Сарезское озеро

Сюда перенаправляется запрос «Усойский завал». На эту тему нужна отдельная статья.

Сарезское озероСарезское озеро

</tt>

</tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Сарезское озеро тадж. Кӯли Сарез
38°15′ с. ш. 72°37′ в. д.38.250° с. ш. 72.617° в. д. / 38.250; 72.617
Естественная плотина на реке Мургаб. Справа — Сарезское озеро
Страна	Таджикистан Таджикистан
Регион	Горно-Бадахшанская автономная область
Высота над уровнем моря	3263 м
Длина	55,8 км
Ширина	3,3 км
Площадь	80 км²
Объём	16,074 км³
Наибольшая глубина	505 м
Средняя глубина	185 м
Площадь водосбора	16 500 км²
Впадающая река	Бартанг
Вытекающая река	Бартанг
Сарезское озеро

К:Водные объекты по алфавиту

Саре́зское о́зеро (тадж. кӯли Сарез) расположено на Памире, в Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Длина около 55,8 км, глубина около 500 м, урез воды — около 3263 м над уровнем моря, объём воды — более 16 км³. Окружающие горы возвышаются над озером более чем на 2416 м.

Сарезское озеро относится к так называемым завальным, или подпрудным, озёрам, возникшим в результате катастрофического перекрытия русла реки Бартанг, произошедшего 5 (18) февраля 1911 года. Интенсивное заполнение озера завершилось в 1926 году, с 1941 года уровень озера изменяется колебательно. Озеро представляет опасность для населённых пунктов, расположенных ниже по течению Бартанга, Пянджа и Амударьи, так как в случае прорыва огромная масса воды селевым потоком пройдёт практически до Аральского моря.

Формирование озера

Усойский завал

Усойский завал является крупнейшим не только в современном мире, но и в нашу историческую эпоху, и имеет следующие параметры: объём — 2,2 км³, масса — 6 млрд тонн, длина — 5 км, ширина — 3,2 км, площадь — 10,8 км², высота — 567 м, высота от уровня озера в самой низкой точке — 38 м, количество родников в нижнем бьефе — 57. Наименее высокой частью завала является северная, сложенная из обломков доломитов, гипса и мраморов. Часть завала представляет из себя гряду, вытянутую с северо-востока на юго-запад и сложенную из кремнистых и глинистых сланцев. Западная часть состоит из мелкого обломочного материала.

Завал образовался 5 (18) февраля 1911 года около 23 часов 15 минут по Ташкентскому времени после сильного землетрясения (9 баллов), когда река Мургаб была запружена в результате сильного оползня на фронте около 4,5 км, похоронившего кишлак Усой и упёршегося в противоположный борт долины. При этом горные породы образовали естественную плотину высотой 567 м. Усойский завал перекрыл также впадавшую в Мургаб небольшую реку Шадау-Дарья, что привело к образованию другого, меньшего по размеру озера Шадау. В связи с тем, что при землетрясении были разрушены тропы в район образования завала, последствия землетрясения стали известны только к марту. Прибывший первым в район штабс-капитан Заимкин записал рассказы жителей кишлака Сарез, находившегося в 20 километрах выше по течению от завала, что из кишлака Усой, похороненного под завалом, выжили только три жителя, гостившие на празднике в Сарезе. По словам выживших, плотная завеса пыли над их родным кишлаком осела только через три дня.

В первые годы после образования завала, между учёными разгорелись споры на тему того, что было изначальной причиной: землетрясение ли породило завал или наоборот. Исследователи, как до завала (Д. М. Иванов в 1883 и Б. В. Станкевич в 1900 году), так и после него отмечали, что склоны ущелья практически целиком представляют из себя подвижные осыпи, а обвалы пород происходят регулярно. Расчёты, произведённые князем Б. Б. Голицыным и представленные им на заседании Физико-математического отделения 13 (26) мая 1915 года, подтвердили, что обвал 6 милилардов тонн породы, произошедший из-за подмыва, мог вызвать подобное землетрясение. Итогом обсуждений стало господствующее мнение, что первопричиной было землетрясение.

За период с 1915 по 1980 год уровень осадки завала составил около 60 метров, осадка, согласно наблюдением за уровнем стока вод через завал, имеет пульсационный характер.

Наполнение озера

Вода, заполнившая котловину, менее чем год спустя затопила кишлак Сарез, который и дал название озеру, а в 1913 году глубина озера у завала достигла 279 метров. Озеро оставалось непроточным до 1914 года, когда в завале появились первые родники. С 1914 года было отмечено начало фильтрации воды через Усойский завал. В 1915 году измерения глубины возле завала показали 352 метра, а в 1926 году при глубине в 477 метров озеро вытянулось на 75 километров вдоль ущелья, его объём был оценён в 17 км³. С этого момента вплоть до 1925 года отмечалось ежегодное увеличение глубины озера на 9 метров, а с 1926 по 1938 — на 1,2 метра в год. К 1938 году максимальная глубина озера превысила отметку в 480 метров. Снижение интенсивности роста озера в этот период — следствие роста площади водного зеркала, что, в свою очередь, увеличило испарение, и увеличения количества фильтрационных каналов в теле завала. С 1915 по 1939 год число родников в его тыльной стороне увеличилось с 2 до 57, а расход воды, в 1915 году фиксировавшийся на уровне 2 м³/с, в 1926—1930 годах определялся объёмом в 60—80 м³/с.

В 1939—1941 годах уровень озера оставался стабильным, в 1942 году в результате уплотнения завала произошёл скачкообразный рост уровня на 4 метра. С 1943 года озеро имело стабильный прирост примерно в 0,2 метра в год. С 1946 года озеро относительно стабилизировалось. Его глубина возле завала с тех пор колеблется в районе отметки в 500 метров, объём — между 16 и 18 км³, а длина вдоль ущелья в разные годы составляла от 65 до 75 километров. В 1994 году в озере наблюдался рекордный паводок.

Опасность прорыва

Озеро находится в сейсмоактивной зоне Памира, повторяемость землетрясений силой в 8—9 баллов весьма высока — 1 раз в 250 лет, по другим данным — 1 раз в 2000 лет, а в 7 баллов — 1 раз в 100 лет. Большинство специалистов с самого начала исследования озера склонялись к мнению, что завал устойчив и при условии отсутствия внешнего воздействия простоит ещё не одну тысячу лет. Но некоторые в разные годы высказывали опасения в том, что оценки прочности завала преувеличены.

В 1914 году с появлением первых родников в нижнем бьефе, появились опасения, что движение вод внутри завала может привести к его размытию и обрушению под давлением массы озера. Однако, по наблюдениям начальника Памирского отряда Г. А. Шпилько, завал был достаточно прочен и мог выдержать давление воды Сарезского озера. По его прогнозу, так как родники в основном наблюдались в части завала, сложенной крупными блоками, вода должна была промыть более или менее крупный сток и на этом интенсивное размытие бы прекратилось. Прогноз оправдался.

В 1947 году начальник метеостанции Ирхт В. В. Акулов высказал мнение, основанное на измерениях изменений геометрии завала, что растущий со стороны озера каньон может в скором времени достигнуть доломитовых отложений, что серьёзно ускорит его рост, а значит, приблизит разрушение Усойского завала. Однако, с 1956 года какого-либо увеличения каньона не наблюдалось.

В начале 1970-х годов институт Союзводпроект разрабатывал возможность постройки деривационного тоннеля. Проект включал в себя создание гидроэлектростанции с подводящим тоннелем и снижение уровня воды в озере на 100 метров. Это свело бы вероятность прорыва к нулю, дало электроэнергию для развития инфраструктуры Памира и запас воды для Средней Азии.

В 2000 году правительства четырёх заинтересованных стран — Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана — обратились к мировому сообществу с просьбой оказать интеллектуальную и финансовую поддержку в решении проблемы Сарезского озера. В том же году под управлением Всемирного банка был запущен международный проект по снижению риска прорыва Сарезского озера на 2000—2006 годы. Работы ограничились созданием системы оповещения, в надёжности которой в случае большого прорыва есть сомнения, так как в этом случае волна уничтожит саму наблюдательную станцию и сигнал передан не будет. Жители сёл, расположенных на пути следования, проинструктированы в случае получения сигнала тревоги эвакуироваться на специально созданные для них «островки безопасности», где для них подготовлены провизия и медикаменты.

Правобережный оползень

Вероятно, существует ещё одна опасность: в 1967 году на правом берегу озера был обнаружен участок с опасностью оползня, так называемый «Правобережный оползень». По прогнозам некоторых учёных, при землетрясении может произойти обрушение оползня, что вызовет водяной вал, который перельётся через завал и, во-первых, создаст мощный селевой поток, а во-вторых, размоет тело завала. В случае прорыва естественной плотины последует слив озера, что вызовет селевые потоки огромной силы и длительности. В итоге затоплению подвергнутся территории вплоть до низовий Амударьи, что вызовет разрушение множества населённых пунктов и промышленных объектов на территории Афганистана, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. В потенциально опасной зоне проживает около 6 млн человек.

Сомнения вызывает то, что объём рыхлых отложений с годами оценивался по-разному. В 1968 году А. И. Шеко по результатам исследования с воздуха оценивал его объём в 2 км³, В. С. Федоренко в 1981 году называл цифру в 0,9 км³, в 1990 году Ю. М. Казаков, Н. Р. Ищук и Ю. Акдодов оценили объём Правобережного оползня в 0,633 км³, а в 2002 на основании этих же материалов А. Р. Ищук, Н. Р. Ищук и С. Х. Негматуллаев на докладе в Институте физики Земли заявили об отсутствии оползня как такового. Дональд Алфорд и Патрик Дроз в этот же период приняли объём оползня равным 0,5 км³, а МЧС Таджикистана в докладе ЕврАзЭС в 2006 году сообщило о существовании двух оползней, объёмом по 0,6 км³ каждый, только один из которых представляет опасность. По оценкам Л. П. Папырина, основывающегося на данных единственной пробуренной в оползне скважины, его объём составляет 1,25 км³, из которых 0,5 км³ приходится на чехол из более рыхлых пород.

В филателии

• Stamps of Tajikistan, 014-05.jpg

  Почтовая марка Таджикистана

• Stamps of Tajikistan, 013-05.jpg

  Почтовая марка Таджикистана

Гидрология

Объём озера составляет примерно 16 км³, что равняется 90 % годового стока Амударьи. Общая площадь бассейна Бартанга выше Усойского завала равняется 15 775 км², при этом, около 50% объёма стока реки теряется в высокогорных пустынях Памира. Питание озера происходит преимущественно за счёт стока рек Мургаб, Лянгар и Марджанай, обладающие постоянным ледниковым питанием. Остальные реки имеют исток неподалёку от озера и питаются за счёт таяния снегов на близлежащих горах. Соседнее озеро Шадау гидрологически связано с Сарезским.

Верхний слой воды, примерно до 50 метров, ультрапресный, высокой чистоты, содержание кислорода 93 %. Ниже возник застойный высокоминерализованный слой, содержание кислорода в котором падает до 21 %. Наиболее прозрачная вода в западной части озера — видимость составляет 15,6 метра, наименьшая — в восточной, где видимость всего 5,8 метра. Суточные изменения температуры отмечены на глубине до 20 м, сезонные — до 120 м. Цвет воды — светлолазурный.

Флора и фауна

В прибрежных районах произрастают берёза, тополь, на осыпях — арча. Встречаются облепиха и шиповник.

Ихтиофауна озера довольно бедна. Из известных видов в озере отмечены маринки, лжеосманы, тибетские гольцы. На них паразитируют нематоды Contracaecum squalii, трематоды Diplostomum spathaceum, 3 вида моногеней и 8 видов миксоспоридий. Планктон озера представлен видами Diaptomus paulseni, Daphnia longispina, Ceratium hirundinella и Filinia longiseta. В желудках рыб были обнаружены представители подкласса малощетинковых червей.

См. также

• Маашей (озеро)
• Севан

Литература

• Агаханянц О. Е. Сарез: Озеро на Памире. — Л.: Гидрометеоиздат, 1989. — 112 с. — (Реки и озёра нашей Родины). — 40 000 экз. — ISBN 5-286-00099-1.
• Любушкина С., Пашканг К., Чернов А. Общее землеведение. — М.: Просвещение, 2004. — С. 288.
• Bolt B. A., Horn W. L., Macdonald G. A., Scott R. F. Geological hazards: earthquakes, tsunamis, volcanoes, avalanches, landslides, floods. — N. Y.: Springer-Verlag, 1975. — ISBN 0-387-06948-8.  (англ.)

Ссылки

• [earthobservatory.nasa.gov/IOTD/view.php?id=2077 Фотографии НАСА]. Проверено 23 марта 2016. [archive.is/kARe Архивировано из первоисточника 13 декабря 2012].
• [sarez.ferghana.ru/ Озеро Сарез на Памире: история, проблемы, решения…]. Проверено 23 марта 2016. [archive.is/ucz12 Архивировано из первоисточника 17 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Сарезское озеро

– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?