Саскуеханнок
| Самоназвание |
Неизвестно |
|---|---|
| Численность и ареал | |
|
Долина реки Саскуэханна | |
| Вымер | |
| Язык | |
| Родственные народы | |
Саскуе́ханнок, саскуэ́ханнок или саскуэ́ханноки (англ. Susquehannock) — исчезнувший ирокезоязычный индейский народ, населявший долину реки Саскуэханна в её нижнем течении. Они занимали южную часть территории современного штата Нью-Йорк, восток Пенсильвании и север штата Мэриленд и сыграли значительную роль в данном регионе. Последние представители народа саскуеханнок были перебиты жителями Пенсильвании во время Восстания Понтиака.
Содержание
Название
Разным европейцам этот народ был известен под разными названиями:
- Андасте (фр. Andaste) — название, заимствованное из языка гуронов (Andastoerrhonon) и означающее — «люди за чернеющим хребтом» (Аппалачами).
- Минква или Белые минква (нидерл. Minquas) — название, заимствованное у алгонкинов ленапе (традиционных врагов саскуеханнок), которое можно перевести как «коварный», «вероломный»[1]. Использовалось голландскими и шведскими колонистами. Ту же этимологию имеет и название народа минго.
- Саскуеханнок (англ. Susquehannock) — название, данное поселенцами Виргинии и Мэриленда, производное от реки Саскуэханна (на языке местных алгонкинов «грязная река»)
- Конестога (англ. Conestogas) — название, данное поселенцами Пенсильвании, по одноимённому поселению.
Эти названия могут варьироваться в зависимости от диалекта языка-источника (ирокезской или алгонкинской семьи). Эндоэтноним этого народа не сохранился.
Язык
Саскуаеханнок говорили на ирокезском языке. Небольшая часть этого языка была сохранена в письменных источниках. Почти единственным таким источником является «Vocabula Mahakuassica» составленная шведским миссионером Йоханнесом Кампаниусом в течение 1640-х годов. Словарь Кампаниуса содержит лишь около ста слов, однако их достаточно, чтобы определить его принадлежность к северной ветви ирокезских языков и близость к языкам Лиги Ирокезов. Причиной такой слабой сохранности могут являться частые вспышки оспы, которые препятствовали контактам с носителями языка, а также способствовали их депопуляции.
Культура
О культуре саскуеханнок известно крайне мало, однако принято считать, что она мало отличалась от культуры ирокезов. Они также жили в длинных домах, образующих большие укреплённые деревни. В поселениях вдоль рек дома могли быть свайными. Политическая и социальная организация так же были подобны ирокезским: господствовала родовая община, родство было матрилинейным, а брак матрилокальным.
Хозяйство было типичным для индейцев Вудленда. Как и другие народы региона, саскуеханнок выращивали «Три сестры» (тыква, фасоль и маис), занимались охотой и собирательством. Некоторую специфику вносила близость морского побережья, куда отправлялись многие саскуеханнок после завершения весенних работ, и где они занимались рыбной ловлей и сбором моллюсков (мидий). Осенью они возвращались, чтобы заняться сбором урожая, охотой и промыслом бобра.
Для военных и мирных целей саскуеханнок использовали каноэ, которые они не выдалбливали из ствола дерева, как ирокезы, а обтягивали древесной корой, подобно гуронам[2]. Первооткрыватели так же упоминали о сравнительно большом, по сравнению с окружающими племенами, ассортименте оружия, использовавшегося саскуеханнок в их войнах. Позднее многие традиционные виды вооружения уступили место получаемым от европейских торговцев ружьям и томагавкам, так же упоминается об использовании саскуеханнок лёгких пушек, вероятно шведского происхождения. Керамические изделия, производились традиционным для индейцев Вудленда способом.
Расселение
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
История
|
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Исчезновение
|
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
См. также
Напишите отзыв о статье "Саскуеханнок"
Примечания
- ↑ Encyclopedia of North American Indians, p. 380.
- ↑ [www.mesoamerica.ru/indians/north/sasq_yar.html СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА | Северный Вудленд | О бедном гуроне замолвите слово, или несоюзные ирокезы 2]
Ссылки
- [www.dickshovel.com/susque.html Susquehannock History]
- [susquehannock.brokenclaw.net/susquehannock Where are the Susquehannock?]
- [digital.library.okstate.edu/encyclopedia/entries/C/CO042.html Encyclopedia of Oklahoma History and Culture - Conestoga]
Отрывок, характеризующий Саскуеханнок
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
