Сапритч, Алис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Алис Сапритч (Alice Sapritch, 29 июля 1916, Турция — 24 марта 1990, Париж, Франция), французская актриса армянского происхождения.



Биография

Родилась на территории нынешней Турции, в пригороде Стамбула, в Стамбуле же провела детство. В возрасте 13 лет вместе с семьёй уехала в Брюссель, где окончила школу. Затем, уже одна, Сапритч уехала в Париж, где поначалу играла маленькие роли в театре и кино.

Прославилась уже в зрелом возрасте благодаря двум фильмам, вышедшим в 1971 году: «Мании величия» Жерара Ури и «Гадюка в кулаке» Пьера Кардиналя. В первом из этих фильмов Сапритч сыграла комическую роль дуэньи королевы (Карин Шуберт). Старая дева ошибочно полагает, будто в неё влюблён Рюи Блаз (Ив Монтан). Во втором фильме — экранизации романа Эрве Базена, актрисе, напротив, досталась трагедийная роль — мадам Резо, прозванной «Фолькош» (фр. «Folcoche»).

С 1950 по 1989 Алис Сапритч сыграла около 70 ролей в кино и на телевидении. Скончалась в Париже в возрасте 73 лет.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Сапритч, Алис"

Ссылки

  • [www.youtube.com/watch?v=fFutD_Doi7Q&feature=PlayList&p=C130D1417EB99F86&playnext=1&playnext_from=PL&index=21 Алис Сапритч в программе «Le jeu de la vérité»]

Отрывок, характеризующий Сапритч, Алис

– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…