Сара, Робер
| Его Высокопреосвященство кардинал Робер Сара Robert Sarah <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-дьякон с дьяконством S. Giovanni Bosco in via Tuscolana.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| c 24 ноября 2014 года | |||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | ||
| Предшественник: | Кардинал Антонио Каньисарес Льовера | ||
| |||
| 7 октября 2010 года — 24 ноября 2014 года | |||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | ||
| Предшественник: | Кардинал Пауль Кордес | ||
| Рождение: | 15 июня 1945 (78 лет) Урус, Гвинея | ||
| Принятие священного сана: | 20 июля 1969 года | ||
| Епископская хиротония: | 13 августа 1979 года | ||
| Кардинал с: | 20 ноября 2010 года | ||
| |||
Робер Сара (фр. Robert Sarah; род. 15 июня 1945, Урус, Гвинея) — гвинейский куриальный кардинал. Архиепископ Конакри с 13 августа 1979 по 1 октября 2001. Секретарь Конгрегации Евангелизации Народов с 1 октября 2001 по 7 октября 2010. Председатель Папского Совета Cor Unum с 7 октября 2010 по 24 ноября 2014. Префект Конгрегации богослужения и дисциплины таинств с 24 ноября 2014. Кардинал-дьякон с дьяконством S. Giovanni Bosco in via Tuscolana с 20 ноября 2010.
Биография
Родился Робер Сара 15 июня 1945 года, в Урусе, Гвинея. 20 июля 1969 года рукоположён в священника. Рукоположение совершил Раймон-Мария Тчидимбо — архиепископ Конакри.
13 августа 1979 года папой римским Иоанном Павлом II назначен архиепископом Конакри. Ординация была 8 декабря 1979 года, совершал её кардинал Джованни Бенелли — архиепископ Флоренции, в сослужении Люка Огюста Сангаре — архиепископа Бамако и Жана-Пьера-Мари Ошама — епископа Анже.
1 октября 2001 года Иоанн Павел II назначил Робера Сара секретарём Конгрегации Евангелизации Народов.
7 октября 2010 года папа римский Бенедикт XVI принял отставку, в связи с достижением преклонного возраста, кардинала Пауля Кордеса с поста председателя Папского Совета Cor Unum, его преемником назначен архиепископ Робер Сара.
20 октября 2010 года, в ходе генеральной аудиенции, на площади Святого Петра, папа римский Бенедикт XVI объявил о назначении 24 новых кардиналов, среди них и Робер Сара. Согласно традиции архиепископ Сара будет возведен в сан кардинала-дьякона на этой консистории.[1]
20 ноября 2010 года состоялась консистория на которой кардиналу Роберу Сара была возложена кардинальская шапка и он стал кардиналом-дьяконом с титулярной диаконией S. Giovanni Bosco in via Tuscolana. А 21 ноября состоялась торжественная Месса по случаю вручения кардинальских перстней.
24 ноября 2014 года Папа римский Франциск назначил кардинала Сара на пост префекта Конгрегации богослужения и дисциплины таинств[2], который был вакантен с 28 августа 2014 года, после перевода кардинала Каньисареса Льоверы в Валенсию.[3]
Напишите отзыв о статье "Сара, Робер"
Ссылки
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bsarahr.html Информация]
Примечания
- ↑ [press.catholica.va/news_services/bulletin/news/26235.php?index=26235&lang=en ANNUNCIO DI CONCISTORO PER LA CREAZIONE DI NUOVI CARDINALI, 20.10.2010]
- ↑ [katolik.ru/vatikan/120857-kardinal-rober-sara-naznachen-prefektom-kongregatsii-bogosluzheniya-i-distsipliny-tainstv.html Кардинал Робер Сара назначен префектом Конгрегации богослужения и дисциплины таинств, 23.11.2014]
- ↑ [press.vatican.va/content/salastampa/en/bollettino/pubblico/2014/11/24/0882/01897.html#Nomina%20del%20Prefetto%20della%20Congregazione%20per%20il%20Culto%20Divino%20e%20la%20Disciplina%20dei%20Sacramenti Rinunce e Nomine, 24.11.2014]
| Предшественник: кардинал Антонио Каньисарес Льовера |
Префект Конгрегации богослужения и дисциплины таинств 24 ноября 2014 — |
Преемник: — |
| Предшественник: кардинал Пауль Кордес |
Председатель Папского Совета Cor Unum 7 октября 2010 — 24 ноября 2014 |
Преемник: — |
| Предшественник: архиепископ Марчелло Дзаго |
Секретарь Конгрегации Евангелизации Народов 1 октября 2001 — 7 октября 2010 |
Преемник: архиепископ Савио Хон Тай-Фай |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Сара, Робер
– Да где же это?– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
