Сарсадских, Наталия Николаевна

Наталия Сарсадских
Наталия Сарсадских (1999 год, Якутия)
Дата рождения:	9 января 1916(1916-01-09)
Место рождения:	Петроград, Российская империя
Дата смерти:	26 апреля 2013(2013-04-26) (97 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Российская Федерация
Страна:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР→ Россия Россия
Научная сфера:	геология
Место работы:	Всесоюзный научно-исследовательский геологический институт
Учёная степень:	Кандидат геолого-минералогических наук (1959)
Известен как:	Первооткрыватель российских алмазов.
Награды и премии:	link=Первооткрыватель месторождения]]

Ната́лия Никола́евна Сарса́дских (9 января 1916, Петроград — 26 апреля 2013, Санкт-Петербург) — советский геолог, кандидат геолого-минералогических наук, автор методики поиска кимберлитовых трубок, заслуженный геолог Республики Саха (Якутия).

Биография

Наталия Николаевна Сарсадских родилась 9 января 1916 года в Петрограде в семье горного инженера. В 1938 году она окончила геолого-почвенный факультет Ленинградского государственного университета по специальности «Геохимия» и по распределению была направлена на работу в Соликамский гидроузел на должность минералога.

Когда началась Великая Отечественная война, Наталия Николаевна вместе с мужем Александром Александровичем Кухаренко была эвакуирована на Урал, где они были включены в состав Уральской алмазной экспедиции, которая в этот период вела поиски россыпных месторождений алмаза, являвшегося сырьём стратегического значения. На Урале Наталия Сарсадских проработала до 1944 года.

После войны в СССР начались усиленные поиски месторождений алмазов. В Москве был организован специализированный Союзный трест № 2, которому подчинялись несколько крупных стационарных экспедиций. Тогда же в Ленинграде была создана Центральная экспедиция, объединившая ленинградских геологов, специализировавшихся на поиске алмазов и проводившая тематические работы по всему СССР. Наталия Сарсадских была назначена заведующей шлихо-минералогической лабораторией Центральной экспедиции.

В 1950 году Наталией Сарсадских была предложена работа «Составление шлиховой карты Сибирской платформы», целью которой было выявление минералогических критериев поисков алмаза (минералов-спутников алмаза). Работа была сосредоточена в Вилюйском районе Якутской АССР, который тогда считался наиболее перспективным. После трёх полевых сезонов к весне 1953 года Наталия Сарсадских собрала и изучила шлихи из рыхлых отложений и из дробленых коренных пород. В результате она определила, что район верхнего течения реки Мархи является наиболее благоприятным для поисков пиропов — минералов-спутников алмаза.

В 1953 году Наталия Сарсадских проводила полевые работы вместе со своей помощницей — геологом Ларисой Анатольевной Попугаевой. При просмотре шлихов ещё в поле Наталия Николаевна обнаружила незнакомый ей минерал, который удалось определить только после обращения за консультацией к Александру Кухаренко, в то время доценту кафедры минералогии ЛГУ. Сравнив минерал, найденный в Якутии, с образцами пиропов из Южной Африки, хранившимися в минералогическом музее университета ещё с дореволюционных времен, он сделал заключение, что этот минерал также является пиропом из кимберлита.

Таким образом, в результате тематических работ в 1953 году был разработан шлиховой метод поисков месторождений алмаза по пиропу. Однако трест деньги на поиски кимберлитов выделить отказался, и тогда Иван Иванович Краснов, возглавлявший тогда Тунгусско-Ленскую экспедицию ВСЕГЕИ, предложил перевести одного человека в его штат. Сарсадских сама летом 1954 года поехать в поле не могла (у неё в феврале родилась дочь), поэтому отправила вместо себя Ларису Попугаеву.

Метод пироповой съёмки, разработанный Наталией Сарсадских, привёл Ларису Анатольевну к историческому открытию. 21 августа 1954 года на левом берегу реки Дьяхи Лариса Попугаева и рабочий Федор Беликов открыли кимберлитовую трубку «Зарница». Это было первое в СССР коренное месторождение алмазов, с которого фактически началась вся алмазодобывающая промышленность Якутии.

Под предлогом того, что все материалы о поиске алмазов являются секретными, Ларису Попугаеву заставили передать их в местную Амакинскую экспедицию, базировавшуюся в п. Нюрбе. Кроме того, её вынудили перейти в штат этой экспедиции и приехавшим в Нюрбу корреспондентам было заявлено, что первое коренное месторождение алмазов в стране открыла геолог Лариса Попугаева из Амакинской экспедиции. После сложных переговоров Наталии Сарсадских с Трестом, Ларисе Попугаевой отдали полевые материалы и она смогла вернуться в Ленинград. Эти материалы были обработаны Сарсадских и Попугаевой, и был написан совместный отчёт.

В связи с открытием первого коренного месторождения алмазов Н. Н. Сарсадских и Л. А. Попугаева в 1957 году были представлены к Ленинской премии, однако их фамилии были вычеркнуты из списка, и они были награждены орденами: Н. Н. Сарсадских – орденом Трудового Красного Знамени, а Л. А. Попугаева – орденом Ленина. Кроме того, в 1970 году Ларисе Попугаевой было присвоено звание «Первооткрыватель месторождения», а о заслугах Наталии Сарсадских забыли и не вспоминали много лет.

Справедливость, однако, всё же восторжествовала: в 1990 году (только через 36 лет после открытия) Сарсадских вручили диплом и знак первооткрывателя.

15 июня 1992 года алмазу весом 72,85 карата было присвоено имя «Наталия Сарсадских». В 1994 году администрацией г. Удачного Наталие Николаевне Сарсадских было выдано удостоверение «Почётного гражданина г. Удачный», а в 2005 году ей присвоили звание заслуженного геолога Республики Саха (Якутия).

После открытия «Зарницы» геологами различных экспедиций с применением разработанного под руководством Н. Н. Сарсадских пиропового метода в Якутии были открыты крупнейшие месторождения алмаза: кимберлитовые трубки «Мир», «Удачная», «Айхал», «Юбилейная» и многие другие. Пироповый метод использовался и в комплексе с геофизическими методами при открытии ряда месторождений, в том числе трубки «Интернациональная».

Большая часть трудовой деятельности Н. Н. Сарсадских связана со Всесоюзным научно-исследовательским геологическим институтом им. А. П. Карпинского, где она работала с 1956 года (после передачи Центральной экспедиции в ведение ВСЕГЕИ) в должности начальника тематических партий, а затем — старшего научного сотрудника отдела геологии Сибири. После в 1957 году окончания темы «Составление шлиховой карты Сибирской платформы» Наталия Николаевна Сарсадских первой из советских геологов занялась изучением кимберлитов (ей принадлежат первые описания этих пород) и ультраосновных включений в них и пришла к заключению, что алмазы не кристаллизуются из кимберлитовой магмы, которая генерируется в глубинных очагах и является лишь транспортёром алмазов. Выводы, сделанные ею об образовании алмазов и кимберлитов и о строении верхней мантии, в настоящее время разделяются большинством исследователей.

Наталия Сарсадских являлась крупным специалистом в области сравнительного изучения вещественного состава алмазоносных и неалмазоносных кимберлитовых трубок с целью прогнозирования месторождений и выявления их генезиса. Неоднократно Н. Н. Сарсадских привлекалась в качестве эксперта и консультанта при поисках алмазов в Архангельской области, на Кольском полуострове, в республике Коми. Она воспитала несколько десятков учеников, которые затем работали по поискам алмазов в различных регионах России и за рубежом.

Наталия Николаевна Сарсадских умерла 26 апреля 2013 года в Санкт-Петербурге.

2 апреля 2014 года Наталие Николаевне, после 60 лет после самого открытия, уже посмертно было присвоено звание Первооткрывателя трубки «Удачная».

Основные публикации

• Сарсадских, Н. Н. (1953). Отчет по теме «Составление шлиховой карты на территории Сибирской платформы»: Отчет партии № 26 за 1950–1952 гг. (окончат.). 264 с. Фонды ВСЕГЕИ, № 993.
• Сарсадских, Н. Н. и Л. А. Попугаева (1955). Новые данные о проявлении ультраосновного магматизма на Сибирской платформе. Разведка и охрана недр 5: 11—20.
• Сарсадских, Н. Н. и Л. А. Попугаева (1955). Отчет о результатах работ, проведенных тематической партией № 26 ЦЭ и партией № 182 АмГРЭ в среднем течении р. Далдын в 1954 г. 166 с. Фонды ВСЕГЕИ, № 625.
• Сарсадских, Н. Н. (1958). Поиски месторождений алмаза по минералам-спутникам. Информ. сб. ВСЕГЕИ 5: 122—132.
• Сарсадских, Н. Н. (1959). Минералогия рыхлых и коренных пород восточной части Сибирской платформы и минералогические критерии поисков месторождений алмаза. Автореферат дисс. канд. геол.-мин. наук. Л., ВСЕГЕИ. 12 с.
• Сарсадских, Н. Н., Ровша, В. С. (1960). Об условиях генезиса минералов-спутников алмаза в кимберлитах Якутии. ЗВМО 89 (2, 4): 392—399.
• Сарсадских, Н. Н. (1973). Региональные и локальные закономерности размещения эндогенных месторождений алмаза. Л.: «Недра». 69 с.
• Сарсадских, Н. Н., М. И. Плотникова и Ю. Д. Смирнов (1978). Алмаз. В кн.: «Критерии прогнозной оценки территорий на твердые полезные ископаемые» (под ред. Д. В. Рундквиста), Л., «Недра»: 390—403
• Сарсадских, Н. Н. Открытие «Зарницы». История длиной в 40 лет. 1-е изд. СПб.: Эхо, 1997 42 с. 2-е изд. СПб.: ВВМ, 2004. 51 с.

Награды

• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»
• медаль «За трудовое отличие» (1950)
• орден Трудового Красного Знамени (1957)
• медаль «Ветеран труда» (1979)
• знак «Первооткрыватель месторождения» (1990)
• Заслуженный геолог Республики Саха (Якутия) (2005)

См. также

• Крупнейшие алмазы российского происхождения
• Попугаева, Лариса Анатольевна
• Кинд, Наталья Владимировна
• Елагина, Екатерина Николаевна
• Кимберлитовая алмазная трубка «Мир»

Литература

• Алексеева, М. (2000). Тайна якутских алмазов. Сегодня / New East. Международный журнал 5-6. [www.neweast.spb.ru/5-6-00/11.htm]
• Алексеева, М. (2009). Забытый герой алмазной эпопеи. Петербургский Дневник 34 (245) [www.spbdnevnik.ru/?newspaper=190]
• Масайтис, В. Л. (2004). Где там алмазы. Сибирская Диамантиада. СПб: изд-во ВСЕГЕИ. 216 с.
• Семенова, Г. (1999). «Я до сих пор задаю этот вопрос, хотя её уже нет…». Вестник «АЛРОСА» 10: 9. [old.alrosa.ru/press/vestnik/old/1999.pdf]
• Сарсадских, Н. Н. (2004). Открытие «Зарницы». История длиной в 40 лет. 2-е изд. СПб: ВВМ. 51 с.
• Юзмухаметов, Р. Н. (2001). История поисков и открытия коренных месторождений алмазов в Якутии (1948-1955). Якутск: Якутский филиал изд-ва СО РАН. 148 с.
• Юзмухаметов, Р. Н. (2003). Грани алмазной истории. Мирный: "Мирнинская городская типография". 136 с.
• Юзмухаметов, Р. Н. (2006). История поисков и открытия месторождения алмазов в России / ИГИ АН РС(Я). Якутск: изд-во ЯНЦ СО РАН. 320 с.

Отрывок, характеризующий Сарсадских, Наталия Николаевна

– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.