Сарапульская епархия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сарапульская епархия
Русская православная церковь

Вознесенский кафедральный собор. Разрушен в 1939 году. Фото 1910 года.

Основная информация
Страна Россия
Митрополия Удмуртская
Епархиальный центр Сарапул
Основана 1868 (как викариатство), 1918, 2013
Количество приходов 60
Сан правящего архиерея епископ
Титул правящего архиерея Сарапульский и Можгинский
Архиерей
Правящий архиерей Антоний (Простихин)
с 28 декабря 2015 года

Сара́пульская епа́рхия — епархия Русской православной церкви в административных границах Алнашского, Граховского, Камбарского, Каракулинского, Киясовского, Малопургинского, Можгинского, Сарапульского районов Республики Удмуртия. Входит в состав Удмуртской митрополии.





История

В старину (с XVI века) в территория будущей Сарапульской епархии входила в состав Казанской епархии.

Сарапульское викариатство учреждено в 1868 году по прошению Вятского епископа Аполлоса (Беляева). Местом пребывания Сарапульского епископа являлся Успенский Трифонов монастырь.

В 1889 году Сарапульское викариатство обращено в полусамостоятельный округ в составе Вятской епархии с пребыванием епископа в Сарапуле.

13 сентября 1916 года Сарапульскому викарию были предоставлены широкие права по управлению викариатством. С 12 октября 1916 года викарий Вятской епархии епископ Сарапульский стал носить титул «Сарапульский и Елабужский».

7 сентября 1918 года указом Патриарха Тихона, Св. Синода и Высшего Церковного Совета учреждена самостоятельная епархия с наименованием епархиального епископа Сарапульским и Елабужским, с включением в её состав Сарапульского, Елабужского и Малмыжского уездов.

19 сентября 1921 года постановлено именовать Сарапульского епархиального архиерея только по одному городу Сарапулу, так как в Елабуге предполагалось учредить архиерейскую кафедру.

20 июня 1930 года разрушен до основания кафедральный Вознесенский собор. Предметы внутреннего убранства растоптаны, иконы вышвырнуты на мостовую, могильные плиты вывернуты.

19 ноября 1943 года Сарапульская епархия прекратила своё существование в связи с тем, что кафедра была перенесена Ижевск, столицу Удмуртской АССР.

25 декабря 2013 года решением Священного Синода Русской православной церкви епархия была возрождена; в неё вошли южные районы Удмуртии. Одновременно, вместе с Ижевской и Глазовской епархиями, Сарапульская епархия вошла в состав новообразованной Ижевской митрополии.

Названия

  • Сарапульская (викариатство)
  • Сарапульская и Елабужская (полусамостоятельное викариатство; 1916—1918)
  • Сарапульская и Елабужская (1918—1921)
  • Сарапульская (1921—1943)
  • Сарапульская (с 2013)

Епископы

Сарапульское викариатство Вятской епархии

Сарапульская епархия

Викариатства

Напишите отзыв о статье "Сарапульская епархия"

Ссылки

  • [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?3_3942 Сарапульская епархия] на сайте «Русское православие»
  • свящ. Александр Малых [www.bogoslov.ru/text/print/408551.html Основные вехи истории Ижевской епархии в ХХ веке], 25 мая 2009
  • [www.sedmitza.ru/text/1578444.html Вятская и Слободская Епархия] // Статья из 10-го т. «Православной энциклопедии», с. 148—164
  • [sarapul.ru/wiki/?op=view_thread;board=arh_18;thread=207 Вознесенский собор]

Отрывок, характеризующий Сарапульская епархия

– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.