Сатурн (ракеты)

«Сату́рн» (англ. Saturn) — серия американских ракет-носителей, разработанных группой немецких инженеров под руководством Вернера фон Брауна для доставки тяжелых грузов на орбиту Земли и за ее пределы. Первоначально ракеты Сатурн предполагалось использовать для запуска военных спутников, но в итоге они были использованы в качестве ракет-носителей для реализации лунной программы «Аполлон». Всего были изготовлены и использовались три версии ракет-носителей этой серии: Сатурн I, Сатурн IB и Сатурн V.

Название «Сатурн» было предложено фон Брауном в октябре 1958 года как логическое продолжение серии ракет «Юпитер», так как в пантеоне Древнеримских богов бог Сатурн был могущественнее бога Юпитера.

Президент Джон Кеннеди определил запуск Сатурн 1 SA-5 как переломный момент, в котором США получили возможность превзойти Советский Союз, после того, как запуск Спутника поставил США на роль догоняющего в космической гонке. Это было последнее высказывание Кеннеди о ракетах Сатурн, которое он произнес во время своего выступления на Авиационной базе Брукс в Сан-Антонио за день до того как был убит.

На сегодняшний день, Сатурн 5 единственное транспортное средство для транспортировки людей за пределы околоземной орбиты. В течении четырех лет с декабря 1968 года по декабрь 1972 года 24 человека были отправлены в полет на Луну. Ни одна ракета Сатурн не потерпела катастрофы в полете.

См. также

• Аполлон (программа)
• Операция «Скрепка»
• Космическая гонка

Ссылки

• [apollofacts.wikidot.com/facts:saturn-v-cameras Кинокамеры на ступенях ракет серии «Сатурн»]

Отрывок, характеризующий Сатурн (ракеты)

– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.