Састре, Антонио

Антонио Састре
Общая информация
Полное имя	Антонио Састре
Прозвище	El Cuila, Sastrín
Родился	27 апреля 1911(1911-04-27) Ломас-де-Самора, Аргентина
Умер	23 ноября 1987(1987-11-23) (76 лет)
Гражданство	Аргентина
Позиция	нападающий, полузащитник
Карьера
Молодёжные клубы
	Прогрессиста (Авельянеда)
Клубная карьера*
1931—1941	Индепендьенте	340 (112)
1942—1946	Сан-Паулу	129 (58)
1947	Химнасия и Эсгрима	14 (4)
Национальная сборная**
1933—1941	Аргентина	34 (6)
Международные медали
Чемпионаты Южной Америки
Золото	Аргентина 1937
Золото	Чили 1941
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Анто́нио Са́стре (исп. Antonio Sastre; 27 апреля 1911, Ломас-де-Самора — 23 ноября 1987) — аргентинский футболист, полузащитник, выступал за сборную Аргентины. Воспитанник клуба «Прогрессиста» из Авельянеды. Выступал за команды «Индепендьенте», «Сан-Паулу» и «Химнасия и Эсгрима».

Антонио Састре — легенда клубов «Индепендьенте», за который он провёл 340 матчей и забил 112 мячей в Примере, а также был частью знаменитого трезубца нападения, вместе с Висенте де ла Матой и Арсенио Эрико и «Сан-Паулу», который поставил памятник Састре близ стадиона Морумби.

Достижения

• Чемпион Южной Америки: 1937, 1941
• Чемпион Аргентины: 1938, 1939
• Чемпион штата Сан-Паулу: 1943, 1945, 1946

Ссылки

• [web.archive.org/web/20071020025756/futbolfactory.futbolweb.net/index.php?ff=historicos&f2=00001&idjugador=985 Биография на futbolfactory.futbolweb.net]

</div>

Отрывок, характеризующий Састре, Антонио

«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»