Сатурн (премия, 1994)
Поделись знанием:
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
| 20-я церемония награждения премии «Сатурн» | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата | |||
| Место проведения | |||
| Награды | |||
| Лучшая режиссура |
Стивен Спилберг | ||
| Лучший актёр | |||
| Лучшая актриса | |||
| [www.saturnawards.org/ Официальный сайт премии] (англ.) | |||
| |||
20-я церемония награждения премии «Сатурн» за заслуги в области фантастики, фэнтези и фильмов ужасов за 1993 год состоялась 20 октября 1994 года.
Содержание
- 1 Победители и номинанты
- 1.1 Лучший научно-фантастический фильм
- 1.2 Лучший фильм-фэнтези
- 1.3 Лучший фильм ужасов
- 1.4 Best Genre Video Release
- 1.5 Лучший актёр
- 1.6 Лучшая актриса
- 1.7 Лучший актёр второго плана
- 1.8 Лучшая актриса второго плана
- 1.9 Лучший молодой актёр или актриса
- 1.10 Лучший режиссёр
- 1.11 Лучший сценарий
- 1.12 Лучшая музыка
- 1.13 Лучшие костюмы
- 1.14 Лучший грим
- 1.15 Лучшие спецэффекты
- 1.16 Best Genre Television Series
- 1.17 George Pal Memorial Award
- 1.18 Posthumous Award
- 1.19 Life Career Award
- 1.20 President’s Award
- 1.21 Service Award
- 2 См. также
- 3 Ссылки
Победители и номинанты
Победители указаны первыми, выделены жирным шрифтом и отдельным цветом .
Лучший научно-фантастический фильм
| • Парк Юрского периода / Jurassic Park |
|---|
- • Разрушитель / Demolition Man
- • Огонь в небе / Fire in the Sky
- • Крепость / Fortress
- • Лучший друг человека / Man’s Best Friend
- • Человек-метеор / The Meteor Man
- • Робот-полицейский 3 / RoboCop 3
Лучший фильм-фэнтези
| • Кошмар перед Рождеством / The Nightmare Before Christmas |
|---|
- • Семейные ценности Аддамсов / Addams Family Values
- • День сурка / Groundhog Day
- • Сердце и души / Heart and Souls
- • Фокус-покус / Hocus Pocus
- • Последний киногерой / Last Action Hero
- • Новичок сезона / Rookie of the Year
Лучший фильм ужасов
| • Зловещие мертвецы 3: Армия тьмы / Army of Darkness |
|---|
- • Тёмная половина / The Dark Half
- • Хороший сын / The Good Son
- • Трудная мишень / Hard Target
- • Калифорния / Kalifornia
- • Нужные вещи / Needful Things
- • Исчезновение / The Vanishing
Best Genre Video Release
| • Живая мертвечина / Braindead |
|---|
- • Скорая помощь / The Ambulance
- • Бегущий по лезвию / Blade Runner (для режиссёрской версии)
- • Музыкант / El mariachi
- • Это случилось рядом с вами / C’est arrivé près de chez vous
- • Опасный эксперимент / Tomcat: Dangerous Desires
- • Чернокнижник 2: Армагеддон / Warlock: The Armageddon
Лучший актёр
| • Роберт Дауни мл. за роль Томаса Рейли в фильме «Сердце и души» |
|---|
- • Джефф Бриджес за роль Барни Каузинса в фильме «Исчезновение»
- • Билл Мюррей за роль Фила Коннорса в фильме «День сурка»
- • Роберт Патрик за роль Майка Роджерса в фильме «Огонь в небе»
- • Арнольд Шварценеггер за роль Джека Слейтера / самого себя в фильме «Последний киногерой»
- • Кристиан Слэйтер за роль Кларенса Уорли в фильме «Настоящая любовь»
- • Макс фон Сюдов за роль Лиланда Гонта в фильме «Нужные вещи»
Лучшая актриса
| • Энди Макдауэлл за роль Риты в фильме «День сурка» |
|---|
- • Патрисия Аркетт за роль Алабамы Уитмэн в фильме «Настоящая любовь»
- • Лора Дёрн за роль доктора Элли Сэттлер в фильме «Парк Юрского периода»
- • Мишель Форбс за роль Кэрри Лафлин в фильме «Калифорния»
- • Анжелика Хьюстон за роль Мортиши Аддамс в фильме «Семейные ценности Аддамсов»
- • Бетт Мидлер за роль Винни Сандерсон в фильме «Фокус-покус»
- • Элли Шиди за роль Лори Таннер в фильме «Лучший друг человека»
Лучший актёр второго плана
| • Лэнс Хенриксен за роль Эмиля Фушона в фильме «Трудная мишень» |
|---|
- • Джефф Голдблюм за роль доктора Иэна Малкольма в фильме «Парк Юрского периода»
- • Чарлз Гродин за роль Харрисона Уинслоу в фильме «Сердце и души»
- • Уэйн Найт за роль Денниса Нэдри в фильме «Парк Юрского периода»
- • Джон Малкович за роль Митча Лири в фильме «На линии огня»
- • Том Сайзмор за роль Мило Пека в фильме «Сердце и души»
- • Дж. Т. Уолш за роль Дэнфорта «Бастера» Китона III в фильме «Нужные вещи»
Лучшая актриса второго плана
| • Аманда Пламмер за роль Нетти Кобб в фильме «Нужные вещи» |
|---|
- • Нэнси Аллен за роль офицера Энн Льюис в фильме «Робот-полицейский 3»
- • Джоан Кьюсак за роль Дебби Желлински в фильме «Семейные ценности Аддамсов»
- • Джули Харрис за роль в фильме «Тёмная половина»
- • Кэти Наджими за роль Мэри Сандерсон в фильме «Фокус-покус»
- • Кира Седжвик за роль Джулии в фильме «Сердце и души»
- • Элфри Вудард за роль Пенни Вашингтон в фильме «Сердце и души»
Лучший молодой актёр или актриса
| • Элайджа Вуд за роль Марка Эванса в фильме «Хороший сын» |
|---|
- • Джесси Камерон-Гликенхаус за роль Джесси Бродерика в фильме «Избиение младенцев»
- • Мануэль Колао за роль Вито в фильме «Побег невиновного»
- • Джозеф Маццелло за роль Тима Мёрфи в фильме «Парк Юрского периода»
- • Остин О’Брайен за роль Дэнни Мэдигана в фильме «Последний киногерой»
- • Кристина Риччи за роль Уэнздей Аддамс в фильме «Семейные ценности Аддамсов»
- • Ариана Ричардс за роль Алексис Мёрфи в фильме «Парк Юрского периода»
Лучший режиссёр
| • Стивен Спилберг за фильм «Парк Юрского периода» |
|---|
- • Джон Мактирнан за фильм «Последний киногерой»
- • Гарольд Рамис за фильм «День сурка»
- • Джордж Ромеро за фильм «Тёмная половина»
- • Генри Селик за фильм «Кошмар перед Рождеством»
- • Рон Андервуд за фильм «Сердце и души»
- • Джон Ву за фильм «Трудная мишень»
Лучший сценарий
| • Майкл Крайтон и Дэвид Кепп за фильм «Парк Юрского периода» |
|---|
- • Трэйси Торме за фильм «Огонь в небе»
- • Дэнни Рубин и Гарольд Рамис за фильм «День сурка»
- • Брент Мэддок, С.С. Уилсон, Грегори Хансен, Эрик Хансен за фильм «Сердце и души»
- • Тим Меткалф за фильм «Калифорния»
- • Шейн Блэк и Дэвид Арнотт за фильм «Последний киногерой»
- • Квентин Тарантино за фильм «Настоящая любовь»
Лучшая музыка
| • Дэнни Эльфман — «Кошмар перед Рождеством» |
|---|
- • Марк Шэймен — «Семейные ценности Аддамсов»
- • Марк Айшем — «Огонь в небе»
- • Грэм Ревелл — «Трудная мишень»
- • Марк Шэймен — «Сердце и души»
- • Джон Уильямс — «Парк Юрского периода»
- • Кристофер Янг — «Бродяга»
Лучшие костюмы
| • Мэри Э. Вогт — «Фокус-покус» |
|---|
- • Тиони В. Олдридж — «Семейные ценности Аддамсов»
- • Боб Рингвуд — «Разрушитель»
- • Дженнифер Батлер — «День сурка»
- • Сью Мур, Эрик Х. Сандберг — «Парк Юрского периода»
- • Глория Грешам — «Последний киногерой»
- • Джозеф А. Порро — «Супербратья Марио»
Лучший грим
| • Кевин Хейни — «Семейные ценности Аддамсов» |
|---|
- • (K.N.B. EFX Group Inc., Alterian Inc.) — «Зловещие мертвецы 3: Армия тьмы»
- • Джон Вулич, Эверетт Баррелл — «Тёмная половина»
- • Скриминг Мэд Джордж, Стив Джонсон (Alterian Inc.) — «Образина»
- • Кевин Ягер, Митчелл Дж. Кафлин — «Лучший друг человека»
- • Джефф Гудвин, Vincent J. Guastini, Роб Бурман — «Супербратья Марио»
- • Боб Кин — «Чернокнижник 2: Армагеддон»
Лучшие спецэффекты
| • Деннис Мьюрен, Стэн Уинстон, Фил Типпетт, Майкл Лантьери — «Парк Юрского периода» |
|---|
- • Майкл Дж. МакАлистер, Кимберли К. Нельсон — «Разрушитель»
- • (Pacific Data Images (PDI), 4-Ward Productions) — «Сердце и души»
- • (Buena Vista Visual Effects, Matte World Digital, Rhythm & Hues) — «Фокус-покус»
- • Джон Э. Салливан (Sony Pictures Imageworks, Boss Film Studios, Fantasy II Film Effects, Visual Concept Engineering (VCE), The Baer Animation Company Inc.) — «Последний киногерой»
- • Ариэль Веласко-Шоу, Эрик Лейтон, Гордон Бейкер — «Кошмар перед Рождеством»
- • Ричард Эдлунд — «Солнечный кризис»
Best Genre Television Series
| • Лоис и Кларк: Новые приключения Супермена / Lois & Clark: The New Adventures of Superman |
|---|
- • Приключения Бриско Каунти-младшего / The Adventures of Brisco County Jr.
- • Симпсоны / The Simpsons
- • Звёздный путь: Глубокий космос 9 / Star Trek: Deep Space Nine
- • Звёздный путь: Следующее поколение / Star Trek: The Next Generation
- • Дикие пальмы / Wild Palms
- • Секретные материалы / The X-Files
George Pal Memorial Award
| • Стэн Уинстон |
|---|
| • Джин Уоррен |
|---|
| • Ва Чанг |
|---|
Posthumous Award
| • Альфред Хичкок |
|---|
Life Career Award
| • Уит Бисселл |
|---|
| • Стив Ривз |
|---|
President’s Award
| • Стивен Спилберг |
|---|
Service Award
| • Марди Рустам |
|---|
См. также
- «Оскар» 1994 (главная ежегодная национальная кинопремия США)
- «Золотой глобус» 1994 (премия Голливудской ассоциации иностранной прессы)
- BAFTA 1994 (премия Британской академии кино и телевизионных искусств)
- «Золотая малина» 1994 (премия за сомнительные заслуги в области кинематографа)
Напишите отзыв о статье "Сатурн (премия, 1994)"
Ссылки
- [www.imdb.com/event/ev0000004/1994 Победители и номинанты кинопремии «Сатурн» в 1994 году на сайте IMDb] (англ.)
- www.saturnawards.org/past.html (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сатурн (премия, 1994)
– Извозчика отпустить прикажете?– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
