Сатунц, Степан Христофорович
Поделись знанием:
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
| Сатунц, Степан Христофорович | |
 Степан Христофорович Сатунц | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти |
18 февраля 1985 (74 года) |
| Место смерти | |
| Работы и достижения | |
| Учёба: |
Тбилисская Академия Художеств, Академия строительства и архитектуры СССР |
| Работал в городах |
Москва, Минск, Тбилиси, Баку, Гагра, Цхалтубо, Кировабад, Гори, Ереван, Горький |
Степан Христофорович Сатунц (26 сентября 1910, Тифлис, Грузия — 18 февраля 1985, Москва, Россия) — советский архитектор и педагог.
Биография
Степан Христофорович Сатунц родился 26 сентября 1910 года в Тифлисе (ныне — Тбилиси) в семье архитектора, выпускника Императорской Академии Художеств Христофора Богдановича Тер-Саркисова-Сатунца.
После окончания Тбилисской Академии Художеств с 1931 по 1940 год Степан Христофорович работал в Тбилиси и приобрел известность как один из ведущих архитекторов Грузии. В эти годы им спроектированы и построены дома отдыха в Гаграх и Цхалтубо, серии мостов, здание Тбилисского комитета КПб Грузии. В 1935 году его конкурсный проект цирка на 3000 зрителей получил 1-ю премию, а в 1936 году его проект Тбилисского государственного цирка на 2000 зрителей так же получил высшую оценку и был осуществлен в 1940 году.
В этом же году Сатунц поступил в аспирантуру Академии строительства и архитектуры СССР в Москве и стал учеником архитектора Андрея Константиновича Бурова, с которым впоследствии их связывала многолетняя дружба и творческий союз.
С 1944 года и до самой кончины Степан Христофорович занимался педагогической деятельностью в Московском архитектурном институте и одновременно много проектировал в институтах "Гипровино", "Белпромпроект", "Моспроект", "Гипротеатр".
Степан Христофорович работал с признанными мастерами советской архитектуры А. К. Буровым, М. П. Парусниковым, К. С. Алабяном, которые ценили не только его творческую одаренность, но и беспредельную преданность искусству.[1]
За время педагогической деятельности Сатунц воспитал целую плеяду архитекторов, многие из них стали ведущими мастерами архитектуры.[1]
Одаренный, высоко квалифицированный специалист, он обладал широким кругозором не только в области архитектуры, но и других областях искусства и культуры, особенно музыки, которую он беззаветно любил и знал на уровне профессионала, что признавалось крупнейшими музыкантами.[1]
Большое место в жизни С. Х. Сатунца занимало живописное и графическое творчество.[1]
Избранные проекты и постройки
- Планировка рабочего поселка «Ингурбумстрой» на 2600 жителей. 1930 г.
- Проект клуба на 300 человек в рабочем поселке «Ингурбумстрой». 1930 г.
- Проект Ф.З.У. Баксовета в Баку. 1931 г.
- Проект Дворца Культуры в г. Тбилиси. 1931 г. Совместно с К. Н. Дгебуладзе, И. Г. Заалишвили, В. Г. Коркашвили.
- Проект планировки г. Нахичевань на Араксе на 22000 жителей. 1932 г. Совместно с И. Г. Заалишвили, М. В. Карпович.
- Проект типового жилого дома. 1932 г. Совместно с И. Г. Заалишвили, М. В. Карпович.
- Проект дома отдыха СКО ВЦСПС на 600 мест в Гадауте 1932 г.
- Дом отдыха Зак СНК в Гаграх. 1933 г.
- Проект дома отдыха Лечсанупра на Зеленом мысу. 1933 г.
- Проект клуба для Караклинского Химзавода на 500 мест. 1933 г. Совместно с Н. П. Северовым.
- Проект дома отдыха УДОС СПСГ на 500 человек в Крцаниси. 1934 г. Совместно с Н. П. Северовым.
- Проект санатория нервно-больных СКОВЦСПС на 230 коек в Гаграх. 1934 г.
- Дом отдыха Зак СНК в Цхалтубо. 1935 г.
- Конкурсный проект цирка на 3000 зрителей в Тбилиси. 1935 г. I премия.
- Проект жилого дома на 200 квартир с кинотеатром на 700 мест у моста Челюскинцев в Тбилиси. 1935 г. Совместно с Н. П. Северовым, Ю. К. Житковским, Д. В. Фоминым.
- Проект театра на 700 мест в г. Гори. 1936 г.
- Интерьер зала заседаний ЦК КП(б) Грузии в бывшем здании Зак. СНК в Тбилиси. 1936 г.
- Конкурсный проект цирка на 2000 зрителей в Тбилиси. 1936 г. Совместно с Н. М. Непринцевым. I премия.
- Цирк на 2000 зрителей в Тбилиси. Совместно с Н. М. Непринцевым, В. Урушадзе. Построен в 1940 г.
- Мост в Кировобаде. 1937 г. Совместно с Н. М. Непринцевым.
- Проект Дома Туриста ТЭУ ВЦСПС на 200 человек на Зеленом мысу. 1937 г. Совместно с Н. М. Непринцевым.
- Проект психиатрического института в Тбилиси. 1937 г. Совместно с Н. М. Непринцевым.
- Проект детского санатория на 100 детей в Патара-Цеми. 1937 г. Совместно с Н. М. Непринцевым.
- Проект типового моста и типовой галереи (в местах выносов) для Военно-Грузинской дороги. 1937 г.
- Мост через реку Лиахву в г. Гори 1938 г. Построен в 1939 г.
- Серия проектов мостов через реки Ингури, Лехура, Духнис-Хеви, Малтаква и др. 1938 г.
- Конкурсный проект типовых жилых домов для поселка «Чай-совхоз Грузии». 1938 г. Совместно с арх. Н. М. Непринцевым. II премия.
- Проект дома художественного воспитания и технической пропаганды среди детей в Тбилиси. 1938 г. Совместно с Н.М. Непринцевым.
- Проект жилого дома гостиничного типа в Тбилиси. 1939 г.
- Проект музея «Метехи» в Тбилиси. 1939 г. Совместно с М.Г. Калашниковым.
- Здание Тбилисского комитета КП(б) Грузии. 1940 г. Совместно с А. Г. Курдиани. Построено в 1944 г.
- Проект трех типов малоэтажных жилых домов для пригорода Тбилиси. 1940 г.
- Проект планировки курорта Цхалтубо. 1941 г. Совместно с Н. П. Северовым.
- Маскировка оборонных объектов в Грузии. 1941-1943 гг.
- Проект завода шампанских вин в Алма-Ате. 1943 г.
- Проект завода шампанских вин во Фрунзе. 1943 г.
- Проект «Дворца Славы» в Сталинграде. 1944 г. Совместно с А. К. Буровым.
- Проект серии из 7 типовых железнодорожных вокзалов по линии Москва - Львов 1945 г. Совместно с А. К. Буровым.
- Проект реконструкции Харьковского завода шампанских вин. 1946 г.
- Проект архитектуры моста через реку Дон. 1946 г.
- Проект реконструкции Московского завода шампанских вин. 1947 г.
- Экспериментальный проект цирка на 2000 зрителей для Сталинграда. 1948 г.
- Конкурсный проект морского вокзала в Сочи. 1948 г. Совместно с А. К. Буровым.
- Проект цирка на 2000 зрителей в Горьком. 1949 г.
- Завод шампанских вин в Ереване. 1949 г. Совместно с И. С. Сустерович.
- Проект типового винзавода для южных районов Украины. 1949 г.
- Интерьер ресторана и кафе «Арарат» в Москве. 1950 г. Совместно с К. С. Алабяном.
- Конкурсные проекты реконструкции павильонов «Животноводство» и «Земледелие» на ВСХВ в Москве. 1950 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Проект летнего цирка на 3000 зрителей в Москве. 1950 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Павильон «Арарат» на ВСХВ в Москве. 1950 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Серия проектов типовых цирков на 1500, 2000 и 2500 зрителей. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Стадион «Динамо» на 35000 зрителей в Минске. 1952 г. Совместно с Н. Колли, В. Вольфензоном, Н. Шмидтом, М. П. Парусниковым, Е. В. Шарковой.
- Проект жилого дома по Ленинградскому шоссе № 31 на 550 квартир. 1952 г. Совместно с Г. А. Сухининой.
- Проект административного здания на площади Белорусского вокзала в Москве. 1954 г. Совместно с Л. И. Мариновским.
- Проект планировки жилого комплекса по Волоколамскому шоссе № 36-46. 1952 г. Совместно с Б. Ю. Брайнденбургом, Н. И. Степановым.
- Проект перестройки и реконструкции жилого дома по Ленинградскому шоссе № 4. 1953 г. Совместно с Н. И. Степановым.
- Проект жилого дома «Советский ученый» на 70 квартир. 1953 г. Совместно с Н. И. Степановым.
- Проект крупнопанельного жилого дома в Москве. 1953 г. Совместно с Л. И. Мариновским, А. Г. Гохбаумом.
- Проект реконструкции существующего административного здания и пристройки жилого корпуса на пл. Коммуны в Москве. 1954 г. Совместно с Л. И. Мариновским.
- Проект крытого рынка в районе улицы Усиевича в Москве. 1955 г. совместно с К. С. Алабяном.
- Цирк на 2000 зрителей в Горьком. 1955 г. Совместно с Е.В. Шарковой (в стадии рабочего проектирования в качестве авторов привлечены также С. Гельфер, Г. В. Напреенко)
- Проект цирка на 2000 зрителей в Иркутске. 1956 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Проект цирка на 2000 зрителей в Ярославле. 1956 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Проект типового капитального летнего цирка на 2000 зрителей. 1956 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Проект типового зимнего цирка на 2000 зрителей в двух вариантах. 1957 г.
- Проект типового кинотеатра на 400 зрителей в двух вариантах. 1957 г.
- Проект типового кинотеатра на 600 зрителей. 1957 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Проект типового двухзального кинотеатра на 1000 и 500 зрителей. 1958 г.
- Проект Московского летнего цирка на 3000 зрителей. 1958 г. Совместно с Е. В. Шарковой.
- Проект панорамного кинотеатра на 1600 зрителей. 1959 г. Совместно с В. Шифриным.
- Конкурсный проект экспериментального жилого района на 40000 жителей в юго-западном районе г. Москвы. 1959 г. Совместно с М. П. Парусниковым.
- Конкурсный проект планировки международной выставки 1967 г. в Москве. 1960 г. Совместно с М. П. Парусниковым.
- Конкурсный проект Большого Московского государственного цирка на 3000 зрителей на проспекте Вернадского в Москве. 1960 г. Совместно с Я. Б. Белопольским, Е. П. Вулых. Принят к проектированию.
- Проект планировки колхоза «Рассвет» Елькинского района Смоленской области на 1500 жителей. 1961 г. Совместно с М. П. Парусниковым.
- Конкурсный проект международной выставки 1967 г. в Москве. 1962 г. Авторское участие в коллективе преподавателей Московского Архитектурного института.
- Проект планировки и реконструкции центра (прибрежной части) г. Черкассы. 1963 г. Совместно с М. П. Парусниковым, В. А. Задоенко.
- Проект планировки г. Корсунь-Шевченковский на 30000 жителей. 1965 г. Совместно с М. П. Парусниковым.
- Конкурсный проект планировки и реконструкции центра г. Новосибирска. 1965 г. Авторское участие в коллективе преподавателей Московского Архитектурного института. II премия.
Галерея
- Tbilisi circus.JPG
Тбилисский государственный цирк, 1940 г.
- Tbilisi Circus fragment.tif
Тбилисский государственный цирк, фрагмент портика.
- House in Gagra.tif
Дом отдыха Зак СНК в Гаграх, 1935 г.
- House in Gagra fragment.tif
Дом отдыха Зак СНК в Гаграх, фрагмент.
- Restaurant Ararat.tif
Ресторан «Арарат» на Неглинной ул. в Москве, 1950 г.
Напишите отзыв о статье "Сатунц, Степан Христофорович"
Литература
- Ю. С. Яралов. «Мастер-педагог» к 70-летию С. Х. Сатунца. «Архитектура» приложение к строительной газете. 1980 г.
- «Степан Христофорович Сатунц». Известия Союза Архитекторов РСФСР. 1990 г.
- А. М. Младковская. «Зимние вечера, которые согревают душу». Многотиражная газета «Моспроектовец» от 1 февраля 1994 г.
- Б. Г. Бархин. «Мастер-педагог». Архитектура Мира, выпуск 4.
- Мартин Товмасян. «Архитектор, педагог и интеллигент», «К 85-летию выдающегося зодчего Степана Сатунца». Газета «Республика Армения» 15.09.1996 г.
- Е. М. Астафьева-Длугач. «Это был реально мыслящий талант» Степан Христофорович Сатунц архитектор, педагог, художник. Журнал «Архитектура, строительство, дизайн». 1994 г.
- Каталог выставки «К 90-летию со дня рождения Степана Христофоровича Сатунца». Государственный Научно-исследовательский Музей Архитектуры им А.В. Щусева. 2000 г.
- Е. Б. Анцута. «Степан Христофорович Сатунц. Архитектура, графика» Издательство "Жираф", Москва, 2005 г. ISBN 5-89832-047-4
Ссылки
- [uaa.am/members/1930-1934/satunts-stepan-khristoforovich.HTML Сатунц Степан Христофорович]
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Е. Б. Анцута. «Степан Христофорович Сатунц. Архитектура, графика» Издательство "Жираф", Москва, 2005 г. ISBN 5-89832-047-4
Отрывок, характеризующий Сатунц, Степан Христофорович
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
