике и за рубежом. Декларация призывает к альтернативной национальной кампании («Иной Кампании») вместо президентской избирательной кампании. В рамках подготовки к этой кампании, сапатисты пригласили на свою землю более 600 национальных левых организаций, представителей коренных народов и неправительственных организаций для того, чтобы в серии двухнедельных встреч выслушать их претензии по правам человека, встречи завершились на пленарном заседании 16 сентября, в день, когда Мексика празднует свою независимость от Испании. На этой встрече субкоманданте Маркос просил организации официально присоединиться к Шестой Декларации, и подробно рассказал о шестимесячной поездке сапатистов по всему 31 штату Мексики, которая прошла одновременно с избирательной кампанией, начатой в января 2006 года.

В начале 2006 года был проведён марш сапатистов по всем 32 регионам страны. Акция проводится в рамках «Иной кампании», которая, по мысли сапатистов, должна дать мексиканцам отличную от предложенной официальными партиями альтернативу развития страны.

Идеология

Идеология сапатистского движения, сапатизм, объединяет традиционные верования майя с либертарным социализмом, анархизмом и марксизмом. В сапатизме видно историческое влияние мексиканских анархистов и различных латиноамериканских социалистов, субкоманданте Маркос внес явно марксистский элемент в движение.

Необычным шагом для любой революционной организации стали документы, опубликованные САНО до первого восстания в 1994 году, они прямо определили право народа на сопротивление любым несправедливым действиям САНО. Они также определили право народа:

требовать, чтобы революционные вооруженные силы не вмешивались в дела гражданского порядка или распоряжение капиталом, связанным с сельским хозяйством, торговлей, финансами и промышленностью, так как это является исключительной прерогативой гражданских властей, избранных свободно и всенародно.

И добавляется, что люди должны «покупать и хранить оружие, чтобы защищать себя, семьи и имущество в соответствии с законом о распоряжении капиталом ферм, торговли, финансов и промышленности против вооруженных нападений революционных сил или правительства».

Революционное женское право

1 января 1994 года в Первой Декларации Лакадонских джунглей сапатисты представили людям Мексики, правительству и миру Революционное право. Оно включало Революционное женское право, которое гласит:

1. Женщины, независимо от их расы, вероисповедания, цвета кожи или политической принадлежности, имеют право участвовать в революционной борьбе так, как захотят и решат.
2. Женщины имеют право на труд и получение справедливой заработной платы.
3. Женщины имеют право решать, сколько детей они хотят родить.
4. Женщины имеют право на участие в делах общины и занимать должности, если у них нет других обязанностей, и их выбрали демократически.
5. Женщины и их дети имеют право на первоочередное лечение и питание.
6. Женщины имеют право на образование.
7. Женщины имеют право на выбор своего партнера, и право на отказ от брака.
8. Женщины имеют право на свободу от насилия как родственников, так и чужих людей.

Сапатисты и постколониальный взгляд

Ответ сапатистов на введение НАФТА в 1994 году отражает сдвиг в восприятии, происходящий в обществах, которые испытали последствия колониализма. Так называемый постколониальный взгляд изучает культурные и политические последствия колонизации на некогда колонизированные общества и исследует, как этим обществам удалось преодолеть вековую дискриминациию и маргинализацию потомками колонизаторов. В Мексике, теория постколониального взгляда развивается преимущественно в районах, характеризующихся преобладанием коренного населения и бедности, как в Чьяпасе. За последние двадцать лет Чьяпас стала грозной силой против мексиканского правительства, борясь со строительным насилием, социальным и экономическим упадком, вызванным глобализацией. Восстание сапатистов не только подняло много вопросов о последствиях глобализации и свободной торговли; оно также поставило под сомнение давние идеи, созданные испанской колониальной системой. Постколониализм является антитезой империализму, потому что пытается объяснить, как преодолеть предрассудки и ограничения, созданные колониализмом. Это особенно очевидно в странах с большим социально-экономическим неравенством, где колониальные идеи прочно сидят в сознании потомков колонистов.

Одним из первых примеров, который продемонстрировал грамотное использование сапатистами постколониального взгляда, стала их первая попытка привлечь внимание к их восстанию через такие организации, как Совет по правам человека ООН, Экономический и Социальный Совет. Это стало значительным шагом к просвещению о правах коренных народов и для требований сапатистов, потому что они использовали западный исторически сложившийся канал власти, чтобы показать, как на самом деле мексиканское правительство уважает бедных и изолированных жителей страны. Обращение к ЭСС и другим традиционным западным неправительственным органам позволило сапатистам создать чувство автономии с помощью постколониального взгляда, пересмотреть по-новому себя и как коренного народа и как граждан Мексики.

Коммуникации

С самого начала САНО ставила на первое место связь с остальной частью Мексики и всем миром. САНО использовала современные технологии, включая сотовые телефоны и Интернет, для создания международной солидарности с сочувствующими людьми и организациями. Хорошо известно, что рэп-рок группа Rage Against the Machine поддерживает САНО, используя красную звезду в качестве фона на своих концертах, и часто рассказывает во время концертов о том, что сейчас происходит с САНО. В результате, небольшие группы активистов нападают на президента Мексики во время его поездок за границу по поводу «ситуации в Чьяпасе». Сапатисты занимают видное место в текстах Rage Against the Machine, а именно в «People of the Sun», «Wind Below», «Zapata’s Blood» и «War Within a Breath».

Деятельность в 2005—2013

С 3 по 4 мая 2006 года, прошла серия демонстраций против насильственного выселения нелегальных поставщиков цветов из Тескоко ради строительства филиала Walmart . Протесты переросли в насильственные, когда полиция штата и Федеральная превентивная полиция привезли около 5000 агентов в Сан -Сальвадор-Атенко и близлежащие общины. Местная организация Народный фронт защиты земли, которая следует Шестой декларации, позвал на помощь региональные и национальные сочувствующие организации. «Делегат Ноль» и его «Иная кампания» в то время провели первомайские мероприятия в соседнем Мехико и быстро прибыли на место происшествия. Следующие дни отметились насилием, порядка 216 арестами, более 30 изнасилованиями и обвинениями полиции в сексуальном насилии, пятью депортациями, и одной жертвой, полиция застрелила 14-летнего мальчика Хавьера Кортеса. 20-летний студент экономического факультета UNAM, Alexis Benhumea скончался утром 7 июня 2006 года, не выходя из комы, вызванной ударом по голове гранатой со слезоточивым газом, выпущенной полицией.

В конце 2006 и начале 2007 года наряду с другими коренными народами Северной и Южной Америки субкоманданте Маркос от имени сапатистов объявил о Межконтинентальной встрече коренных народов. САНО пригласили коренных народов со всей Америки и остального мира на встречу, которая длилась с 11 по 14 октября 2007 года в штате Сонора около города Гуаймас. В Декларации конференции говорится, что именно эту дату выбрали, потому что «515 лет прошло со вторжения на древние земли коренных народов и натиска завоевательной войны, капиталистической порчи и эксплуатации». Команданте Давид сказал в интервью: «Цель этой встречи — познакомиться друг с другом, узнать о боли и страданиях друг друга. Поделиться нашим опытом, потому что каждое племя уникально».

Известные участники

• Субкоманданте Маркос
• Команданта Рамона
• Субкоманданте Элиса

Новые медиатехнологии и идея сапатистов

Идея сапатистов в использовании тактических СМИ, чтобы привлечь внимание общественности к политике. Используемая как форма политической активности, идея сапатистов — это представление о том, что «главное — это зрелище, которое вы делаете из события в средствах массовой информации, а не само событие». Представление это происходит от способности сапатистов через новые СМИ общаться и создавать всеобщую солидарность в Мексике и во всем мире. Примером использования новых медиа-технологий может послужить Chiapas Media Project.

«Революция в общении серьезно изменила „баланс сил“ от СМИ к аудитории». Это позволило сапатистской идеи расцвести, открывая новые каналы и предоставляя мощный форум для политического участия граждан (см. электронная демократия) в беспрецедентных масштабах. «Цифровые, сетевые СМИ позволяют проводить моментальную, разнообразную, двустороннюю связь между пользователями, которые имеют теперь больше контроля и больше выбора», поскольку они становятся одновременно пользователями, производителями и объектами социальных изменений.

Символика сапатистов

• Флаг: красная «коммунистическая» звезда в центре чёрного «анархического» полотнища.
• Характерные атрибуты сапатистов — чёрные маски и красные шейные платки.

См. также

• A Place Called Chiapas, документальный фильм о сапатистах и субкоманданте Маркосе.
• Zapatista (1999), документальный фильм о сапатистах, при участии Ноама Хомского, Дэрил Ханны, Мумии Абу-Джамала, Эдварда Олмоса.
• Гимн сапатистов
• Соглашения Сан-Андреса
• [liva.com.ua/zapatistas-today.html Олег Ясинский, интервью с Субкоманданте Мойсесом, Чьяпас, Мексика, 23 апреля 2016 года]

Литература

• Субкоманданте Маркос. Другая революция. Сапатисты против нового мирового порядка. — М.: Гилея, 2002. — Серия «Час „Ч“. Современная мировая антибуржуазная мысль». — ISBN 5-87987-019-7.
• Субкоманданте Маркос. Четвёртая мировая война. — Екатеринбург: Ультра.Культура, 2005. — Жизнь Zaпрещенных Людей. — ISBN 5-9681-0029-X
• Castellanos, L. (2007). México Armado: 1943—1981. Epilogue and chronology by Alejandro Jiménez Martín del Campo. México: Biblioteca ERA. 383 pp. ISBN 968-411-695-0 ISBN 978-968-411-695-5
• Collier George A. Basta!: Land and the Zapatista Rebellion in Chiapas. — 3rd.. — Food First Books, 2008. — ISBN 978-0-935028-97-3.
• Harvey Neil. The Chiapas Rebellion: The Struggle for Land and Democracy. — Duke University Press, 1998. — ISBN 0-8223-2238-2.
• O'Neil Patrick H. Cases in Comparative Politics. — 2nd. — W. W. Norton, 2006. — ISBN 0-393-92943-4.
• Patrick & Ballesteros Corona, Carolina (1998). [uam-xochimilco.academia.edu/PatrickGunCuninghame/Papers/490409/A_Rainbow_at_Midnight_Zapatistas_and_Autonomy Cuninghame, «The Zapatistas and Autonomy»], Capital & Class, No. 66, Autumn, pp 12–22.
• The Zapatista Reader edited by Tom Hayden 2002 A wide sampling of notable writing on the subject. ISBN 978-1-56025-335-8

Ссылки

• [www.struggle.ws/mexico/ezlnco.html Заявления САНО(1994—2004)]  (англ.)
• [stop-wto.narod.ru/bib4.htm Интервью с человеком, вернувшимся из Чьяпаса]
• [scepsis.ru/library/id_1385.html Интервью Эрманна Беллингаузена для «Радио Нидерландов»]
• [www.ezln.org.mx/ Сайт САНО] (исп.)
• [www.submarcos.org/ Сайт субкоманданте Маркоса] (исп.)
• [www.scepsis.ru/library/id_591.html Субкоманданте Маркос «Насколько велик мир?»]
• [scepsis.ru/authors/id_172.html Субкоманданте Маркос в библиотеке журнала «Скепсис»]
• [scepsis.ru/library/id_577.html Шестая Декларация Лакандонской сельвы]

Отрывок, характеризующий Сапатистская армия национального освобождения

Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.