Саульский, Юрий Сергеевич

Юрий Саульский
Основная информация
Полное имя	Юрий Сергеевич Саульский
Дата рождения	23 октября 1928(1928-10-23)
Место рождения	Москва, СССР
Дата смерти	28 августа 2003(2003-08-28) (74 года)
Место смерти	Москва, Россия
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	композитор, кинокомпозитор, дирижёр
Награды

Юрий Сергеевич Сау́льский (1928—2003) — советский композитор, дирижёр, автор балетов и мюзиклов, автор песен, музыки к телеспектаклям и кинофильмам. Народный артист РСФСР (1990).

Биография

Юрий Сергеевич Саульский родился 23 октября 1928 года в Москве в семье юриста Сергея Васильевича Саульского (1889—1961) и Екатерины Юрьевны Саульской (1904 — ?). Отец был хорошим пианистом, а мать пела в Русском хоре под руководством Свешникова. В юности играл на фортепиано, аккордеоне и валторне.

Образование

• 1945—1949 — Музыкальное училище при Московской консерватории

• 1954 — окончил теоретико-композиторский факультет Московской консерватории, учился у И. В. Способина (теория) и С. С. Богатырёва (композиция).

Карьера

Писал музыку для театра и кино, джазовые пьесы и аранжировки, а также песни, среди которых такие хиты, как «Чёрный кот», «Татьянин день», «Тополиный пух», «Я жду весну», «Осенняя мелодия» и другие.

В 1954—1955 годах был музыкальным руководителем эстрадного оркестра Дмитрия Покрасса (оркестр «ЦДКЖ»).
В 1955—1957 годах руководитель легендарного оркестра Эдди Рознера, одного из лучших и наиболее популярных джазовых оркестров страны.
В 1957 году — руководитель молодёжного биг-бэнда «ЦДРИ» в Москве, расформированного на пике борьбы со стилягами.
В 1966—1970 годах руководил московским джаз-оркестром «ВИО-66» (Вокально-Инструментальный Оркестр при Росконцерте). В оркестрах под управлением Саульского начинали свою творческую деятельность Георгий Гаранян, Константин Бахолдин, Вадим Мулерман, Игорь Бриль, Анатолий Могилевский, Алексей Козлов, Валентина Толкунова, с ними выступали Нина Бродская, Майя Кристалинская, Андрей Берестенко, Елена Камбурова и многие другие вокалисты и музыканты. В 1970-м году оркестр «ВИО-66» попал «под сокращение» — шла негласная кампания по расформированию и перепрофилированию государственных джазовых биг-бэндов. Уйдя из Росконцерта, Саульский полностью посвятил себя композиции. Его песни исполняли Олег Анофриев, Валентина Толкунова, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Татьяна Рузавина, Сергей Таюшев, София Ротару, Лариса Долина, Роза Рымбаева, Людмила Сенчина и многие другие артисты. В 1980 году Юрий Сергеевич был членом жюри одного из первых рок-фестивалей Весенние Ритмы, Тбилиси-80.

Заставка к телевизионной игре КВН «В урочный день, в урочный час» — тоже произведение Саульского.

Умер 28 августа 2003 года. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Семья

• отец — Сергей Васильевич Саульский (1889).
• мать — Екатерина Юрьевна Саульская (1904)
• вдова — Татьяна Николаевна Карева (1945).
• сыновья:
  • Игорь Юрьевич Саульский (1952) — бывший клавишник «Скоморохов» и «Машины Времени», живёт в США
  • Андрей Юрьевич Саульский (1960) — оператор и фотохудожник,
• близнецы:
  • сын Роман Юрьевич Саульский (1975) — режиссёр документального кино
  • дочка Анна Юрьевна Саульская (1975) — работает на телевидении
• был женат на певице Валентине Васильевне Толкуновой

Награды

• Заслуженный деятель искусств РСФСР (1978) — за заслуги в области музыкального искусства
• Народный артист РСФСР (1990)
• Орден Дружбы народов (1986)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998)

Музыка к фильмам

Художественные фильмы

• 1958 — Девушка с гитарой
• 1966 — Западня
• 1971 — Дом в пять стен
• 1972 — Необыкновенный концерт
• 1976 — Опровержение
• 1977 — Солнце, снова солнце
• 1979 — Стакан воды
• 1980 — Алеша
• 1980 — Безответная любовь
• 1981 — В последнюю очередь
• 1982 — Детский мир
• 1982 — Путешествие будет приятным
• 1983 — Хозяйка детского дома
• 1984 — Второй раз в Крыму
• 1986 — Очная ставка
• 1987 — Остров погибших кораблей
• 1987 — Без солнца
• 1987 — Следопыт
• 1988 — Радости земные
• 1990 — Гол в Спасские ворота
• 1990 — Женский день
• 1991 — Кремлёвские тайны шестнадцатого века
• 1991 — Не спрашивай меня ни о чём
• 1992 — Дом на Рождественском бульваре
• 1993 — Месть шута
• 1993 — Если бы знать...
• 1993 — Шейлок
• 1994 — Призрак дома моего
• 1995 — Мещерские
• 1999 — Мама

Театральные постановки

• 1969 — «Глазами клоуна» (Театр имени Моссовета)
• 1970 — «Тень» Е. Шварца (Московский театр юного зрителя)
• 1973 — «Старший сын» Вампилова (Театр имени М. Н. Ермоловой)
• 1974 — «Прошлым летом в Чулимске» (Театр имени М. Н. Ермоловой)
• 1978 — «Царствие земное» (Театр имени Моссовета)
• 1981 — «Старомодная комедия» (Харьковский драматический театр)
• 1983 — «Снежная королева» Е. Шварца (Театр имени М. Н. Ермоловой)
• 1984 — «Крамнегелл» П. Устинова Московский театр сатиры
• 1985 — «Операция „С Новым годом!“» Ю. Германа (Театр имени Моссовета)
• 1985 — «Уважаемый товарищ» М. Зощенко (Театр имени Н. В. Гоголя)

Мультипликационные фильмы

• 1972 — Плюс электрификация
• 1973 — Новые большие неприятности
• 1974 — Молодильные яблоки
• 1974 — С бору по сосенке
• 1974 — Шёл трамвай десятый номер
• 1979 — Большая эстафета
• 1979 — Кто получит приз
• 1985 — Два билета в Индию

Телевизионные передачи

• КВН — «В урочный день, в урочный час».

Память

• В 2003 году передвижной международный фестиваль «Джазовая провинция» был посвящён памяти Юрия Саульского.
• В 2007 году московской музыкальной школе № 14 присвоено имя Юрия Саульского
• С 1995 по 2003 г. Ю. С. Саульский возглавлял жюри Есенинского конкурса молодых композиторов России «Рябиновые грёзы». В 2002 г. конкурс отмечен Грантом Президента Российской Федерации, как проект общенационального значения в области культуры и искусства.

См. также

• Саульский, Игорь Юрьевич

Источники

• Диденко Л. Юрия Саульского помянули джазом // Коммерсантъ. — 2003. — 11 ноября.
• Бродская, Н. Хулиганка. — М.: Издательское бюро Арнольда Фирта, 2005. — 127 с. — ISBN 5-9688-0004-6.
• Драгилёв, Д. Лабиринты русского танго. — СПб: Алетейя, 2008. — 168 с. — ISBN 978-5-91419-021-4.

Ссылки

• Yuriy Saulskiy (1928–2003) (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [russiancinema.ru/names/name824/ Юрий Саульский — Энциклопедия отечественного кино]
• [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=4015 Саульский Юрий Сергеевич — animator.ru]
• [www.peoples.ru/art/music/composer/yury_saulsky/ Юрий Саульский на сайте www.peoples.ru]
• [vmiremusiki.ru/yurij-saulskij.html Влюбленный в джаз Юрий Саульский]

Отрывок, характеризующий Саульский, Юрий Сергеевич

Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.