Сатриани, Джо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джо Сатриани
Joe Satriani

Сатриани в 2010 году
Основная информация
Дата рождения

15 июля 1956(1956-07-15) (67 лет)

Место рождения

Вестбери, Нью-Йорк, США

Страна

США США

Профессии

Гитарист, композитор, педагог

Инструменты

электрогитара, акустическая гитара, бас-гитара, банджо, губная гармоника, барабаны, клавишные

Жанры

Инструментальный рок
Рок-н-ролл
Хард-рок
Джаз-фьюжн
хэви-метал
Прогрессивный рок
Прогрессивный метал

Псевдонимы

Satch

Коллективы

Deep Purple
G3
Chickenfoot

Лейблы

Epic

[www.satriani.com riani.com]

Джозеф «Джо» Сатриани (англ. Joseph "Joe" Satriani; род. 15 июля 1956 года, Вестбери, Нью-Йорк, США) — американский гитарист-виртуоз итальянского происхождения. Учитель таких гитаристов, как Стив Вай, Кирк Хэммет, Алекс Сколник, Дэвид Брайсон, Чарли Хантер, Ларри ЛаЛондэ и многих других.

По мнению британского издания Classic Rock один из величайших гитаристов всех времен.

В конце 1993 года был приглашён в Deep Purple на замену ушедшего из группы во время гастролей Ричи Блэкмора, однако на следующий год покинул группу из-за контрактных обязательств.

За всю карьеру было продано более 10 миллионов копий альбомов Сатриани.





Биография

Джо родился 15 июля 1956 года в Вестбери штат Нью-Йорк, а вырос в небольшом городке Кэйрл-Плэйс. Помимо него в семье было ещё 4 детей. Знакомство с музыкой он начал в девять лет с барабанов, и сразу же стал брать уроки. Сначала у него была довольно своеобразная установка, которая состояла из кофейной банки и резинового пэда. Его отец придумал способ стимулировать обучение сына: когда Джо делал своё очередное задание и показывал что он ответственный, растущий музыкант, он получал что-то ещё, например хай-хэт. Так, после двухлетнего обучения, когда Джо уже мог читать с листа и импровизировать у него наконец-то появилась маленькая установка Ludwig. Вскоре Сатриани понял, что он недостаточно хорош как те, кого он слушал, он чувствовал как будто у него чего-то не хватает в физическом развитии для игры на барабанах и он решает отдохнуть от музыки.

В то же время Джо начинает увлекаться музыкой Джими Хендрикса, Cream, а также Led Zeppelin. Он точно решает, если он снова возьмётся за музыку это будет непременно гитара, а вскоре после смерти Хендрикса окончательно делает свой выбор в пользу гитары и начинает усердно заниматься на подаренной ему гитаре — Hagstrom III.

В средней школе Кэйрл Плэйс, где учился Джо, помимо общих уроков надо было участвовать либо в хоре, либо в оркестре. Там его научили элементарной музыкальной теории, а также петь с листа. В это же время Джо начинает учиться по книгам и гармоническим схемам, которые берет у своих друзей.

Быстро освоив гитару, параллельно с занятиями, он начинает сам давать уроки. Стив Вай был одним из его первых учеников. Однако обучение это не более чем побочный заработок для Сатриани.

Дальше Джо двигался в том же направлении, в 11-12 классах он начал учиться музыкальной теории. Это была уже углубленная теория музыки, где его учили тому, как пишутся симфонии, кантаты и струнные квартеты. В то время, учась в Нью-Йорке, сдавали экзамены на уровне совета попечителей штата — их учили очень серьёзно. Его учитель Билл Уэскотт (Bill Wescott) был действительно энтузиастом музыки.

Параллельно с учёбой Джо выступает на школьных танцах и в парках, получая за это деньги, а в 16 он уже играл в клубах.

Когда я учился в 11 классе, мои родители обычно разрешали мне уезжать на выходные и играть концерты в Хэмптонсе, курортной окраине Лонг-Айленда. Это было, как вернуться из другого мира. Вечером в воскресенье ты приезжал домой после того, как вёл жизнь профессионального музыканта, и должен был делать уроки и идти в школу. Это было просто столкновение двух миров.

Билл Уэскотт преподавал настолько исчерпывающе, что когда Джо покинул школу, у него не было необходимости идти в колледж. К этому времени у него был уже большой опыт профессиональной работы в музыкальной сфере. Старший брат отца Джо всю жизнь работал музыкантом. Поэтому он смягчил реакцию семьи на заявление Джо: «Я собираюсь покончить со школой, и стать профессиональным музыкантом». Поэтому Джо не встретил противодействия.

После школы

После школы Сатриани переехал в Сан-Франциско, где он продолжил совершенствовать технику игры, работая в качестве сессионного музыканта, а также преподавателя. Около десяти лет, подрабатывая в музыкальном магазине, он постоянно занимался с начинающими гитаристами. Через его руки прошли такие личности, как Кирк Хэмметт (Kirk Lee Hammett — Metallica), Ларри Лалонд (Larry LaLonde — Primus), Дэвид Брайсон (David Bryson — Counting Crows), мастер джаз-фьюжена Чарли Хантер (Charlie Hunter). Помимо преподавания Джо постоянно выступает с различными командами, не задерживаясь ни в одной из них надолго. Дольше всего просуществовала группа The Squares, где играл барабанщик Джефф Кампителли (Jeff Campitelli) с которым впоследствии Джо проведет вместе не один десяток лет.

В начале 80-х Сатриани начинает задумываться о сольной карьере. В 1984 году он самостоятельно записывает, а потом выпускает (за свой счёт) на независимом лейбле свой дебютный альбом «Joe Satriani», однако альбом не привлекает внимания общественности. Ситуация изменилась в 1986 году, когда один из лучших учеников Сатриани, Стив Вай, благодаря успешной работе в команде Дэвида Ли Рота попал в поле зрения СМИ. В интервью для ведущих американских изданий Вай неоднократно упоминал своего замечательного учителя и хорошего друга Джо Сатриани. Эта незапланированная промокампания удачно совпала с выходом его сольного дебютного альбома «Not Of This Earth», в результате чего интерес в обществе к персоне Джо начал постепенно возрастать. В 1986 принял участие в The Greg Kihn Band в альбоме «Love & Rock`N`Roll» В 1987 году после выхода второго диска «Surfing With The Alien» Сатриани проснулся знаменитым, его фотографии украсили все гитарные журналы. Альбом стал платиновым в США. Сам Мик Джаггер пригласил его в тур по Австралии и Японии. Джо так вспоминает этот период:

Предложение присоединиться к группе Джаггера подоспело очень кстати. В то время мой второй альбом «Surfing With The Alien» только-только увидел свет. Даже те люди, которым очень нравились мои диски, всё ещё не знали, как я выгляжу. Как только я попал в коллектив Джаггера, у меня начали брать интервью «Rolling Stone», «CNN», «Wall Street Journal», «NY Times», и очень быстро ко мне пришла известность. А шанс выступить с таким шоуменом, как Мик Джаггер, выпадает раз в жизни.

Годом позже выходит альбом (EP) «Dreaming #11» (1988), объединивший студийные композиции и живые треки. А ещё через год выпускается третий полноценный альбом Сатриани «Flying In A Blue Dream» (1989), на котором Джо дебютировал как вокалист. Композиция «One Big Rush» с этого альбома была использована в качестве саундтрека к фильму Кэмерона Кроу «Say Anything».

Примерно в это же время Джо начинает сотрудничать с Ibanez, в результате чего была разработана именная гитара — Ibanez JS Signature. Из-за работы над гитарой следующий альбом Сатриани «The Extremist» увидел свет лишь в 1992 году, однако, несмотря на долгий перерыв альбом показал отличные результаты в американских чартах.

В 1993 году выходит двойной CD «Time Machine». Первый диск содержит студийные записи и «бонусные треки с зарубежных альбомов», плюс треки с первого альбома «Joe Satriani» и три новые записи. Второй диск включает 14 концертных записей.

В Deep Purple

В конце 1993 года Сатриани получает предложение занять место ушедшего Ричи Блэкмора в Deep Purple. После недолгих колебаний Джо согласился. Задача была не из лёгких так как надо было в короткий срок выучить большое количество материала, но Джо справился с этой задачей, он даже получил предложение от Deep Purple остаться в группе в качестве постоянного гитариста, но Джо отказался.

Ощущения двойственные. Фактически я заменил самого Блэкмора. Потом думаю: «Минуточку! Ричи Блэкмор незаменим!». Я видел лица слушателей, которые с трепетом смотрели на сцену, но понимал, что я — не один из Deep Purple. В репертуаре было несколько песен, которые лучше Блэкмора никому не сыграть. Потом мне дали послушать «живые» записи, и я понял, что некоторые «блэкморовские» партии радикально менялись от концерта к концерту. Он постоянно искал, как бы улучшить песню. И вот, уже будучи участником группы, я перенял эту эстафету. «Подгонка», главным образом, касалась нового материала, с которым мы гастролировали. Им понравилась моя игра, мне понравилось играть с ними. Команда просто фантастическая!.

Проект G3

В 1995 году Джо принялся за осуществление перспективного гитарного проекта, получившего название G3 — предполагалось, что в нём будут участвовать три ярких и самобытных гитариста. Джо Сатриани:

Как-то я пожаловался своему менеджеру, мол, чувствую себя изолированным от всего остального мира, сам в студии, сам на концертах… Мои гастроли и гастроли других гитаристов, вроде Стива, никогда не пересекаются. Мы лишены возможности общаться и обмениваться информацией. Гитаристы, сами знаете, обожают потусоваться друг с другом, поджемовать и всё такое. Так родилась идея… Гитарного фестиваля что ли. Правда, было одно ограничение — в «фестивале» могут принять участие не более трех исполнителей. Во-первых, во многих концертных залах установлен регламент — не более трех часов, а во-вторых, три часа «живой» музыки, согласитесь, все-таки тяжеловато для слушателя. Из всех этих задумок и появился «G3». Если не изменяет память, название придумал мой менеджер Mick. Поначалу проект не пользовался большим спросом. Менеджеры и промоутеры были напуганы одной лишь идеей гитарного соревнования. Тем не менее, мне удалось убедить всех в целесообразности «G3», а реакция фанов не заставила себя долго ждать.

Вскоре «фестиваль» G3 из разового мероприятия перерос в ежегодный шоу-марафон с обязательным участием Джо Сатриани и Стива Вая, к которым каждый раз присоединяется новый гитарист: Роберт Фрипп, Эрик Джонсон, Ингви Мальмстин и Джон Петруччи из группы Dream Theater, а также другие гитаристы.

В 1998 году вышел очередной студийный альбом Джо Сатриани «Crystal Planet» (Тор 50 США), после чего продолжились туры G3 по Соединенным Штатам.

2000—2009

В 2000 году Джо решился на смелые эксперименты с электронными эффектами в альбоме «Engines of Creation». Композиция «Until We Say Goodbye» с этого альбома претендовала на Grammy в номинации лучшее «рок-инструментальное исполнение», однако как и прежде Джо не получил награду. Всего за свою карьеру Сатриани становился номинантом Grammy 15 раз.

В 2001 году выходит «лайв» альбом «Live in San Francisco», с записью концерта Джо Сатриани в Сан Франциско в декабре 2000 года. Годом позже у Джо выходит новый студийный альбом «Strange Beautiful Music».

Помимо собственного творчества Сатриани участвовал на альбомах различных исполнителей, среди них: «Radio Free Albemuth» Стюарта Хэмма (Stuart Hamm), «Hey Stoopid» Элиса Купера, «All Sides Now» Пэта Мартино (Pat Martino).

В 2004 году выходит новый студийный диск «Is There Love in Space?». В двух композициях вокальные партии Сатриани исполнил сам, чего не делал уже 15 лет. Вместе с Джо над этим альбомом работали: неизменный барабанщик Джеф Кампителли (Jeff Campitelli), бас-гитарист Мэт Биссонет (Matt Bissonette), клавишник и гитарист Эрик Кодье (Eric Caudieux).

В 2005 году выходит DVD «G3 — Live In Tokyo». Выступление G3 в Японии, в котором вместе с Джо Сатриани и Стивом Ваем выступил John Petrucci. В начале 2006 года Джо выпускает очередной студийный альбом «Super Colossal». После записи этого альбома Сатриани вместе со своей обновленной командой (вместо ушедшего Мэтта Биссонета к Джо присоединился басист Дэйв Лару) отправляется в мировой тур в поддержку нового альбома. Россия, к сожалению, не вошла в список стран, где Сатриани давал концерты.

31 октября 2006 года выходит двойной DVD/CD «Satriani LIVE!» — на видео представлен концерт с тура Super Colossal. Помимо самого концерта на диске можно найти все возможные бонусы в виде фотографий, различных видео, а также концерта Joe Satriani India Tour.

В декабре 2007 года Джо был опять номинирован на премию Grammy за концертное исполнение своей композиции «Always With Me, Always With You».

В этом же году переиздаётся альбом «Surfing With The Alien (Legacy Edition)», в котором были по-новому обработаны и записаны все треки альбома 1987 года.

В марте 2008 года выходит новый студийный альбом Joe Satriani — «Professor Satchafunkilus and the Musterion of Rock», после чего Джо отправляется в мировой тур.

8 июня 2008 года в рамках мирового тура Joe Satriani и его группа выступили в Москве. На разогреве у маэстро сыграл гитарист Дмитрий Четвергов.

В 2009 году вышел дебютный альбом группы Chickenfoot.

2010—2012

2 февраля 2010 [www.satriani.com/discography/Live_In_Paris-I_Just_Wanna_Rock вышел новый DVD/CD] «Live In Paris: I Just Wanna Rock!», записанный в марте 2008 в ходе тура «PROFESSOR SATCHAFUNKILUS TOUR». Также в 2010 году прошел тур 2009 [www.experiencehendrixtour.com EXPERIENCE HENDRIX], в котором Джо Сатриани принимал участие.

Четырнадцатый студийный альбом, озаглавленный Black Swans And Wormhole Wizards поступил в продажу в США 5 октября и на один день раньше в остальном мире. Альбом вышел на лейбле Epic Records.

5 августа 2012 состоялся концерт G3 в Москве, в рамках тура по Европе.[www.km.ru/muzyka/2012/03/23/muzyka-i-shou-biznes/znamenityi-gitarnyi-proekt-g3-vpervye-vystupit-v-moskve] [www.rg.ru/2012/08/06/g3-site.html]

Дискография

Сольная карьера

  • Not Of This Earth (1986)
  • Surfing With The Alien (1987)
  • Dreaming No.11 (1988)
  • Flying In A Blue Dream (1989)
  • The Extremist (1992)
  • The Beautiful Guitar (European compilation album) (1993)
  • Time Machine (1993)
  • Joe Satriani (1995)
  • Crystal Planet (1998)
  • Engines Of Creation (2000)
  • Additional Creations (Limited Edition Bonus CD with «Engines Of Creation») (2000)
  • Live in San Francisco (2001)
  • Strange Beautiful Music (2002)
  • The Electric Joe Satriani: An Anthology (2003)
  • Is There Love in Space? (2004)
  • Super Colossal (2006)
  • Satriani Live! (2006)
  • Professor Satchafunkilus And The Musterion Of Rock (2008)
  • Live in Paris: I Just Wanna Rock !!! (2009)
  • Black Swans and Wormhole Wizards (2010)
  • The Essential Joe Satriani (2010)
  • Unstoppable Momentum (2013)
  • Shockwave Supernova (2015)

Вместе с другими артистами

Год Артист Альбом
1986 The Greg Kihn Band Love & Rock`N`Roll
1987 Possessed The Eyes of Horror
1989 Stuart Hamm Radio Free Albemuth
1994 Deep Purple Fireball over Madrid
1997 Joe Satriani / Steve Vai / Eric Johnson G3: Live in Concert
2003 Joe Satriani / Steve Vai / Yngwie Malmsteen G3: Live in Denver, Rockin' in the Free World
2005 Joe Satriani / Steve Vai / John Petrucci G3: Live in Tokyo
2006 Ian Gillan Gillan’s Inn
2007 Joe Satriani, John Petrucci, Paul Gilbert G3 — Live In New York
2009 Chickenfoot Chickenfoot
2011 Chickenfoot Chickenfoot III

Интересные Факты

  • Любимые виды спорта Сатриани — сноуборд и лыжи.
  • Любимые места выступлений: Мехико, Париж, Лондон, Сан-Франциско и Нью-Йорк.
  • Любимые гитаристы: Jimi Hendrix, Jeff Beck, Jimmy Page, Ritchie Blackmore, Brian May, Billy Gibbons.
  • Джо предпочитает носить солнцезащитные очки фирмы Oakley.
  • Сатриани держит рекорд по количеству номинаций (а также рекорд по количеству номинаций без побед) на премию «Грэмми» в категории «Лучшее инструментальное рок-исполнение», всего четырнадцать. Он номинировался практически каждый год, с момента начала творческой деятельности.

Напишите отзыв о статье "Сатриани, Джо"

Ссылки

  • [www.coolmusic.h1.ru/js.html Биография]
  • www.soundware.ru/article/joe-satriani-biography
  • [www.rock-archives.ru/rock-archive/s/satriani_joe/ Подборка переводных интервью]

Отрывок, характеризующий Сатриани, Джо

– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.